Кейт Якоби - Клетка для мятежника

Что ж, на сей раз он не посрамит памяти отца. Если чему-нибудь он и научился у сурового графа, так это одному: успех приходит только к тому, кто не сдается.

«Ты меня слышишь?»

Роберт, вздрогнув, выпрямился. Глаза его широко раскрылись, сердце начало колотиться. Должно быть, сонливость так затуманила его ум, что он уже не отличает ночной кошмар от...

Нет, она не станет...

«Пожалуйста, Роберт, ответь: ты меня слышишь?»

«Да». — Слово вырвалось и унеслось к ней, прежде чем Роберт сообразил, что делает. Слишком большой радостью оказалось просто услышать ее голос...

Роберт в темноте вскочил на ноги и ударил рукой по камню стены. Боль была нужна ему, чтобы вспомнить, кто она такая; радости не могло быть места, когда дело касалось ее.

Он не мог себе позволить обмануться еще раз.

«Да, Дженн, я тебя слышу».

Нэша всегда поражало, как много в мире людей, считающих себя умнее окружающих дураков. Как гласит старинная поговорка, легко быть умником задним числом: самоуверенный глупец спохватывается, когда слишком поздно. Нэш не раз испытывал искушение, как сейчас, предостеречь недотепу, но разве будет польза от единственного честного предупреждения в череде обманов?

Впрочем, размышлял Нэш, откинувшись в кресле и разглядывая своего собеседника, было бы любопытно попробовать когда-нибудь для разнообразия... Возможность поразвлечься теперь выпадала ему редко: слишком ограничены были его возможности из-за немощи.

С другой стороны, вот перед ним этот юный и рьяный малахи, свеженький и аппетитный, полный амбиций и не сомневающийся в своей способности их удовлетворить. Стоило ли протыкать этот пузырь самоуверенного энтузиазма грубыми гранями реальности? Особенно если учесть, что в ближайшем будущем Нэш получит гораздо больше выгоды, если воспользуется этим человеком так, как намечал, и позволит истине умереть жалкой смертью, которой она и заслуживает.

Он улыбнулся, глядя в светло-карие глаза, и любезно пригласил:

— Подойдите ближе.

Стараясь скрыть настороженность, молодой человек еще на шаг приблизился к столу — расправив плечи и задрав подбородок, чтобы прогнать таящийся в глубине души страх.

Явился сюда вопреки доводам собственного рассудка, решил Нэш.

— Как вас зовут?

— Хиэль. — Голос уверенного в себе и не скрывающего высокомерия юнца разнесся по всей галерее. — Как мне называть вас? Карлан?

Нэш снова махнул рукой: в конце концов имена ведь ничего не значат.

— Если желаете... хотя если вы возьмете на себя обязательство служить мне, вы будете звать меня хозяином, как и все остальные.

Гладкий лоб молодого человека прорезала морщинка.

— Но ведь те, кто зовет вас хозяином... связаны с вами Узами, не так ли?

— Именно так.

— Тогда это не для меня. — Хиэль гордо выпятил грудь. — Я не имею желания подчинять вам свой рассудок. Я готов служить вам, да, но моя душа останется моей собственной.

— Ваша душа? — Нэш добродушно рассмеялся, заставив этим малахи несколько успокоиться. — С какой стати мне интересоваться вашей душой? Мне требуется послушание. Послушание и преданность. Если я не смогу доверять вам, как могу я взять вас на службу?

Хиэль склонил голову и опустил глаза, обдумывая эти слова. Нэш отвернулся от него, давая ему время на размышление, и взглянул на Теймара, только что вернувшегося из Марсэя, дожидавшегося в дальнем конце галереи. Верный слуга приблизился, держа в руках поднос, и аромат горячей пищи заполнил жаркий воздух помещения. В неярких лучах солнца, которые падали в высоко расположенные окна, плясали пылинки. Нэш подставил солнцу спину, стараясь возможно больше использовать редкое для зимы тепло.

Когда Теймар поставил поднос на стол, Хиэль заговорил:

— Я не явился бы сюда, если бы не был готов обещать послушания. Что касается доверия, мне можно доверять, как любому другому человеку.

Нэш все еще не смотрел на него.

— И любого человека можно принудить не оправдать доверие. Человек при должном воздействии даже себя может предать.

Нэш поднял глаза и заметил, что Хиэль смотрит на него со странной смесью страха и решимости. Молодой человек сделал глубокий вдох.

— Зачем связывать меня Узами? На вас работает пятьдесят или больше малахи вовсе без...

— Никто, — Нэш, казалось, был полностью поглощен поданной ему рыбой с овощами, — не может стать моим ближайшим помощником без наложения Уз.

— А те малахи... вы наложили на них Узы? И на де Массе тоже?

— Нет, с ним все не так. У него есть собственные люди. Те же, кто служит мне, — да, они связаны со мной Узами. — Специи для рыбы были привезены с далекого южного континента, из Будланди: это был дар князя, желающего добиться благосклонности Нэша. Запах напомнил ему о событиях более чем столетней давности, и Нэш закрыл глаза и глубоко втянул воздух, забыв на мгновение обо всем и просто наслаждаясь воспоминанием о времени, когда в его жизни хитроумные планы, Враг, Союзница не играли такой роли, когда его тело еще было его собственным; о времени, когда ему не были нужны люди вроде Хиэля, готовые нарушить клятву верности своему народу ради короткого и легкого пути к успеху. Никто из них не понимал, как бесценно истинное терпение.

Почему каждый малахи так жаждет вырвать Ключ из рук салти? И что, во имя Бролеха, думают они делать с ним в случае удачи? Водрузить его на возвышение в зале святилища в Карахаме и любоваться?

Какое это имеет значение... Нэш вовсе не собирался позволить малахи завладеть Ключом, хотя никому в этом не признавался, — гораздо выгоднее было поддерживать уверенность малахи в том, что Ключ они получат.

Требованием преданности так легко манипулировать, если знаешь, чего хочешь...

Нужно пообещать им то, чего они желают. При необходимости даже идти на уступки, выдавая жалкие крохи за целое, но сохраняя власть в своих руках. Этот основополагающий принцип до сих пор приносил прекрасные плоды. Так почему бы не продолжить? Нэш проглотил кусочек рыбы, наслаждаясь изысканным вкусом, и отпил вина, которое налил ему Теймар. Ответ стоящему перед ним малахи был готов, и Нэш поднял глаза на молодого человека.

— Известно, что вы иногда нарушаете приказы. — Смущенный блеск глаз малахи подтвердил, что Нэш на правильном пути. — Не ожидали же вы, что я не поинтересуюсь вашим прошлым, прежде чем позволить ко мне приблизиться? Вы — дарриет, обученный воин, многие годы служивший барону Люку де Массе, — однако, насколько мне известно, он отчаялся добиться от вас того, чего хочет. Вы нетерпеливы, недружелюбны, имеете больше врагов, чем друзей, вы вызывающе оспариваете любой полученный приказ. Все это особенно не одобряется дарриет из Даззира. — Нэш не спеша отпил из кубка, потом продолжал: — И ваше желание помочь мне отобрать Ключ у салти хорошо известно. Нравится вам это или нет, вы уже стали чужим для собственного народа. К кому, кроме меня, можете вы теперь обратиться? Какую цену вы уже заплатили за то, чтобы, по вашим словам, остаться хозяином собственной души?