Ирина Цыганок - Слабая ведьма

Возможно, сегодняшний визит Акеля Эйвинга был знаком? Мол, не стоит рубить под корень древний род… Парень сам себе отрезал дорогу к престолу — перед королем лежало его прошение о браке с девушкой из простого рода, к тому же полукровкой. Кузен, видно, и впрямь был «не от Мира сего», раз решил породниться с лесным народом. О короне он и его потомки могут забыть поколений, эдак, на пять, если не больше — «деревяшек» в Аркане не слишком жалуют.

Эдарген еще раз пробежал глазами прошение: избранница Эйвинга-младшего была уроженкой Ледо, а-а-а… та самая новая ленна, которую привез представить ледский жрец.

Король поморщился. Его отец освободил лесные общины от большей части дани — щедрость, больше напоминающая расточительство! Он как раз собирался обсудить с Хранителем Священной рощи отмену льгот — армия требовала денег, и еще раз денег. По традиции ленна должна была выйти замуж за жреца: вряд ли тому понравится, что его невесту увел королевский кузен, это может сделать несговорчивым хоть кого. С другой стороны, Эдарген был уверен, что лесные общины все равно так просто от своих привилегий не откажутся. Что ж, если солдаты хотят получить свое жалованье, им придется прогуляться за ним в Ледо! А если Акель женится на этой… (как ее там?) Мирре Раките, то его можно смело вычеркивать из списка соперников.

Правитель Соединенного королевства извлек из подставки новое золотое перо и размашисто (так учил его отец: «Росчерк короля не должен быть робким!») вывел в правом нижнем углу: «Не возражаю! Эдарген Пятый». Изящный завиток в конце имени протянулся к самому краю листа.

Одно дело было сделано, но оставалась масса других, куда менее приятных, король вновь с неприязнью воззрился на гору счетов.

Бал по случаю «Середины зимы» вышел не совсем такой, каким представляла его себе Мирра. Все ее знания о подобных мероприятиях основывались на книгах, даже рассказов очевидцев она никогда не слышала, потому что никто из их деревни никогда не бывал на балах. (Ну, может, Иллис и бывал, но не станешь же расспрашивать о подобных пустяках жреца?!) Так вот, в книгах, когда главная героиня входит в зал, все замирают и восхищенно впиваются в нее взглядами. Мужчины хватаются за пронзенные любовью сердца, а женщины от зависти зубами рвут платки и другие аксессуары. Героиня, естественно, ослепительно хороша (не важно, брюнетка она или блондинка) и одета лучше всех дам в зале. Ничего подобного с Миррой не случилось. Жрец категорически не одобрял затею с балом, но отказаться от приглашения не смог — присланная карточка была подписана королем. Этикет требовал надеть на бал новое платье, но, кроме того, что Мирра уже надевала на прием к королю, у нее ничего не было. Поэтому, появившись среди разодетых дам в «старом» наряде, Мирра чувствовала себя неловко. Утешало только то, что не все собравшиеся были на том самом королевском приеме и, если уж говорить правду, на их с Иллисом появление в бальном зале никто не обратил особого внимания. Играла веселая музыка, по мраморному полу между колоннами неслись, сверкая драгоценностями и развевая ленты, танцующие пары. Мирра не знала этого танца и только теснее прижималась к одной из колонн в углу. Через некоторое время ей стало казаться, что она уловила последовательность и ритм движений, но никто даже не пытался пригласить ее на танец.

Здесь их и разыскал лорд Акель…

Нет, бал оказался совсем не таким, каким она себе его представляла, но к концу вечера девушка получила от лорда Эйвинга неожиданное предложение руки и сердца и ответила на него согласием.

Итак, она согласилась выйти за Акеля Эйвинга, которого и видела-то всего три раза. Иллис ничего не мог сделать, Мирра не вернулась с бала, она осталась в доме у своего нового жениха, утром тот прислал в посольство лакея за ее вещами. Почтенный служитель Фермера впервые в своей жизни попал в подобную ситуацию. При всей его мудрости он понятия не имел, что следует делать в таких случаях. А потом его вызвал король, и бывшему жениху стало не до устройства собственного брака.

Мирра поселилась в родовом замке Акеля. Он возводился, чтобы стать одним из укрепленных пунктов на границе города, но с тех пор Сан-Аркан сильно вырос и городские улицы захлестнули замок, оплетя его своим серпантином. Несмотря на то что Эйвинги были второй по родовитости фамилией в королевстве, район, где высилась их цитадель, был не самым респектабельным. Совсем недалеко шумел рынок, а на соседних улицах селились в основном торговцы да открывали свои заведения трактирщики.

«Твердыня Эйвингов» поражала размерами каминов и высотой потолков. Вдоль стен в длинных коридорах тут и там стояли «чучела рыцарей» (как про себя назвала их Мирра), с балок спускались старинные и оттого довольно выцветшие гобелены. Безусловно, именно так и должен выглядеть солидный родовой замок, хотя, пожалуй, ленна Ледская предпочла бы что-нибудь более светлое и уютное. К тому же в замке не оказалось водопровода. Зато по первому зову колокольчика являлись служанки с полными кувшинами горячей воды, так что на отсутствие в замке источника можно было не обращать особого внимания.

Миррина чистоплотность до крайности раздражала прислугу. «Где это видано мыться по два раза на день, и это горячей, замечу я вам, водой!» — сетовала кухарка, которой теперь приходилось постоянно держать на огне огромную кастрюлю с кипятком.

Если отбросить скрытую неприязнь прислуги, сквозняки в спальне и почти полное отсутствие друзей, существование в доме Эйвингов можно было считать вполне сносным. Главное же, чем оно скрашивалось, была искренняя, хотя и несколько неожиданная любовь Акеля. Он был настоящим рыцарем и даже не пытался домогаться своей возлюбленной до свадьбы, а объявление о помолвке отложил ровно на то время, которое потребовалось, чтобы испросить разрешение короля на брак. Едва оно было получено, Мирру в новом, сшитом специально для этой церемонии платье представили многочисленной титулованной родне жениха. Девушке, правда, показалось, что родственники не слишком одобрили выбор Эйвинга-младшего, но присутствие на помолвке короля лишило их возможности покритиковать невесту.

В общем, дело стремительно шло к свадьбе, и лесная жительница искренне радовалась счастливой перемене в своей судьбе. Только иногда вечерами ее неожиданно охватывал страх. Правильно ли она поступила, так быстро согласившись стать женой Акеля? Но ведь он был рыцарем ее мечты, а мечте не говорят «Нет!», если, конечно, не хотят потом доживать свой век в глуши и в пустых сожалениях об упущенных возможностях.

Вейл вместе с Эдаргеном присутствовал на помолвке королевского кузена. Он считал такие «милые семейные мероприятия» донельзя тоскливыми, но король настаивал, ему хотелось похвастать тем, как удачно он простым разрешением на брак устранил с пути своего основного конкурента.