Кейт Якоби - Возвращение изгнанника

Финлей рванулся вперед и упал на колени рядом с братом. Роберт не сразу пришел в себя. Когда же с помощью Финлея он сел на полу, вокруг него собрались все члены совета. Не обращая на них внимания, Финлей прошептал:

— Что это было? Он говорил тебе это и раньше?

Роберт нахмурил брови.

— Только среднюю часть. Остальное же…

— Ну вот, Генри, ты хотел получить ответ, — решительно заговорил Уилф, не в силах скрыть торжество, — и ты его получил. Ты был прав: Данлорн многое от нас скрывал — явно в собственных целях. Они с Дженн обладают талантом мысленной речи — а он счел возможным скрыть это от нас! Как может такое быть его личным делом? Многие годы он нам лгал, отказывался сообщить пророчество. И он еще утверждал, что оно нас не касается! Мое решение однозначно: теперь судьба его определена.

Финлей поднялся на ноги и повернулся к Уилфу.

— Ты не понял. Роберт никогда не лгал. Раньше он ничего не мог вам рассказать. Сам Ключ не позволял ему…

— Уж не думаешь ли ты, что для меня это хоть что-то значит? Какое нам дело до того, какие интриги плетет твой братец? Он связывал нам руки много лет, и я сыт им по горло! Ты можешь остаться здесь, если желаешь, но как только он поправится настолько, чтобы держаться в седле, он покинет Анклав и никогда сюда не вернется. Я запрещаю ему появляться здесь. Ты понял?

— Но, Уилф…

— Не спорь со мной! — рявкнул старик. — Ключ вынес приговор. Он заклеймил твоего брата как Врага. Сам Ключ изгоняет его из Анклава! Собственные деяния Роберта наложили на него проклятие!

— Все в порядке, Финлей, — тихо сказал Роберт, положив руку на плечо брата. — Я уезжаю. Это и к лучшему. — Роберт повернулся лицом к членам совета. Он стоял выпрямившись во весь рост, глаза его сверкали огнем, который слишком долго в них не загорался. — Я уеду, но что бы Ключ ни говорил, я не собираюсь делать то, что он велит. В мире пришли в движение силы, которые мы не понимаем, и я отказываюсь участвовать в этой игре. Делайте что пожелаете — я не могу вас остановить. К тому же теперь, когда Ключ уничтожил мой аярн, я не могу воспользоваться своими колдовскими способностями; не уверен даже, что смогу изготовить новый аярн. Вот, — Роберт показал на безмолвствующий колокол, — ваш истинный враг. Я только теперь понял это. Вы вольны изгнать меня из Анклава, но что бы вы ни решили делать, не доверяйте Ключу, не верьте ему.

— Побереги слова для тех, кто станет тебя слушать, Роберт. Я желаю, чтобы завтра к вечеру тебя здесь не было. — Не говоря больше ни слова, Уилф повернулся на каблуке и вышел из зала. Смущенные, растерянные и несчастные, остальные члены совета двинулись за ним.

По пещере, темной и безлюдной, как пустая могила в полночь, гулял ледяной сквозняк. Финлей поежился; холод, казалось, исходил откуда-то изнутри, порожденный истиной, которую он наконец-то узнал.

— Ну вот, теперь ты остаешься один, братец, — пробормотал Роберт.

Финлей медленно повернулся; глаза его были полны пытливым интересом.

— Неужели правда? Неужели ты и в самом деле можешь разговаривать мысленно? Это ты предупредил меня тогда, что вы идете мне на помощь?

— Могу, но только с Дженн, — кивнул Роберт. — И предупредила тебя она. Я научился такому позднее. Что ж ты не спрашиваешь, почему я не рассказал об этом тебе? Не рассказал всем?

— Ну, это-то очевидно. Тогда они не оставили бы ее в покое. А теперь…

— А теперь и подавно не оставят — а я ничего не могу сделать, чтобы ее защитить.

Пламя по-прежнему пылало в глазах Роберта. Защитить Дженн — самое важное для него, настолько важное, что он готов был лгать Анклаву и навлечь на себя изгнание. Так вот что значат Узы?

Финлею было трудно так быстро все это понять.

— Но ведь в первый раз Ключ сказал тебе не только то же, что и сегодня? Было что-то еще… ты упоминал об опасности. Теперь ты можешь рассказать все?

— Нет. Я уже говорил тебе: даже если бы мог, не стал бы… а теперь особенно.

— Почему особенно?

Роберт опустил глаза на осколки своего аярна.

— Ключ сказал ясно: я — Враг.

— Раньше он тебе этого не говорил?

— Нет. Сегодня он добавил кое-что новое.

— А Узы? Как понимать его слова про Узы?

Роберт улыбнулся, обнял брата за плечи и повернул его к выходу.

— Никак. Абсолютно никак, братец. Все, что связано с Узами, — такая древность, что едва ли что-нибудь еще значит теперь.

— Но Ключ сказал…

— Не доверяй Ключу, Финлей. Не доверяй никому.

— Даже тебе?

Роберт остановился у входа в туннель и повернулся к брату.

— Мне особенно. По какой-то причине мы с Дженн оказались в центре внимания Ключа. Вот ей ты можешь доверять. До сих пор Ключ ни разу с ней не разговаривал, и она, таким образом, свободна от его скверны. Постарайся всеми силами держать ее подальше от Ключа.

— Обещаю тебе. Но что ты собираешься теперь делать?

В этот момент высокомерная уверенность в себе, всегда исходившая от Роберта, внезапно оставила его. То, что осталось, было выражением боли и поражения.

— Я еду домой, Финлей. Отвечать на вопросы Гильдии о тебе. Отвечать на вопросы матушки. Агать. Я попытался что-то сделать и снова проиграл. Мне казалось, если я помогу Анклаву, то смогу защитить тебя и Дженн. Я надеялся остановить беду, пока не поздно. Однако я ошибался. Я так же не могу помочь Анклаву, как не мог помочь Беренике. Каждая моя попытка что-то сделать, что-то изменить кончается провалом. Похоже, Ключ оставляет мне единственную возможность, единственный путь, и у меня нет выбора: я должен ему противостоять.

— Но почему? — прошептал Финлей, до глубины души потрясенный отчаянием брата. — Почему ты должен ему противостоять?

— Потому что я знаю, что случится, если я поддамся. — Роберт вздохнул и стал смотреть в темноту туннеля. — Уже почти рассвело. Мне нужно заняться сборами. Нет смысла оставаться и еще больше все запутывать. Мне нужно побыстрее добраться до дому и сообщить матушке, что на самом деле ты жив. Клянусь дыханием Серина, занятный разговор меня ждет!

Финлей ясно видел, как привычная маска скользнула на место; голос Роберта обрел прежнюю решительность. Брат снова казался Финлею олицетворением спокойной уверенности и неотразимого шарма, словно не было всех тех глубоких ран, что нанесла ему жизнь. И это было самым великим колдовством, которое совершил Роберт на глазах Финлея.

— Если ты сейчас уйдешь, Роберт… — Финлей положил руку на плечо брата. — Я ведь должен оставаться здесь, а ты не можешь вернуться. Я не увижу тебя больше, да?

Роберт покачал головой и улыбнулся; в глазах его заблестел смех.

— Ну, Финлей, ты же всегда хотел, чтобы меня не было рядом. Ты был гораздо счастливее, когда я отправился в изгнание.

— Тогда все было иначе. Тогда я еще не понял…