Юлия Остапенко - Зачем нам враги

— Я тебе язвы вскрыл. Кухонным ножом, который в трактире стащил... И поил тебя — ты по десять раз в час пить требовал. И болтал... уж и не думал я, что ты так ладен языком чесать! Когда ехали — целый день молчишь как истукан...

— Вы ухаживали за мной, — изумленно повторил Натан. Эльф подмигнул ему.

— А мне не в тягость было — ты мне сказками своими сполна отплачивал... Ну, теперь-то ты живой, так что давай рассказывай внятно и в подробностях.

— Сколько времени прошло?

— Как ты свалился? Четвертый день. По правде сказать, я уже думал: если и сегодня не помрешь или не очухаешься, вернусь в трактир один, куплю лошадь, поеду сам. Все равно ты в последнее время одно и то же повторял.

— Что? — мертвея, спросил Натан.

— Что-то про котенка, — ответил эльф.

Натан поежился, попытался приподняться. Получилось не очень.

— Я жду, — настойчиво сказал Глориндель. Натан бросил на него сердитый взгляд.

— Вы хотите, чтобы я сдох от усталости после того, как пережил чуму? Дайте хоть немного в себя прийти.

— Тогда поторапливайся с приходом в себя. Я хочу дотемна двинуться дальше, и уже верхом — и так кучу времени потеряли.

Натан добрался до ручья, вымылся, потом поел хлеба и мяса, которые эльф догадался захватить в трактире. Глориндель снова принялся напевать. Он казался безумно довольным жизнью. Натан то и дело косился на него, не в силах избавиться от гнетущего чувства неправильности происходящего. Неуязвимый для человеческих болезней эльф мог бросить его и уже быть в двух днях пути от столицы. Но он остался. По совершенно непостижимой для Натана причине — то, что он нес про бред Натана, походило скорее на отговорку... а о настоящей причине Натану думать почему-то не хотелось.

Рубцы на шее еще сильно болели, и Натан морщился, промывая их. Кухонным ножом вскрывал... как только не прирезал случайно. Или не случайно... Натан вспомнил, как стоял над связанным, окровавленным эльфом в лесу где-то бесконечно далеко отсюда, и вздрогнул. Если бы он тогда сделал то, что хотел, то сейчас почти наверняка был бы мертв. Они оба уже были бы мертвы. Они оба обязаны друг другу жизнью... но оба не спасали ее, просто чтобы спасти. Как положено... когда друг другу спасают жизнь.

Натану отчего-то было тяжко на душе от этих мыслей.

Они отправились в трактир, о котором говорил Глориндель, и тамошние обитатели смотрели на Натана как на редкостное чудище — с восторгом и ужасом, боясь подойти. Натану очень хотелось завалиться в нормальную постель и поспать хотя бы пару часов, но эльф ему не позволил, а спорить он не чувствовал себя вправе.

Выехали они, как Глориндель и хотел, дотемна.

— Так, значит, ее звали Аманита, — сказал Глориндель. Натан промолчал. Он надеялся, что эльф забудет о том, что услышал от него в бреду, или по крайней мере потеряет к этому интерес. Надежда не оправдалась.

Они ехали рысью по дороге, ведущей на север. До столицы оставалось не более дня пути.

— Одноглазая Аманита, — задумчиво протянул эльф, и Натан, вздрогнув, обернулся к нему.

— Я ее так называл?

— Ты что-то болтал про то, что у нее глаза нет. Иногда, правда, говорил «у него». Так это таки девка была, друг твой закадычный?

— Женщина, — мрачно сказал Натан. Ему совершенно не хотелось об этом говорить, но он чувствовал себя... нет, не то что обязанным. Просто спорить не хотелось. И сил не было.

— Ну, теперь я по крайней мере понимаю, почему вы были всего лишь друзьями. Девки с такими... недостатками... не слишком-то привлекают, а?

— Она была красивой, — мрачнея еще сильнее, проговорил Натан. И это правда. Аманита была очень... красивой. Так считал не только он.

— До того, как окосела, — не исключаю, — весело отозвался Глориндель. — Ну? Долго вы... хм-м... дружили?

— Пять лет.

— Надо же, — удивился эльф. — Я-то думал, вы, люди, столько бок о бок не живете. И что случилось? Она... эй, ты же говорил вроде, ее повесили? Твой же лорд и повесил? За что это у вас женщин вешают?

— За то же, за что и мужчин, — огрызнулся Натан. — За убийства... разбой...

Вы были в одной банде, — произнес Глориндель. — Я мог бы и раньше догадаться. Прелестная одноглазая воровка и заросший неуклюжий головорез. Так прямо вас и вижу. Дивная пара.

— Мы не были парой! — повысив голос, сказал Натан.

— Да уж, не сомневаюсь, только по обоюдному ли желанию? — насмешливо бросил эльф.

Натан круто развернулся к нему.

— Я не... — Он хотел сказать, что не обязан, не собирается обнажать тут перед ним душу, но внезапно заметил в словах эльфа неточность, за которую ухватился почти радостно: — А с чего вы взяли, что она была воровкой?

— Ну право, друг мой, не конокрадом же, — небрежно сказал Глориндель и рассеянно потер заживающее ухо. Этот жест появился у него недавно, и Натан почему-то принял такое новшество с инстинктивным злорадством. — Женщины в разбойничьих бандах — либо воровки, либо наводчицы, а часто то и другое сразу...

— Вы-то откуда знаете?

— По-твоему, эльфы друг друга не грабят? Странно... Натан не думал об этом, но сейчас понял, что именно так и считал. Ему не приходилось бывать на эльфийской земле и наблюдать эльфийские обычаи, однако...

— Но мы говорили о другом, — жизнерадостно напомнил Глориндель. — А именно о твоих с ней отношениях. Будь она тебе просто подружкой, не стала бы тебя терзать в бреду. Признавайся, было у вас что?

— Ничего не было!

— А раскраснелся-то! Как юная девица! Ну ладно, ладно. За что ее повесили?

— За наводку, — глухо сказал Натан. Эльф вопросительно приподнял брови. Натан быстро добавил, надеясь раз и навсегда удовлетворить его любопытство: — Она сдала банду лорду Картеру. Хотела взамен место в замке и денег. Милорд дал ей то и другое... и вздернул на следующий день. Еще прежде, чем всех остальных.

— Вы смотрели?

Что-то в голосе эльфа показалось Натану странным, но он не обернулся.

— Они смотрели. Я... меня к тому времени с ними уже не было.

Глориндель помолчал. Натан уже надеялся, что все позади, когда эльф снова заговорил:

— Какой же надо быть дурой, чтобы понадеяться на прощение? Чем она думала?

— Ее вдохновил мой пример, — сказал Натан, не сумев сдержать горечи в голосе. Теперь удивился эльф.

— Твой пример?

— Я ушел из банды годом раньше. Явился с повинной. Ни на что не рассчитывал, просто камень с души хотел снять. А лорд Картер меня помиловал. Пристроил работать на конюшни... спрашивал, не сдам ли я свою банду. Я отказался. Ну и... потом много чего было. Дочку его младшую конюх наш охмурить пробовал. Я помешал. Девчонка потом опомнилась, благодарна мне была. Отцу рассказала...

— А ты не прост, — протянул эльф. Натан поднял голову. Глориндель смотрел на него чуть искоса, со слабой понимающей улыбкой. — Решил подкупить чистым сердцем, верно? Неплохо придумано.