David Eddings - Повелитель демонов из Каранды

– Вы не слишком разговорчивы, Бельгарион. – Закет пристально поглядел на него, затем устало провел рукой по глазам.

– Мне кажется, вам нужно немного поспать, – сказал ему Гарион.

– Я лягу спать, как только закончу работу.

– Как вам будет угодно.

– Что вам известно о Маллорее, Бельгарион?

– Я получаю информацию – иногда несколько хаотичную, но достаточно свежую.

– Нет, я имею в виду прошлое.

– Боюсь, что немногое. Западные историки попытались обойти даже сам факт существования Маллореи.

Закет криво усмехнулся.

– Мельсенский университет так же близорук по отношению к Западу, – заметил Закет. – Но как бы то ни было, за последние несколько веков – после происшествия под Bo-Мимбром – маллорейское общество стало почти светским. Торак лежал без сознания, Ктучик претворял в жизнь свои извращенные идеи здесь, в Хтол-Мургосе, а Зедар скитался по свету как бродяга без роду и племени, кстати, что с ним случилось? Мне казалось, что он был в Хтол-Мишраке.

– Да, он там был.

– Но мы не нашли его тела.

– Он не умер.

– Не умер? – ошеломленно спросил Закет. – Где же он тогда?

– Под городом. Бельгарат разверз землю и замуровал его в скалу под руинами.

– Живьем? – От изумления Закет чуть не поперхнулся.

– Это было оправдано, – сказал Гарион.

По телу Закета пробежала дрожь. Придя в себя, он продолжил:

– Итак, в Маллорее оставался один Урвон, все остальные были устранены. А его занимали лишь заботы о том, чтобы его дворец в Мал-Яске превзошел в роскоши императорский дворец в Мал-Зэте. Он изредка читал проповеди, где нес всякую чушь о поклонении богу, но в остальное время о Тораке, казалось, и не вспоминал. Ни самого бога, ни его учеников поблизости не было, и гролимская церковь потеряла влияние. Ну, конечно, священники болтали о возвращении Торака, пустозвонили о том, что однажды спящий бог проснется, однако воспоминания о нем все больше стирались у людей из памяти. Власть церкви все слабела, а власть армии – а значит, и императорского трона – крепла.

– В маллорейской политике много темного, – заметил Гарион.

Закет кивнул.

– Я думаю, так уж мы устроены. Во всяком случае, наше государство развивалось, и темные времена для него стали уходить в прошлое – медленно, но верно. Затем неизвестно откуда появились вы и пробудили Торака и тут же снова усыпили его навеки. С этого и начались наши проблемы.

– Я всегда считал, что на этом они вроде бы должны закончиться.

– Мне кажется, вы плохо разбираетесь в природе религиозного сознания, Бельгарион. Пока Торак – пусть спящий – существовал, гролимы и все остальные фанатики чувствовали себя спокойно, уютно и уверенно, так как верили в то, что однажды он проснется, накажет всех их врагов и вновь установит полное господство грязного и разлагающегося духовенства. Но, убив Торака, вы сокрушили это чувство уверенности. Они должны были признать тот факт, что без Торака они ничто. Некоторые из них сошли с ума от огорчения. Другие впали в полное отчаяние. А кое-кто и принялся создавать новую мифологию – взамен той, что вы разрушили одним взмахом меча.

– Я этого совсем не хотел, – заметил Гарион.

– Важны не намерения, Бельгарион, а результат. А результат был таков, что Урвону пришлось оторваться от погони за роскошью и вместо того, чтобы купаться в лучах лести и подхалимства, снова взяться за дело. Какое-то время его захлестнул приступ активности. Он откопал все быльем поросшие пророчества и исказил их до такой степени, что они приняли нужный ему вид.

– Какой именно?

– Он пытается убедить людей, что явится новый бог и будет править Ангараком, или сам Торак воскреснет, или его дух вселится в новое божество. У него уже есть кандидат на должность этого нового ангараканского бога.

– Да? И кто же это?

– Он видит своего нового бога каждый раз, когда смотрится в зеркало, – ответил Закет, усмехнувшись.

– Не может быть!

– Еще как может. Урвон пытается убедить самого себя, что он по крайней мере уже несколько веков полубог, возможно, он проехался бы по всей Маллорее в золотой колеснице, если бы не боялся покинуть Мал-Яск. Насколько я понимаю, за ним уже тысячелетия охотится какой-то отвратительный горбун, чтобы убить его, вроде бы один из учеников Алдура.

Гарион кивнул.

– Бельдин, – сказал он. – Я с ним встречался.

– И он действительно так ужасен, как о нем рассказывают?

– Возможно, даже ужаснее. Если он когда-нибудь настигнет Урвона, я не пожелал бы оказаться рядом и увидеть, что он с ним сделает.

– Я желаю ему удачной охоты, но Урвон – не единственная моя проблема. Вскоре после смерти Торака из Даршивы стали поступать новые сведения. Гролимская жрица – по имени Зандрамас – также стала пророчествовать появление нового бога.

– Я не знал, что она из гролимов, – с удивлением сказал Гарион.

Закет кивнул.

– В прошлом она пользовалась в Даршиве очень плохой репутацией. Затем у нее открылся так называемый дар провидения, который ее внезапно изменил. Теперь, когда она говорит, никто не может противиться ее словам. Она проповедует миллионам и зажигает их огнем непобедимого пыла. Ее пророчество о приходе нового бога с невероятной быстротой распространилось по Даршиве и достигло также Ренгеля, Воресебо и Замада. Ей принадлежит практически все северо-восточное побережье Маллореи.

– А какое отношение имеет к этому Сардион? – спросил Гарион.

– Я думаю, что это ключ ко всему, – ответил Закет. – И Зандрамас, и Урвон, по-моему, полагают, что тот, кто найдет его и завладеет им, победит.

– Агахак – иерарх Рэк-Урги – тоже так считает.

Закет угрюмо кивнул.

– Я должен был это понять. Гролимы есть гролимы – и в Маллорее, и в Хтол-Мургосе.

– Мне кажется, вам, может быть, следовало бы вернуться в Маллорею и навести там порядок.

– Нет, Бельгарион, я не могу прекратить кампанию здесь, в Хтол-Мургосе.

– И все ради личной мести?

Закет был поражен.

– Я знаю, почему вы ненавидели Таур-Ургаса, но он умер, а Ургит совсем на него не похож. Не могу поверить, что вы готовы пожертвовать всей империей только ради того, чтобы отомстить человеку, который этого даже не почувствует.

– Вы знаете? – ошеломленно спросил Закет. – Кто рассказал вам?

– Ургит. Он поведал мне все, что произошло.

– Наверное, с гордостью. – Закет сжал зубы, лицо его побледнело.

– Вовсе нет.С сожалением и с презрением к Таур-Ургасу.Он ненавидел его еще больше вашего.

– Это невозможно, Бельгарион. Я отвечу на ваш вопрос: да. Я готов принести в жертву мою империю, а если понадобится, то и весь мир, чтобы пролилась последняя капля крови Таур-Ургаса. Я не буду знать ни сна, ни покоя, пока не сокрушу все, что станет у меня на пути.