Кейт Новак - Лазурные оковы

Зрай Пракис низко поклонился, и Элия могла слышать, как его кожа с шуршанием трется о кости.

– А затем мой калмари заметил тебя в Мглистом Провале. Это не могло быть просто совпадением, то что ты все время извещала нас о своем местонахождении. Я знаю, ты хотела прийти домой, к нам, Кукла. Поэтому мы сделали проще. Мы установили связь с одним из твоих товарищей и дали ей следящее устройство. А как я сказала раньше, раз ты попала в Вестгейт, найти и обезвредить тебя было очень просто. Хафлингский трюк. Элия почувствовала, как похолодело ее сердце.

– Нет, – прошептала она.

Фальш указал на фигуру, которая осторожно выступила вперед. Она была в богатых одеждах, почти таких же, как у Кассаны и выглядела как маленькая принцесса, девочка – невеста с востока. Она застенчиво улыбалась Акабару и Элии.

– Привет всем, – сказала Оливия, нервно теребя повязку на голове. Если бы я знала, что вы будете в опасности…

– Тихо, детка, – прервала Кассана. – Ты помогла нам. Так поступил бы любой хороший хафлинг. Кассана улыбнулась заключенным.

– Золотые монеты значат больше, чем дружба. Теперь, волшебничек, я даю тебе такой же шанс, что и этому ребенку. Ты, должно быть, введен в заблуждение ложным обаянием этой куклы. Откажись от роли раба и присоединяйся к его хозяевам. Уверена, мы найдем для тебя выгодное дело.

Пракис положил свою тощую руку на плечо Кассаны, и колдунья нежно сжала ее, чтобы подчеркнуть сказанное.

Ярость вскипела внутри Акабара и вырвалась наружу.

– Я лучше буду жариться в аду…

Кассана яростно нахмурила брови, пробормотала что-то и взмахнула жезлом.

Элия заехала Акабару в челюсть. Она ударила его со всей силы, которая в ней была.

Маг опрокинулся назад, уставившись на Элию. Ее ноги напряглись, кулаки сжимались и разжимались. Оставшиеся знаки на ее руке пылали. Ярче всех светился знак Кассаны – лапка насекомого.

– Элия? – выпалил Акабар, встав на ноги.

– Бей его, Кукла, пока он не поймет. Кассана опять взмахнула жезлом.

Элия повернулась на месте и ударила Акабара ногой в живот. Он согнулся от боли. Потом попытался подняться снова, но женщина ударила его обеими руками сзади по шее. Акабар растянулся на полу. Он повернулся на спину, пытаясь отразить град ударов с помощью своих цепей.

Он похолодел, когда посмотрел в лицо Элии. Ее глаза пылали дикой ненавистью, и слезы текли по ее щекам.

«Боги! – подумал Акабар. – Кассана делает с ней то же, что Моандер делал со мной. Она не может контролировать свои действия, но она осознает то зло, которое делает, даже острее, чем я». Жалость к Элии переполняла его, и он совершенно прекратил сопротивление.

Удар в челюсть поверг его в темноту.

Кассана рассмеялась, когда ее марионетка встала около беспомощного тела термитца.

– Смотри, Зрай, – сказала колдунья, – она плачет. Держу пари, я знаю, кто научил ее этому трюку.

Вторым взмахом жезла она вернула Элию в бессознательное состояние. Девушка рухнула на Акабара.

Ленивым жестом руки Кассана подала личу знак. Зрай Пракис прекратил свое волшебство, и прозрачная стена опять стала кирпичной.

Кассана поаплодировала своей маленькой шутке. Оливия была в шоке. Каждый волосок на ее загривке, нет, каждый волосок на ее теле стоял дыбом от этого зрелища. Колдунья соскользнула с трона и пошла по коридору, вместе с мертвяком.

Отстав от них, Фальш и Раскеттл остались наедине.

– Разве обязательно было… начала Оливия.

– Она человек, – ответил Фальш. – А люди, как мы оба знаем, склонны к жестокости. Он немного помолчал, а затем добавил:

– Знай, что она сделала это для твоей пользы, впрочем, как и для его.

– О?

Певица была уверена, что избиение магов никогда не будет в числе ее занимательных историй.

– Правда. Она хотела показать тебе, как правильно ты поступила, что присоединилась к нашей маленькой семье. В конце концов, маг примет такое же решение.

– А если нет?

– Колдунья Кассана не склонна использовать волшебство, чтобы убирать с дороги людей, – объяснил Фальш.

– Но лучше она применит его, чем повредить ученого Акаша, а затем лечить.

Думаю, он ей нравится.

Оливия вздрогнула от мысли, что может сделать Кассана с Акабаром в случае, если возненавидит его.

– Она могла бы заставить Малышку убить Акаша, – заметил Фальш, как будто прочитав мысли хафлинга. – Но не сделала этого.

Оливия опять почувствовала нервную дрожь. Она выдавила мысль об огромном количестве денег на передний план своего сознания.

– Вы все время используете различные имена для… для нее.

– Малышка? Да. Кассана называет ее Кукла. Жрец Моандера называл ее Прислужницей. Огненные Клинки называли ее Орудие. Лич называет ее Малышка, как-будто он ее дедушка или еще кто-то.

– Кто назвал ее Элией?

– Неважно, – резко ответил Фальш. – Пошли, много дел.

Они были в простом двухэтажном доме торговца около самой городской стены.

Из подвала шел ход, выкопанный под стеной и выходящий в заброшенные руины за ней. В верхнем и нижнем этаже были длинные коридоры с выходящими в них комнатами. Пленники содержались в одной из верхних комнат.

Приближаясь к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж. Фальши Оливия услышали внизу голос Кассаны. Она говорила на воровском жаргоне, который Оливия без труда понимала.

– Дедушка, задание выполнено?

– Все, что велели, госпожа, – ответил гортанный голос.

– И ты займешь их место?

– Да.

– Тогда утром мы заключим договор. Звуки шагов Кассаны направились в одну сторону, а кошачьи шаги человека, названного «Дедушка» постепенно смолкли в другой. Оливия подумала, куда это подевался Пракис? Воскресший из мертвых волшебник мог передвигаться так тихо, как ни один самый грациозный хафлинг.

Фальш улыбнулся Оливии и спросил.

– Ты понимаешь жаргон? Он истолковал ее пожатие плечами как отрицательный ответ «и объяснил:

– Он был предводителем Огненных Клинков, сообщивших о смерти последователей Моандера всех тех, которые еще не покончили с собой, кинувшись с высокого утеса после смерти их бога. На рассвете, когда мы заключим договор.

Огненные Клинки займут место почитателей Моандера.

– Когда вы сделаете последнее изменение в человеческой женщине, – сказала Оливия.

– И когда ты получишь свое последнее вознаграждение, – добавил Фальш.

«Да, попытайся думать о деньгах, девочка Оливия», – решила она про себя.

По мнению Оливии Раскеттл, полночный обед, на котором она сейчас присутствовала, был одним из наиболее страшных событий в ее жизни. По пережитому страху это было ужаснее того случая, когда ее поймали и осудили в Живом Граде, и только чуть-чуть слабее, чем тогда, когда ее украла Дымка.