Кейт Якоби - Полет черного орла

Сначала, после темноты, пламя свечи ослепило Роберта, но через секунду он разглядел удовлетворенно улыбающегося Эйдена, а потом…

— Финлей! — Роберт со свистом втянул воздух, пораженный до глубины души. — Кровь Серинлета, что ты здесь делаешь?

Финлей пожал плечами:

— Я ни за что на свете не хотел бы пропустить битву.

— Но… Но это же слишком опасно!

— Нэш никак не мог бы увидеть колдовским зрением, что я покинул Анклав: я сделал это под защитой Ключа. — С этими словами Финлей шагнул в сторону, и Роберт увидел миниатюрную фигурку, которую до сих пор загораживал его брат.

Дженн.

Все раздражение Роберта испарилось без следа.

«Я пыталась предупредить тебя о своем приезде, но ты не пожелал мне поверить».

«Я же сказал тебе: не смей появляться в моем лагере!»

«Я не могу на это согласиться, и ты знаешь почему!»

«Ну конечно, ты же теперь — единое целое с Ключом! Но ты и не можешь больше притворяться, будто чего-то не знаешь!»

«Я должна быть здесь, Роберт».

«Ничего подобного!»

Однако Дженн не двинулась с места. Роберт сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и коротко кивнул:

— Хорошо. Оставайся. Но не попадайся мне на глаза!

С этими словами он повернулся и, не обращая внимания на Эйдена, который пытался его задержать, выбежал из шатра. Роберт шел, не разбирая дороги, — лишь бы оказаться подальше от Дженн.

Слепой, безмозглый, упрямый идиот! Да и она не лучше! Почему не могла она просто оставаться в Анклаве, где ей ничто не грозит? Она сделала свой выбор, стала джабиром, а теперь является сюда, как будто все это было шуткой!

— Роберт! Подожди! — Роберт не замедлил шага, но Финлей все равно его догнал. — Не вини Дженн. Она приехала сюда только из-за меня.

— Не обманывайся. Она здесь совсем по другой причине.

— Какой же это?

— Из-за него! — Братья дошли до границы лагеря; дальше тянулся непроглядно-темный лес. Роберт, тяжело дыша, повернулся к Финлею: — Она Союзница, братец! Его Союзница! Почему никто не желает этого видеть!

— Роберт, она никогда не сделает ничего, что тебе повредило бы! Она тебя любит!

— Вот как? Она сама тебе об этом сказала? А? Она сказала тебе, что любит меня?

— Она…

— Если сказала, то это много больше того, что она когда-либо говорила мне!

Роберт зажмурился и опустил голову. Демон бушевал и бился в нем, нанося новые раны и открывая старые.

— Ты думаешь, — прошептал Финлей, — что она любит его? Нэша?

— Я знаю, что это так, — буркнул Роберт. — Даже если она сама еще этого не понимает. Так гласит пророчество. Почему бы иначе ей так стремиться сюда?

— Она хочет помочь, только и всего. — Финлей сделал глубокий вдох. — Как вам обоим было сказано, теперь она — Ключ.

Роберт словно окаменел.

Финлей продолжал, осторожно подбирая слова:

— Она мне все рассказала — о том, что произошло в Будланди, о том, что случилось, когда она Встала в Круг. Короче, обо всем. Но Дженн даже теперь не знает, чем кончается пророчество. Поверь, она просто хочет тебе помочь.

— Для этого ей нужно было оставаться в Анклаве, — пробормотал Роберт, внезапно чувствуя упадок сил. — Сейчас у меня нет времени на нее.

Финлей положил руку на плечо брату.

— Пойдем. По-моему, тебе нужно выпить.

Сначала Галиена не обратила внимания на тихий звук, но когда он раздался снова, совсем близко, она села в постели и огляделась. Может быть, это уже вернулся Роберт? Но он обычно не прокрадывается в шатер — а звук был именно таким, словно кто-то тайком проник снаружи.

На столе звякнула бутылка…

— Кто там? — спросила Галиена. — Роберт! Это вы? На мгновение шум стих, потом рядом с Галиеной прозвучали шаги и медленное тяжелое дыхание.

— Разве ты не можешь узнать звуков, которые производит твой собственный супруг, и путаешь его с другими мужчинами?

Кто-то опустился на край постели, и Галиена отпрянула к стене, натянув на себя одеяло, хоть и понимала всю бесполезность такой попытки защититься.

— Кто вы? Что вам здесь надо? Раздался вздох.

— Ах, какую боль ты мне причиняешь! Неужели после всего шести лет разлуки ты не узнаешь родного брата? Сестрица, я потрясен!

— Кенрик? — ахнула Галиена. — Как я могу тебя узнать? Здесь же темно.

— Тогда я зажгу свечу.

Мгновенно короткая толстая свеча в руке Кенрика загорелась, осветив снизу его насмешливое, почти уже незнакомое лицо.

— Теперь ты узнаешь меня?

Галиена широко раскрытыми глазами посмотрела сначала на свечу, потом на Кенрика. Она много раз видела, как подобный фокус проделывает Роберт.

— Да, здорово, верно? — легкомысленно рассмеялся Кенрик. — Я ничего не подозревал, пока не обнаружил за собой такое умение. С каждым днем я учусь чему-нибудь еще. Конечно, отец ничего об этом не знает — я хотел сначала поделиться новостью с тобой. Разве не мило с моей стороны — хотеть сохранить секрет только между нами?

Галиена продолжала сидеть неподвижно.

— Как ты сюда проник? Кенрик беззаботно пожал плечами:

— Еще один фокус, ничего трудного. Я даже прошел незамеченным мимо охраняющих лагерь колдунов, которых выставил твой муж. Думаю, он их примерно накажет, когда узнает.

О боги, как же он изменился! В детстве это был капризный мальчишка, часто эгоистичный и всегда своевольный. Теперь же перед ней был взрослый человек, и какой! Матушка пришла бы в ужас, если бы узнала, что все ее самые печальные опасения оправдались. Галиена по крайней мере испытывала как раз такое чувство. Розалинда погибла, пытаясь предотвратить появление именно подобного чудовища.

— Ну и как, ты счастлива? — Рука Кенрика скользнула под одеяло и стиснула колено Галиены. — Ты выбрала себе в супруги знаменитого героя. Его все еще боготворит народ — даже после всех лет, что он пробыл в изгнании, о нем поют баллады в тавернах по всей стране. Впрочем, я сомневаюсь, что люди будут продолжать петь, когда поймут все безрассудство его замыслов. — Кенрик резко дернул Галиену за ногу и придвинулся к ней; отстраниться она не могла. — Ты ждешь его, сестричка? Как тебе нравится делить с ним ложе? Он нежно тебя целует? Ласкает и заставляет стонать от наслаждения? — Быстрым движением рука Кенрика скользнула между ног Галиены.

Девушка отчаянным усилием вырвалась и съежилась на краю постели.

— Чего ты хочешь?

— Мира между нами, сестрица, ничего более. Боюсь, что наш отец и твой супруг решительно желают воевать друг с другом. Я могу сейчас увести тебя отсюда, если пожелаешь. Не сомневайся: я хорошо о тебе позабочусь.

— Никуда я не пойду! Убирайся или я позову стражу! Роберт недалеко — и какой бы, по твоему мнению, силой ты ни обладал, ты ничто в сравнении с ним!

— Как же ты гордишься своим колдуном-супругом! Что ж, думаю, что так добропорядочной жене и следует. Ну, раз ты не хочешь следовать за мной, не тащить же мне тебя, визжащую и брыкающуюся, через весь лагерь. Мы перебудили бы обе армии, а никак не годится, чтобы утром воины вступили в битву, зевая и протирая глаза, верно?