Дуглас Найлз - Темные cилы над Муншаез

Карлики всех возрастов спешили мимо к норе ее отца, спускались с холма и торопились к окраине поселения. Еще не проснувшись окончательно, Элиан последовала за толпой и заметила, что множество ее соплеменников собралось около одной из нор у самого подножия холма.

Стараясь поспеть за детьми и молодыми людьми, Элиан помчалась вниз по склону, заразившись волнением окружавших ее карликов. Вход в нору выглядел не так, как он должен был бы выглядеть, совсем не так!

Повсюду были разбросаны комья дерна, и вся земля вокруг прочной двери кем-то или чем-то была разрыта. Подойдя поближе, Элиан увидела, что дверь с косяком сломались и упали внутрь домика под давлением какой-то ужасной силы. А проход, ведущий в нору, был разрыт до невероятных размеров.

Пробившись сквозь толпу, которая все увеличивалась и в которой люди были уже не в состоянии сдерживать охватившую их тревогу, Элиан заглянула внутрь норы и не смогла сдержать крика ужаса.

Бывшее когда-то уютным, жилище было сравнено с землей: аккуратная и надежная мебель разнесена в щепки, печь перевернута, вся посуда превращена в тысячу мелких осколков. Но все это было несравнимо с тем кошмаром, который предстал глазам Элиан, когда она увидела то, что лежало на полу в самом центре норы.

Карлики – двое примерно такие же, какой была и Элиан, и двое маленьких – были растерзаны так, что узнать их не представлялось возможным. Каждый из них был изуродован и разорван в клочья существом, обладавшим огромной и невероятной дикой силой. Будучи не в состоянии сдерживаться, Элиан отвернулась и со слезами выбежала из норы. Некоторые карлики стояли в стороне от толпы тяжело дыша, с белыми, как мел, лицами.

Элиан, которую била дрожь, упала на землю; она старалась не думать о том, что увидела в норе, но в ее сознании все время возникали огромные клыкастые существа. Они рычали и хрипели, и она никак не могла от них избавиться.

Серые облака и туман сменились дождем, когда путники спустились с высоких холмов леса Ллират. Они подгоняли лошадей, стараясь как можно больше оторваться от фирболгов. Они не знали, стали ли чудовища преследовать их за долиной, но остановиться и выяснить они не рискнули.

Дарус ехал молча, сжав зубы. Грубая повязка, наложенная Робин, сохраняла его руку в неподвижности, однако, от усилия, которое ему приходилось прикладывать, чтоб держаться в седле, в его лице не было ни кровинки. Тристан понимал, что им придется остановиться на ночь, и он яростно молился богине о том, чтобы фирболги прекратили преследование и не спустились за ними в низину.

Дождь то лил как из ведра, то тихонько моросил, и казалось, что с каждой милей сырость все глубже пробирается под плащи, чтоб проникнуть в их тела до самых костей. Робин обнаружила извилистую звериную тропу и, с девушкой во главе, они поехали друг за другом по этой узкой дорожке. Полдо ехал вслед за Робин, а Дарус и Тристан – за ним, менестрель же заключал их небольшой отряд. Тропинка изогнулась и вывела их к высоким соснам, что росли в лесу, лишенном каких-либо кустарников, но сами деревья отлично защищали путников от усилившегося дождя.

Тристан поплотнее закутался в шерстяной плащ и надел меховой капюшон, но даже эти усилия не смогли защитить его от пронизывающего холода, и вскоре он уже не мог справиться с охватившей его с головы до ног дрожью.

Принц видел, что едущий впереди Дарус уже из последних сил держится в седле и может упасть в любой момент. Во главе группы Робин грустно скорчилась в седле, побежденная холодом и дождем.

– Придется остановиться, – крикнул принц через плечо, не поворачиваясь к менестрелю. – Если мы не разведем огонь и не согреемся, мне кажется, Дарус не дотянет до утра.

– Мудрое наблюдение, – согласился менестрель. – Давайте поищем подходящее место. Тропа начала снова подниматься на один из бесчисленных горных хребтов, которые окружали Ллират. Сосны здесь росли очень плотно, с небольшими Полянками между ними. На одной из таких полянок Тристан догнал Робин. Дождь снова утих и в воздухе висел легкий туман.

– Давайте остановимся, – предложил он, и девушка устало кивнула ему в ответ. Принц никогда не видел ее такой безнадежно несчастной, и его пронзило чувство огромной вины.

– Мне… мне очень жаль, – сказал принц. – Это я втянул нас в эту авантюру. Мне казалось, что преследование фирболгов замечательно развлечет нас всех.

– Это не твоя вина, – вздыхая, ответила ему Робин. Она посмотрела на неподвижное тело позади Тристана и губы ее сжались. – Мы все были за погоню – все, кроме Арлена. Мы все ответственны за последствия. Она подняла голову, усилием воли стараясь победить отчаянье.

– Где разобьем лагерь? Хотелось бы, чтоб где-нибудь поблизости.

– Подожди здесь вместе с остальными, – сказал Тристан, – а я поищу место, где мы могли бы спокойно провести ночь. Испытывая облегчение от того, что он может подумать о чем-то еще, кроме Арлена, принц съехал с тропинки, чтобы исследовать плотные заросли сосен. Вскоре он обнаружил место, незаметное снаружи, где была довольно большая сухая площадка, устланная сосновыми иголками и защищенная от дождя нависающими ветками сосен. Вскоре к нему присоединились и остальные. Робин развела небольшой костер, который совсем не дымил, а Тристан тем временем проехал назад и замел следы огромной веткой, так что складывалось впечатление, будто они поехали дальше по основной тропе. Укрытие оказалось настолько теплым и сухим, насколько вообще на это можно было рассчитывать в таких условиях.

Они по очереди дежурили, но даже к утру, когда занялся серый, туманный рассвет, фирболги не появились. У Даруса началась лихорадка, и он в беспамятстве бредил. Они привязали его к седлу и, замерзшие, поехали дальше. Единственным утешением было отсутствие преследователей.

– Они, наверное, боятся спускаться с гор, – заметил Керен.

– Даже если они просто бесцельно бродят по окрестностям.

– А я боюсь, что предположение нашего маленького друга может оказаться верным: они не будут слишком близко подходить к поселениям людей такими небольшими группами.

– Надеюсь, что вы правы, – ответил Тристан. Обстоятельства складывались так, что шансы Даруса выжить были совсем небольшими, а при возможной схватке они и вовсе оказывались нулевыми. К вечеру этого дня всадники подъехали к маленькой хижине лесника. Домик стоял на небольшой прогалине, со всех сторон окруженной лесом; рядом весело журчал ручей. На заборчике сушились шкуры, а рядом с пустым загоном для скота примостился наполовину разрушившийся навес.

– Кто вы такие? – голос был мрачным и подозрительным.

Говоривший стоял за углом хижины. Им оказался изнуренный работой человек средних лет, очень просто одетый. На плече у него лежал топор дровосека с длинной ручкой – казалось, легкого движения руки достаточно, чтобы привести его в боевое положение. Дверь хижины со скрипом приоткрылась, и в проеме принц увидел какую-то неясную фигуру. Однако, он отлично разглядел заряженный арбалет, направленный прямо ему в сердце.