Андрэ Нортон - Тигр, светло горящий

Лица, изуродованные шрамами, железные крючья вместо рук, деревянные ноги, вроде той, что была у Джонаса. Женщины были одеты в пестрые лохмотья портовых шлюх. Это были самые настоящие подонки Мерины, и, глядя на них, королева подумала о том, как всего несколько недель назад с гордостью заявляла, что такой нищеты в ее городе нет.

Капитана отнесли к левой стене, туда, где женщины сложили друг на друга несколько циновок, чтобы сделать ложе повыше и насколько возможно удобнее. И тут он впервые застонал, хотя от того, как его сюда затаскивали, ему наверняка должно было быть больно.

– Морская Звезда... – он проговорил это достаточно четко, чтобы она все поняла. Ее имя. Точнее, когда-то, давным-давно так ее называл муж. Морская Звезда – маяк на родном берегу.

Лидана растолкала всех, кто мешал ей подойти к капитану. Она и не думала, что у нее еще оставались силы.

Она упала на колени рядом с ним и поспешно сунула руку под одеяло. Нет, рубин не потерялся – он по-прежнему лежал у него на груди. Она взяла его и повернулась к остальным.

– Принесите что-нибудь сухое и теплое и снимите это мокрое одеяло. Кто-нибудь здесь умеет лечить раны? Одна из женщин хихикнула:

– Такие, как мы, по лекарям не ходят. Но мы присмотрим за ним как сможем. Руфон пошел за Старухой – она в этом из нас первая.

Когда они стали раздевать его, Лидану затрясло от ярости. Видимо, наручники были настолько тесными, что на теле от них остались кровавые борозды. Он был чудовищно избит, лицо распухло и почернело так, что не знай она, кого они принесли с Кабаньего подворья, она приняла бы его за совершенно чужого человека. Да, и чужой в таком состоянии нуждался в жалости и бережном уходе, но тогда ее не сжигала бы такая ярость, которую она сейчас еле сдерживала.

Скита легонько потрогала ее за плечо, и она вспомнила, что тысячу лет назад, когда она еще была хозяйкой дворца, ее маленькая подружка немного умела лечить. И они принялись за дело при помощи подручных средств, которые нашлись у хозяев – самых чистых тряпиц, которые только здесь нашлись, и горячей воды. Но Лидана сейчас жаждала помощи настоящего лекаря.

Однако пришла не сестра из Ордена целителей. Шаркая, вошла женщина в пятнистом, но целом и чистом плаще. Она отбросила капюшон, и при свете свеч они увидели лицо, настолько испещренное морщинами, что среди них почти не было видно глаз, губу пересекали два шва. Голову покрывали короткие соломенно-седые волосы. Она опиралась на посох и на руку Руфона. За ней шел один из мальчиков, таща тяжелую корзину, которую он поставил на пол с явным облегчением.

Женщина глянула на Саксона, потом на Лидану. Ухмыльнулась, открыв рот, в котором оставалось лишь несколько сточенных желтых зубов. Смерив ее долгим, оценивающим взглядом, она снова повернулась к недужному и уселась на табурет, который пододвинула ей одна из женщин.

Сбросив плащ, она настолько споро и быстро принялась за дело, что Лидана даже глазам своим не поверила. На ней было поношенное, но опрятное платье, вокруг морщинистой шеи был повязан маленький белый платок.

Внезапно она крепко схватила Лидану за руку и подтащила ее к себе, широко открыла старые, покрасневшие глаза и уставилась прямо в лицо королеве.

– Клянусь Трижды Венчанной, – сказала она тоненьким старческим голоском, – в тебе живет древняя сила, и у тебя есть воля и отвага, чтобы ею пользоваться. Однако убери-ка свою побрякушку, ему сегодня уже лечения не надо, ему поспать надо.

Она отпустила Лидану, та взяла брошь с груди Саксона. Брошь все еще источала тепло, и королева стиснула ее в кулаке, вновь ощутив приток силы.

Итак, на рассвете та, что была королевой Мерины, и та, которую знали только изгои, объединили свои усилия ради спасения человеческой жизни и, возможно, всей страны. И хотя Лидана и знала, что Храм вряд ли одобрит ее новую союзницу, но она, несомненно, в милости у Дарительницы Всех Сил.

То, что осталось от канцлера, ждало пробуждения Аполона вместе с его слугой. Оба неподвижно стояли у дверей спальни. Ветер по-прежнему завывал за стенами дворца, дождь хлестал в стекло. Было так темно, что Аполон подумал было, что еще не рассвело, однако он чувствовал себя достаточно отдохнувшим, стало быть, утро уже в полном разгаре.

Он приказал слуге-зомби развести огонь – дерево уже достаточно просохло, так что магия не понадобится. Затем обратился к канцлеру.

– Говори, – приказал он Адельфусу. В животе у него заурчало, что напомнило ему о весьма неприглядном вчерашнем ужине, и голод на сей раз одержал победу над первостепенными делами. – Что ты сделал по хозяйству во дворце?

– Здесь мало что можно сделать, – монотонно заговорил канцлер. – Улицы залиты, торговли нет, слуги говорят, что выйти наружу невозможно.

Аполон нахмурился – он не такое хотел услышать. Но пока он еще не мог управлять погодой и не мог приказывать императорским слугам, так что ничего не поделаешь.

– А что насчет Кабаньего подворья? – спросил он. – Катхал до сих пор там?

На сей раз ответ был куда более приятным.

– Генерал Катхал больше в нем не нуждается и отдает его вам, – ровно проговорил Адельфус. – Он занят своими делами. Его люди патрулируют улицы, выполняя его приказ.

– А что у него за дела? – странно все это. Еще более странно, что наемники вдруг стали патрулировать улицы. Ведь Катхалу явно наплевать на то, потонут ли горожане или нет, его наемникам тоже.

– У него был пленник. Сегодня ночью он сбежал. Те, кто допустил это, боятся его гнева больше наводнения и бури.

Аполон расхохотался лающим смехом, представляя позеленевшего от злобы Катхала. Наверняка он аж по стенкам бегает, потеряв вместе с пленником выкуп или что там еще.

– Однако! Ну, я не слишком горюю по этому поводу, хотя не хотел бы я быть на месте тех, кто подвернется ему в следующие пару дней. Держись от него подальше.

Канцлер кивнул, не сказав ничего.

– А мои пленники? – спросил Серый маг. – Они в целости и сохранности? – Он не хотел переводить их в другое место, но цистерны, в которых их держали, могло залить водой, и ему тогда снова придется посылать людей отлавливать здоровых мужчин, а их тут стало маловато. У императора есть свои ловчие, у генерала – свои, и Аполоновы черные тоже прочесывают улицы в поисках мужчин. – А как моя черная гвардия?

– Пленники целы, – ответил слуга. – Мы проверяли утром. Черные на своих обычных постах.

Ну, по крайней мере, слуги исполняли его приказы. Хорошо. Есть свое преимущество в том, чтобы иметь слуг, лишенных собственной воли.

– Ты, Адельфус, – сказал он канцлеру, – вернешься к своим обычным обязанностям. Если император будет спрашивать, почему ты ведешь себя так необычно, скажи, что приболел и добавь, – он немного подумал, – что тут нездоровый климат. Позаботься о том, чтобы во дворце немедленно занялись хозяйством. Просто раздай приказы подчиненным. Скажи, что, если будут упрямиться, ты отошлешь их к Катхалу для наказания. Можешь идти.