Виталий Обедин - Слотеры: Игра Покрана

***

Не могу сказать, что с уходом Дэрека народ повалил в «Луженую глотку» толпами, но таверна довольно быстро начала наполняться. На посетителей Упитанного Вана я производил куда меньшее впечатление, чем Попрыгунчик. Как сказал другой мой племянник, Джад Слотер, причина кроется в избытке постоянного общения с людьми. Склонный иной раз пофилософствовать, Джад часто рассуждал на эту тему. Привычное, говорил он, редко бывает страшным. Никого не пугают толпы государственных зомби и хучей, мостящие дороги или размахивающие кирками в каменоломнях. А ведь это – те же внушающие панический ужас мертвяки, что поднимаются иной раз из могил, дабы стиснуть костлявые полусгнившие пальцы на чьей-нибудь шее. Просто в отличие от государственных или церковных мертвецов (анимация мертвых простым гражданам строго запрещена), зловещие нежити не сосуществуют где-то рядом. Нет! Они приходят в нашу жизнь извне. Они – чужаки, твари с изнаночной стороны жизни.

Чужие, откуда бы они не пришли, всегда вызывают страх. Иногда любопытство опережает чувство страха, но и в этом случае подозрительность, опаска, недоверие и готовность немедленно бежать или бить все одно присутствуют. Все мы в той или иной форме ксенофобы.

Задолго до того, как основатели Ура, Блистательного и Проклятого, построили свои первые хижины, Слотеры уже жили здесь и резали глотки другим представителям Кланов Древней Крови. Наш род древнее стен этого города! Тоже могут сказать о себе и три других семьи, переживших последнюю Войну Кланов: Морганы, Малиганы и Треверсы. Ирония судьбы: мы были здесь первыми, и все же именно мы – пришлые чужаки для граждан Ура.

Страшные, чудовищные и загадочные чужаки. Отголоски косматого прошлого. Перворожденные.

Древняя Кровь.

Дети Лилит, Герцогини Ада.

Нас называют за глаза Выродками и боятся. Боятся больше мертвецов, восстающих по ночам, больше клыкастых оборотней, свирепых демонов, и даже больше адских мук. Ну, по крайней мере, боятся тех из нас, кто не дает возможности к себе привыкнуть. Стать чем-то обычным, обыденным – как государственный зомби, поднятый для хозяйственных нужд.

Так поступает большинство.

Именно суеверный страх является основой могущества и влияния Кланов. Он щедро пестуется и подкармливается: активной демонстрацией сверхчеловеческих возможностей, жуткими слухами и реальными поступками, причем, поступками нередко более чудовищными, чем слухи. Иными словами – деяниями, вполне достойными Выродков.

Тех, кто не идет на поводу у политики Кланов и дает к себе привыкнуть немного. Большинству носителей Древней Крови плевать на дела людей, а заодно и на их законы, нормы, этику и мораль. Выродки – сами по себе.

Возможно, мне тоже было бы плевать, но судьба распорядилась иначе. Причем – с самого моего рождения. Известно, что Древняя Кровь передается только по мужской линии. Правда, далеко не каждая женщина способна зачать от Слотера или там Малигана, что дает лишний повод для процветания инцеста в Кланах. И, тем не менее, рождение ребенка-Выродка от простой смертной женщины и мужчины Клана, в общем-то, обычное явление. Другое дело связь простого смертного мужчины и женщины – носительницы Древней Крови. Такое тоже бывает нередко, но никогда – за всю историю существования Кланов – подобная связь не заканчивалась беременностью!

... Немудрено, что Эторна едва не хватил удар, когда его дочь и жена Анна Слотер понесла от безвестного наемника с севера!

Мой отец был здоровенным малым, сорвиголовой и отличным фехтовальщиком, но не более того. В его жилах не текла и капля Древней Крови! Чтобы убедится в этом, Клан разнял его по частям, разложил по колбам и пробиркам в лабораториях Кэр-Кадазанга, родового Замка Слотеров. Десятки тестов, проб тканей, магических и научных исследований не дали ничего.

Невероятно, но факт – Анна Слотер забеременела от простого смертного.

Ее ребенок не мог быть Слотером!

Ублюдок, мутант, удивительный каприз природы... я много чего выслушал в свой адрес, прежде чем прошел испытание на Крови, и Кэр, душа Замка, хранитель теней и призраков Клана, признал во мне Слотера.

Впрочем, легче от этого не стало. Эторн так и не смог превозмочь отвращение ко мне. У Древней Крови никогда не было бастардов, любой ребенок, зачатый мужчиной Клана, принимался в семью. Я же стал исключением – первым и единственным исключением.

Мне не было и пятнадцати лет, когда я покинул Кэр-Кадазанг и начал жить своим умом – среди людей. Бояться они меня, конечно, не перестали, но со временем привыкли, как привыкают к государственным хучам, легализованным вампирам и прошедшим магическую обработку демонам. Мы с ними, в общем, тоже чудовища, но чудовища, действия которых можно предсказать, а значит, нас можно терпеть.

Позже отношения со многими членами Клана наладились сами собой, однако для всех Слотеров, кроме разве что Джада, испытывавшего ко мне симпатию с детства, я по-прежнему остался Ублюдком.

Будем знакомы? Сет Ублюдок Слотер. Потрошитель могил, убийца ликантропов, ликвидатор инфернальных тварей, специалист по снятию проклятий и мастер по сворачиванию челюстей. Одним словом, наемный охотник, специализирующийся на различной оккультной и мистической дряни, в которой Ур тонет год за годом, словно в нечистотах. Широкое распространение магии, так раздражающее Эторна Слотера, давно уже привело к тому, что грань, отделяющая наш мир от иных пространственно-временных континуумов, стала очень тонкой. Нередко ОТТУДА приходят настолько жуткие создания, что справится с ними под силу только Выродку. Да и обычных дрязг – склок между авантюристами, родовых проклятий, убийств с использованием несанкционированно призванных созданий и существ, хватает. Иной раз просто диву даешься: как много экзотических способов уйти из жизни (или убрать из жизни кого-то другого) придумывают нобили Ура, Блистательного и Проклятого!

Без работы я не остаюсь, хотя, чтобы побудить кого бы то ни было идти на поклон к Выродку, обстоятельства должны стать очень и очень печальными. Джад даже говорил, что в городе очень популярна поговорка: никто не идет просить помощи у Слотеров по своей воле – всех толкают в спину мертвецы.

Точнее не скажешь!

***

Мальчишка ошивался в дверях уже достаточно долго. Он нервно теребил соломинку, зажатую в зубах и, периодически, порывисто оглядывался назад, словно для того, чтобы убедится, что никто не следит за ним. Отворачиваясь, или закрывая лицо кружкой вина, я чувствовал на себе его взгляд – быстрый и настороженный. Взгляд уличного воришки, приценившегося к увесистому кошельку, но все еще не осмеливающемуся протянуть руку.

Впрочем, это и был уличный воришка.