David Eddings - Сияющая Цитадель

Слабые отблески света на востоке растворились во тьме – то, что называлось «ложная заря». Спархок так и не сумел получить удовлетворительного объяснения этому явлению, которое наблюдал много раз в годы изгнания в Рендоре.

– Нам придется ждать еще час, – сказал он своему оруженосцу.

Халэд что-то проворчал, привалился спиной к бревну и закрыл глаза.

– Я думал, ты должен наблюдать, – заметил Спархок. – Как ты сможешь наблюдать, если собираешься вздремнуть?

– Я не сплю, Спархок. Я хочу, чтобы отдохнули глаза. И потом, раз уж ты увязался за мной, понаблюдай сам.

Вскоре небо на востоке тронули отблески зари, на сей раз настоящей, и Спархок тронул Халэда за плечо.

– Проснись, – сказал он. Халэд мгновенно открыл глаза.

– Я и не спал.

– Что же ты тогда храпел?

– Я не храпел. Я просто откашливался.

– Целых полчаса?

Халэд слегка приподнялся и выглянул из-за бревна.

– Подождем, пока их не осветит солнце, – решил он. – Бронзовый нагрудник Инсетеса под солнцем засверкает, а чем ярче цель, тем легче в нее попасть.

– Тебе стрелять.

Халэд поглядел на трудившихся эдомцев.

– Я вот о чем подумал, Спархок. Они построили множество плотов. С какой стати им пропадать впустую?

– Что ты имеешь в виду?

– Даже если Беллиом растопит лед, капитану Сорджи понадобится несколько дней, чтобы переправить всех нас на ту сторону. Почему бы не использовать эти плоты? Сорджи высадит большой отряд на берегу в нескольких милях от пирса, который, судя по всему, строят на той стороне, а остальные обогнут риф на плотах, и мы обрушимся на строителей с двух сторон.

– Мне казалось, что тебе не нравятся эти плоты.

– Я смогу их исправить, Спархок. Нужно только взять два плота, укрепить один поверх другого – и у нас будет один надежный плот. Киргон мог привести на Северный мыс не только троллей. Зачем нам оставлять эти плоты в его распоряжении?

– Пожалуй, ты прав. Нужно будет поговорить об этом с Вэнионом. – Спархок поглядел на небо на востоке. – Солнце всходит.

Халэд перекатился и положил арбалет на бревно. Он тщательно проверил рамку прицела и приложил ложе арбалета к плечу.

Инсетес стоял на пне, залитый светом наполовину взошедшего солнца. Размахивая руками, он выкрикивал что-то непонятное, обращаясь к изможденным рабочим.

– Мы готовы? – спросил Халэд, прижимаясь щекой к ложу и щурясь сквозь прицел.

– Я готов, но стрелять-то тебе.

– Помолчи. Я должен сосредоточиться. – Халэд глубоко вдохнул, выдохнул часть воздуха и вовсе перестал дышать.

Инсетес, сверкая золотом в свете новорожденного солнца, все так же размахивал руками и кричал. Издалека доисторический титан казался маленьким, почти игрушечным.

Халэд медленно, целеустремленно повернул рычажок спуска.

Арбалет отозвался глухим ударом, тетива толщиной с веревку пропела басовитую песню. Спархок следил за летящим по дуге болтом.

– Готов, – удовлетворенно сказал Халэд.

– Болт еще не долетел, – возразил Спархок.

– Долетит. Инсетес мертв. Болт попадет ему прямо в сердце. Давай сигнал к атаке.

– Не слишком ли ты…

Толпа на краю леса разразилась горестными воплями. Инсетес медленно оседал назад, и окружавшие его воины из бронзового века заколебались и, едва он рухнул, исчезли.

– Тебе бы следовало хоть немного научиться доверию, Спархок, – заметил Халэд. – Когда я говорю тебе, что кто-то мертв, – он мертв, даже если сам еще не знает об этом. Ты, кажется, собирался подать сигнал Улафу – по крайней мере, сегодня?

– Ох. Я почти забыл об этом.

– С пожилыми людьми такое случается – во всяком случае, так мне говорили.

– Министерства продажны, Элана, – задумчиво говорил Сарабиан. – Я сам первый готов это признать; но, если мне придется перестраивать все правительство сверху донизу, у меня уйдет на это остаток жизни, и больше я ничего не успею сделать.

– Но пондия Субат – бестолковый болван, – возразила Элана.

– Дорогая моя, я и хочу, чтобы он был бестолковым болваном. Я намерен обменяться с ним ролями. Теперь он будет марионеткой, а я стану дергать за ниточки. Другие министры привыкли подчиняться ему, и, если он останется первым министром, они не почувствуют никакой разницы. Я буду писать Субату его речи и запугаю его так, что он не посмеет ни на йоту отступить от готового текста. Я так запугаю его, что он не посмеет даже побриться или сменить одежду без моего дозволения. Вот почему я хочу, чтобы он присутствовал при докладах о том, как милорд Стрейджен гениально разрешил нашу недавнюю проблему. Я хочу, чтобы всякий раз, когда ему в голову придет хоть одна независимая мысль, он представлял, как в него втыкаются кинжалы.

– Могу я предложить, ваше величество? – спросил Стрейджен.

– Безусловно, Стрейджен, – улыбнулся Сарабиан. – Ошеломляющий успех твоего дерзкого замысла обеспечил тебе изрядный запас моей монаршей милости.

Стрейджен улыбнулся и принялся с задумчивым видом расхаживать по комнате, рассеянно взвешивая в пальцах золотую монету. Элана ломала голову, откуда взялась у него эта странная привычка.

– Общество воров бесклассово, ваше величество, – начал он. – Мы твердо верим в аристократию таланта, а талант может проявляться в самых неожиданных местах. Вам бы стоило подумать о том, чтобы включить в правительство людей нетамульского происхождения. Расовая чистота – это, конечно, неплохо, но, когда во всех провинциях все чиновники высокого ранга – тамульцы, это вызывает ту самую разновидность недовольства, которую так удачно используют Заласта и его дружки. Более широкий подход мог бы изрядно смягчить это недовольство. Если честолюбивому человеку предоставить возможность возвыситься естественным путем, у него вряд ли появится желание свергать иго безбожных желтых дьяволов.

– Неужели нас все еще так называют? – пробормотал Сарабиан. Он откинулся на спинку кресла. – Интересная идея, Стрейджен. Вначале я безжалостно расправляюсь с заговором, потом приглашаю заговорщиков в правительство. По крайней мере, это приведет их в смятение.

Миртаи открыла дверь и впустила Кааладора.

– Что случилось? – спросила Элана.

– Наши друзья в кинезганском посольстве сейчас очень заняты, ваше величество, – сообщил он. – Должно быть, то, как мы отметили Праздник Урожая, в высшей степени их обеспокоило. Они запасаются провизией и укрепляют ворота. Похоже на то, что они ожидают неприятностей. Я бы сказал, что они готовятся к осаде.

– Пусть их, – пожал плечами Сарабиан. – Если они решили устроить себе тюрьму из собственного посольства, это избавит меня от необходимости сажать их за решетку.

– Крегер все еще там? – спросила Элана. Кааладор кивнул.