Кейт Якоби - Голос демона

Роберт сглотнул:

— Она держится.

— Может быть, я вскоре навещу вас, — сказал Годфри, посторонившись. — Я по вам соскучился.

Роберт с изумлением услышал собственный смех.

— Возраст делает вас сентиментальным, дьякон. Скучать по мне легко, труднее вернуть меня ко двору.

Удвоенные наряды стражи стояли у королевских покоев и обходили стены замка. Солдаты нервничали, пугались собственной тени, да и как иначе? Разве сам проктор Гильдии не объявил им, что страна наводнена колдунами?

Селар вздохнул, глядя из окна спальни во двор замка. В этот час бодрствовала лишь ночная стража и король. Еще одна бессонная ночь. Еще одна ночь бесплодной борьбы с тенью, которую он не мог ни забыть, ни простить.

А теперь он лишился еще и Нэша. Изгнать его из страны оказалось легче, чем изгнать старика колдуна из снов.

И ведь сам признался! С полным спокойствием! Даже не принеся извинений! Ни малейших колебаний: «Я — колдун, сир», — только и всего, словно он обсуждал достоинства и недостатки коня!

Ложь. Кругом ложь. Вечные уловки и предательство и порождены они вездесущим злом.

Вернется ли Нэш?

Да и уехал ли он?

Нет, беспокоиться не о чем. Вогн найдет его, найдет и уничтожит, даже не догадываясь, что святые законы Гильдии своей адской силой нарушил один из его собственных помощников. Так им обоим и надо!

Селар отвернулся от окна и снова принялся мерить шагами комнату, как делал это на протяжении уже очень многих ночей. О боги, зачем вы заточили короля в этот ад, рожденный бессонницей?

Карлан… Селару никогда и в голову не приходило, что старик может оказаться колдуном. Совсем как с Нэшем… Никаких подозрений до того ужасного момента у реки только тогда правда вышла наружу. Только тогда Селар понял, что Карлан его использовал, обманывал, делал из него дурака чуть не превратил в послушную марионетку. Поступил бы Нэш так же? Стал бы Нэш…

Селар в изнеможении упал на колени. Роскошный ковер на полу казался ему колкой соломой, шелковые одежды грубой дерюгой. Никогда ни один кающийся грешник не страдал так, как он, преследуемый безжалостными мыслями, от которых он не мог убежать, над которыми был не властен. Придворные и народ скоро заметят, что с ним творится, и тогда власть начнет ускользать из его рук.

О боги, почему он бессилен стряхнуть с себя эту неотступную тень?

Со стоном Селар потянулся к столу, на котором был приготовлен кувшин с водой и таз для умывания. Он вылил воду себе на голову, но не почувствовал облегчения.

— Форбес! — рявкнул Селар.

Дверь немедленно отворилась, и появился слуга. Белые волосы, как у призрака, бесцветные глаза, сосредоточенное лицо…

— Что прикажете, сир?

Селар бессмысленно смотрел на него несколько секунд, потом прохрипел:

— Принеси вина. Не кислятину из Бандерина, а чего-нибудь покрепче. То красное, что ты подавал прошлой ночью.

— Слушаюсь, сир.

Форбес ушел, и Селар снова остался в одиночестве, один на один с давними воспоминаниями и с угрожающим настоящим. Похоже, этой ночью сна ему снова не дождаться одни лишь кошмары, и даже нет снадобий Нэша, помогающих забыться…

— Милосердные боги, почему он бросил меня, когда я больше всего в нем нуждаюсь? — простонал Селар. — Почему заставил меня примкнуть к его врагам? Что мешает ему проглотить свою проклятую гордость и вернуться в Марсэй?

Однако ночная тьма не давала ответа. Лишь безмолвие окружало Селара.

Он сказал, что никогда не вернется. Там, в зале совета, он взглянул на Селара и сказал, что никогда не вернется в Марсэй. И с тех пор его нет…

Селар его не остановил, не поверил ему. А ведь должен был знать: Роберт никогда не обещает того, чего не намерен выполнить.

Так прошли годы, и даже теперь, вернувшись в Люсару, Роберт не делал попыток появиться при дворе хотя бы тайно. Неужели его приговор так суров, что он не желает увидеться со старым другом? Или ему мешает что-то еще? Может быть, страх?

Нет. Дело в другом. Роберт ведь никогда не испытывал страха перед Селаром, не страшился его власти, той самой власти, с помощью которой Селар держал за горло так нежно любимую Робертом страну. Страну, ради которой он был готов пожертвовать честью…

Страха не было в его глазах даже на поле битвы при Селуте, когда стало ясно, что Селар победил. На лице Роберта отразилось лишь удивление, когда он увидел перед собой человека, которого только недавно вытащил из реки. Он стоял, окровавленный и измученный, над телом своего отца, с кучкой уцелевших воинов Данлорна. Оуэн Фитцсаллен, тяжело раненный, скорчился рядом, а позади стоял огромный и грозный Александер Деверин. Роберт сжимал в руке покрытый кровью меч отца.

Селар молчал, но зеленые глаза твердо смотрели на него, Роберт спокойно ожидал, что сделает победитель. Потом, словно такая мысль неожиданно пришла ему в голову, Роберт преклонил колено перед Селаром и протянул ему свой меч рукоятью вперед. Своего рода признание поражения… Но только каждым свои жестом, гордой осанкой Роберт Дуглас, только что ставший графом Данлорном, подчеркивал: перед Селаром человек, не надеющийся на помилование.

Оба они понимали, что блефуют. Селар не мог казнить побежденного врага юношу, почти мальчика, только что спасшего ему жизнь у реки.

И Роберту это было известно.

Так что Селар отослал его и его людей в Данлорн, даже дал им эскорт. А потом два года Роберт был пленником в собственном замке, пока Селар решал, как с ним поступить.

Может быть, все же следовало его казнить. Тогда Селар никогда бы не узнал, как мучительно может быть одиночество.

Стук в дверь отвлек Селара от воспоминаний. Подняв глаза, он увидел Форбеса, принесшего вино. Слуга поклонился и вышел. Селар долго смотрел на бутылки, потом, чувствуя себя дряхлым и бессильным, протянул руку за первой.

Сначала до Розалинды донеслись голоса из коридора. Прежде чем она успела выбраться из постели, в соседней комнате раздался грохот, звон разбитого стекла и чей-то яростный рев. Розалинда откинула одеяло и соскочила на холодные доски пола. В тот же момент дверь с треском распахнулась, и появился Селар. Глаза его остекленели, залитая вином рубашка была распахнута. За спиной короля стояли два стражника. Селар махнул рукой, отсылая их, прочь, и пинком ноги захлопнул дверь. Его горящий взгляд вперился в Розалинду.

— Добрый вечер, мадам. — Селар, шатаясь, двинулся вперед, по пути наткнувшись на столик. Король с удивлением взглянул на него, потом отшвырнул в сторону.

Розалинда съежилась и отступила на шаг.

— Что не так, жена? — презрительно бросил Селар. — Вы ведь не боитесь меня, правда? Я думаю, подобное чувство было бы оскорбительно для вашей гордости.