Гарт Никс - Аборсен

Однако кое-что она все-таки уловила:

«Клэйр видела меч, и Я его вижу. Помните Строителей Стены. Помните Меня».

Внезапно, когда рука ее прикоснулась к Нейме, сильный свет озарил все вокруг, а может быть, это ей просто показалось.

Лираэль услышала, как позади нее Сэм тоже вытащил меч.

Были пройдены первые сто шагов в каменном тоннеле. А затем каменные красноватые стены сменились другими, которых будто бы никогда и не касались какие бы то ни было инструменты. Путь пролегал вдоль зеленовато-белых камней, отражавших свет Хартии, и от этого яркого света Лираэль приходилось заслонять глаза рукой. Тоннель, казалось, был естественным произведением природы, а не делом рук человеческих. На его стенах проступало множество каких-то спиралей, окружностей, то же самое было и на потолке, и на полу. И это выглядело странным, этого не должно было быть, хотя Лираэль не знала почему… Она просто чувствовала эту странность.

— Никакая вода не могла проложить такой тоннель, — сказал Сэм. Он тоже говорил шепотом. — И мне никогда не приходилось видеть таких камней.

— Нам нужно торопиться, — все подгоняла их Собака. Было в ее голосе что-то заставившее Лираэль прибавить шагу. Это было возбуждение, которого раньше Лираэль у Собаки не замечала. А может быть, это был страх.

Они двигались быстро, но с осторожностью, чтобы не угодить в какую-нибудь яму. Странный поблескивающий тоннель вел их несколько миль, затем они оказались в пещере со стенами из того же удивительного камня. Из пещеры расходились в разные стороны три тоннеля, и Лираэль с Сэмом остановились, пока Собака принюхивалась, выбирая направление.

В углу пещеры что-то лежало, была видна какая-то непонятная куча… Лираэль сначала подумала, что это камни, но, приглядевшись, поняла, что это груда старых, запорошенных пылью костей вперемешку с кусками ржавого металла.

Лираэль тронула носком ботинка эту груду, и оттуда вывалились какие-то серебряные пластины и человеческая челюсть с поблескивающим в ней зубом.

— Не трогай, — шепотом одернул Лираэль Сэм, когда девушка наклонилась, чтобы взглянуть на челюсть и кусочки серебра поближе.

Лираэль отдернула руку.

— Почему?

— Не знаю, — ответил Сэм и задрожал. — Это металл, из которого делают колокольчики, так мне кажется. Лучше к нему не прикасаться.

— Да, — согласилась с ним Лираэль. Она тоже почувствовала, как ее пробирает дрожь. Что это за место? И почему Собака так долго не может решить, какой тоннель выбрать?

Когда она спросила об этом, Невоспитанная Собака перестала тянуть носом воздух и указала лапой на центральный проход.

— Сюда, — сказала она, но Лираэль не почувствовала в этом слове особого энтузиазма и уверенности. Собака не стала ни в чем их убеждать, только чуть покачивалась на подрагивающих ногах.

Центральный тоннель оказался значительно шире первого, и потолок здесь был выше. Но было еще что-то… Сначала Лираэль не поняла, в чем разница между тоннелями, но потом сообразила, что стало намного холоднее. При этом возникло странное ощущение, будто какой-то поток омывает ноги, но не вода…

Или все-таки вода? Когда Лираэль смотрела вперед и вниз, она видела только камень. Но стоило взглянуть искоса, уголком глаза, и появлялся поток. Он возникал где-то за их спинами и изгибался, будто волна, ударившая о берег. Волна, которая пыталась сбить их с ног и потащить туда, откуда они пришли.

Все это напомнило Лираэль реку Смерти, хотя сейчас у нее не было ощущения, что они находятся в Смерти. Несмотря на все усиливающийся холод и странную реку, интуиция подсказывала Лираэль, что они остаются в Жизни, хотя и в очень странном глубоком Подземелье.

Затем до них донесся запах розмарина, смешанный с чем-то еще более сладким, и все колокольчики на перевязи завибрировали. Язычки колокольчиков не двигались, металл не звенел, но Лираэль чувствовала, как они подрагивают, будто хотят, чтобы их вытащили наружу.

— Колокольчики, — шепнула Лираэль. — Они вибрируют… Не понимаю, что…

— Трубки! — воскликнул Сэм, и Лираэль услышала какую-то какофонию, будто все семь трубочек запели одновременно.

— Нет! — выкрикнул вдруг Моггет в испуге. — Нет!

— Бежим! — прорычала Собака.

Среди возгласов, шума и рычания свет Хартии над головой Лираэль внезапно потускнел.

А затем вовсе исчез.

Лираэль остановилась. Какой-то свет еще излучали рукоятка и лезвие Неймы, но и он слабел, к тому же меч странным образом завертелся в руке Лираэль. Он двигался так, как не может двигаться вещь, сделанная из стали, будто ожил и уже не был просто мечом, а стал какой-то змеей. Он извивался и рос. Зеленый камень на рукоятке превратился в яркий глаз без века, а серебряная проволочка скани стала рядом блестящих зубов.

Лираэль закрыла глаза и резким движением вложила меч в ножны. Затем открыла глаза и огляделась. Вернее, попыталась посмотреть, что происходит вокруг. Свет Хартии совсем исчез. Ее окружала оеспросветная тьма Подземелья.

— Сэм! — крикнула она. — Сюда! Собака!

Ответа не было, но она услышала рычание Собаки, а затем раздался басовитый смех. Точнее сказать — ужасное, злобное хихиканье, от которого встали дыбом волосы на голове. Хуже всего то, что в этом хихиканье было что-то знакомое. Смеялся Моггет, и его смех становился все более устрашающим.

В отчаянии Лираэль попыталась вызвать знаки Хартии, произнести несколько новых заклинаний, но ничего не получалось. Хартия исчезла, или просто Лираэль не могла до нее добраться. Вместо Хартии Лираэль почувствовала страшное, холодное присутствие того, что она сразу узнала.

Смерть.

Ей стало страшно, зловещий хохот не прекращался, давила темнота. Потом глаза Лираэль отметили некое изменение — постепенно становилось светлее.

Затем она увидела когти, испускающие светящиеся искры, которые, разрастаясь, превратились в озеро яркого, страшного белого огня. Вместе с ним явилось зловоние Свободной магии, оно накатывало волнами и смрадной пробкой забивало горло.

Неожиданно рядом возник Сэм, казалось, он откуда-то выплыл. Его рюкзак был открыт, оборванные края верхнего клапана показывали, что оттуда кое-кто вырвался. Меч Сэма был в ножнах, обеими руками он держал трубки и зажимал пальцами их отверстия. Трубки вибрировали, испуская глухой звук, который Сэм отчаянно пытался заглушить. Лираэль прижала руки к груди, стараясь утихомирить колокольчики на перевязи.

Собака стояла между озером огня и Лираэль, но она уже не была той Собакой, которую так хорошо знала девушка. У нее все еще сохранялись очертания Собаки, но исчез ошейник со знаками Хартии, и она стала больше походить на существо, порожденной тьмой, очерченное серебряным огнем. Собака взглянула назад и открыла пасть.