Neil Gaiman - Американские боги (пер. А.А.Комаринец)

– Он хороший мальчик. Приехал сюда в седьмом веке. Из Уэльса.

Мини-вэн колесил по дорогам сперва на запад, потом на север. Канзас – безрадостная серость заброшенных облаков, пустых окон и разбитых сердец. Тень стал мастером по выискиванию радиостанций и переговорам с мистером Нанси, который любил ток-шоу и танцевальную музыку, и Чернобогом, который предпочитал классику, чем мрачнее, тем лучше, приправленную передачами самых крайних евангелистов. Сам Тень любил старые шлягеры.

Когда день стал клониться к вечеру, по просьбе Чернобога они остановились на окраине Вишневого дола, штат Канзас (население 2464). Здесь Чернобог привел их на луг за чертой города. В тени деревьев тут еще таились полосы талого снега, и трава была цвета грязи.

– Подождите здесь, – сказал Чернобог.

Один он вышел на середину луга. И застыл ненадолго на холодном февральском ветру. Сперва он стоял с опущенной головой, потом вдруг начал жестикулировать.

– Сдается, он с кем-то разговаривает, – сказал Тень.

– С призраками, – ответил мистер Нанси. – Здесь раньше поклонялись ему. Лет сто назад. Тут ему приносили кровавые жертвы, возлияния крови после удара молотом. По прошествии времени жители городка сообразили, почему проезжавших через город чужаков никогда больше не видели. Здесь закапывали тела.

С середины поля вернулся Чернобог. Усы его словно бы потемнели, и в седых волосах появились черные пряди. Он улыбнулся, показывая железный зуб.

– Теперь мне намного лучше. Э-эх… Кое-что остается, а кровь остается дольше всего.

Через луга они возвращались к припаркованному «фольксвагену». Чернобог закурил, не закашлявшись при этом.

– Это делали молотом, – сказал он. – Вотан, он все твердил о виселицах да копье, но для меня есть только одно…

Подняв руку, он желтым от никотина пальцем крепко стукнул Тень в середину лба.

– Пожалуйста, не делай этого, – вежливо попросил Тень.

– «Пожалуйста, не делай этого», – передразнил Чернобог. – Однажды я возьму молот и сделаю кое-что похуже, друг мой, помни об этом.

– Да, – согласился Тень. – Но если ты еще раз стукнешь меня по лбу, я тебе руку сломаю.

Чернобог фыркнул, а потом сказал:

– Местные людишки должны быть благодарны. Здесь поднималась такая сила. Даже через тридцать лет после того, как они вынудили моих людей уйти в подполье, эта земля, эта самая земля дала миру величайшую кинозвезду всех времен. Таких, как она, не бывало ни до, ни после.

– Джуди Гарланд? – спросил Тень.

– Он говорит о Луизе Брукс, – пояснил мистер Нанси. Тень решил не спрашивать, кто такая Луиза Брукс, а только спросил раздумчиво:

– Послушайте, когда Среда пошел к ним на переговоры, у них ведь было перемирие?

– Да.

– А теперь мы едем забирать у них тело Среды, и сейчас тоже перемирие?

– Да.

– И мы знаем, что они желают моей смерти или просто хотят, чтобы я выбыл из игры?

– Они желают смерти всех нас, – сказал мистер Нанси.

– Так вот чего я не понимаю. С чего мы решили, что на сей раз они станут играть по-честному, если со Средой такого не произошло?

– Вот почему мы встречаемся в центре. Он… – Чернобог нахмурился. – Как бы это назвать? Противоположность священного?

– Нечестивый, – без раздумия ответил Тень.

– Нет, – покачал головой Чернобог. – Я хотел сказать, когда место менее священное, чем какое-либо другое. Я говорю об отрицательной святости. Место, где невозможно возвести храм. Место, куда никто не приезжает, а если приезжает, то старается уехать как можно скорее. Место, куда боги ступают, лишь когда их вынудят.

– Не знаю, – ответил Тень. – Думаю, и слова такого нет.

– Это разлито по всей Америке, – продолжал Чернобог. – Вот почему нам тут не рады. Но центр… центр хуже всего. Это как минное поле. Мы все там слишком осторожничаем, чтобы нарушать перемирие.

Они подошли к мини-вэну. Чернобог похлопал Тень по плечу.

– Не беспокойся, – с мрачным утешением сказал он. – Никто тебя не убьет. Никто, кроме меня.

Центр Америки Тень нашел вечером того же дня, еще до наступления ночи. К северо-западу от Ливана шоссе поднималось на пологий холм. Он обогнул небольшой парк на склоне холма, проехал мимо крохотной передвижной часовни и каменного монумента, а когда увидел одноэтажный мотель на краю парка, сердце у него упало. Перед входом был припаркован черный «хамви», похожий на отраженный в кривом зеркале «джип» – приземистый, безносый и безобразный, как бронепоезд. Все окна в здании были темные.

Стоило им свернуть на стоянку при мотеле, как из дверей вышел мужчина в униформе и фуражке шофера – свет фар мини-вэна четко выхватил его из сумерек. Вежливо козырнув, шофер сел в «хамви» и отъехал.

– Большая тачка, крошка-член, – сказал мистер Нанси.

– Как по-вашему, кровати у них там хотя бы есть? – спросил Тень. – Кажется, неделя прошла с тех пор, как я спал в кровати. Такое впечатление, что мотель вот-вот снесут.

– Он принадлежит группе охотников из Техаса, – сказал мистер Нанси. – Они сюда раз в год приезжают. Черт бы меня побрал, если я знаю, на кого они охотятся. Но это не позволяет отдать здание под снос.

Они выбрались из «фольксвагена». У входа в мотель их ждала незнакомая Тени женщина. У нее был совершенный макияж и отличная – ни единого волоска не выбилось – укладка. Женщина напомнила ему всех до единого дикторов новостей, каких он когда-либо видел в утренних телепрограммах: правда, дикторы сидели в студиях, не слишком-то похожих на гостиные.

– Рада вас видеть, – сказала она. – Вы, наверное, Чернобог. Я так много о вас слышала. А вы, должно быть, Ананси, всегда готовы на проделки, а? А это Тень. Вот уж кто заставил нас побегать, а? – Она крепко пожала ему руку, поглядела прямо в глаза. – Я – Медия. Счастлива познакомиться. Надеюсь, сегодняшнее дело мы уладим к удовольствию обеих сторон.

Открылись главные двери.

– Почему-то, Тото, – сказал толстый мальчишка, которого Тень в последний раз видел в лимузине, – мне кажется, мы уже не в Канзасе.

– В Канзасе, – отозвался мистер Нанси. – Думаю, мы сегодня проехали большую часть штата. Ну и плоская же местность, черт побери.

– В доме нет ни света, ни электричества, ни горячей воды, – сказал толстый мальчишка. – И не в обиду будь сказано, вам, ребята, горячая вода бы не помешала. От вас пахнет так, словно вы неделю в этом автобусе ехали.

– Нет необходимости вдаваться в подробности, – вмешалась Медия. – Мы все тут друзья. Входите. Мы покажем вам комнаты. Мы сами заняли первые четыре номера. Ваш покойный друг – в пятом. Остальные пусты – выбирайте сами. Боюсь, здесь не «Четыре времени года», но какой мотель с ним сравнится?

Она распахнула перед ними дверь в вестибюль мотеля. Изнутри пахнуло плесенью, сыростью, пылью и запустением. В почти кромешной темноте в вестибюле сидел мужчина.