Вадим Проскурин - Золотой цверг

Даниэлю Кришнамурти было страшно. Он только что просмотрел репортаж Ким Джонс, и теперь ему было страшно.

Ким Джонс рассказала много удивительных вещей. Во времена древней истории, когда испанцы вторглись в Перу, они почти не встречали сопротивления до тех пор, пока главный вождь испанцев по имени Александр Цезарь не изрубил мечом золотую статую, изображавшую перуанского бога Конфуция. Когда он это сделал, началась партизанская война, которая длилась триста лет и закончилась только тогда, когда в Перу вошли миротворцы ООН во главе с генералом Оцеолой. И потом, когда немецкие рыцари вторглись в Россию, чтобы осквернить священную мумию Петра Великого, началась тотальная война, которую возглавил главный моджахед России Джон Рэмбо. И через сто долгих лет последние рыцари-псы сложили свои головы на Куликовом поле. И еще Ким Джонс привела несколько других примеров. В частности, намекнула, что нечто подобное может повториться в любой момент, и не где-нибудь, а здесь, на Гефесте.

Все знают, насколько цверги опасны. Они не нуждаются в кондиционированном воздухе, нормально чувствуют себя в атмосфере, где сернистого газа больше, чем кислорода. Цверги способны истончаться до трехсантиметрового диаметра, что позволяет им проникать внутрь человеческих поселений через вентиляцию, канализацию и даже водопровод. Химические лаборатории цвергов производят жуткие субстанции, способные за считанные минуты растворить любой композитный сплав. Цверги ужасны, и если они захотят, они запросто очистят планету от пришельцев из космоса.

Принято считать, что цверги миролюбивы, что их очень трудно вывести из равновесия и спровоцировать на нелогичные поступки. Все это правильно, говорила Ким Джонс, но никто раньше не подвергал их религиозные святыни такому жуткому поруганию. Представьте себе, говорила она, что какие-нибудь инопланетяне захотят вывезти на свою планету мавзолей Мао Цзэдуна, Тадж-Махал или статую Свободы. А ведь золотая статуя, которую вывезли на Землю, не менее ценна для цвергов, чем для людей все перечисленные святыни, вместе взятые.

По мере того как Ким Джонс приводила все новые и новые факты, страх Даниэля перерастал в ужас. Если бы он знал, к чему приведет его желание заработать семьсот евро, он ни за что не ввязался бы в эту авантюру. Если эта статуя так ценна для цвергов, значит, прямо сейчас, после передачи, начнется расследование, полиция легко найдет Даниэля и обвинит его в измене интересам человечества. И они будут правы, это действительно измена – сообщить о чудовищном злодеянии Ратникова и его товарищей не сразу, а через четыре дня, и не в полицию, а в популярную телепередачу. Но каково злодейство! Они покинули планету, им ничего не угрожает, а тысячи ни в чем не повинных людей будут расплачиваться.

Кошмар!

Но о чем думала Ким Джонс? Она умная женщина и должна была понимать, что такую информацию нельзя выдавать в эфир. Или она тоже вот-вот покинет планету? Наверняка так и сделает. Сильные мира сего всегда вовремя сматываются, а расплачиваться приходится простым маленьким людям вроде Даниэля.

Даниэль выключил телевизор и вскочил на ноги, панически озираясь. Надо срочно что-то делать, но что? Позвонить в полицию? Все знают, что полиция Гефеста насквозь коррумпирована. Срочно закупить продуктов на неделю вперед и законопатить все щели в квартире, чтобы ни один цверг не пробрался? А что делать потом, когда продукты кончатся или когда из незамеченной щели выползет мохнатая гусеница с флаконом кислоты в щупальцах?

В конечном итоге Даниэль принял решение, которое чаще всего принимают люди, впервые попавшие в подобную ситуацию. Даниэль напился.

Рональд Дэйн выглядел точь-в-точь как персонаж вестерна Массивное лицо с крупными грубоватыми чертами и красноватыми прожилками на щеках, тяжелый подбородок, плотно сжатые губы, застывший обманчиво глубокомысленный взгляд, жевательная резинка за щекой. Не хватало только ковбойской шляпы, да еще свободного места на столе, куда бы положить ноги. Такой тип мужчин никогда не нравился Якадзуно.

Дэйн сидел за столом и смотрел на экран компьютера, он читал письмо от Хируки Мусусимару. Дочитав, закрыл окно с текстом, вытащил из компьютера пластиковую карту, которую привез Якадзуно, достал из кармана одноразовую зажигалку и несколько секунд подержал карту над огнем. Затем белый пластик с грубо нарисованным черным крестом отправился в мусорную корзину.

– Интересная история, – констатировал Дэйн, – прямо как в комиксах. Информацию об “Ифрит плюс” уже просмотрел?

– У меня нет доступа к корпоративным базам данных на этой планете, – вежливо ответил Якадзуно.

– Действительно нет доступа. Непорядок, – Дэйн сделал несколько манипуляций с компьютером. – Ты пишешься, как слышишься?

– Чего?

– Твое имя пишется так же, как слышится?

– Да.

– Тогда о'кей. Приложи палец вот сюда. И еще вот сюда. Отлично, система тебя запомнила. Я дам тебе доступ второго уровня, думаю, тебе больше не нужно. Если получишь сообщение “доступ запрещен”…

– Я знаю порядок действий во всех стандартных ситуациях, – Якадзуно перебил коллегу, изо всех сил стараясь оставаться вежливым.

– Давай-ка поглядим, что это за гнездо уродов, этот “Ифрит плюс”, – сказал Дэйн, и его пальцы снова зашевелились в воздухе.

Якадзуно ожидал, что Дэйн предложит ему пересесть на более удобное место, чтобы видеть экран, но Дэйн этого не сделал. Он явно относился к числу людей, которые, занимаясь делом, ничего не замечают вокруг себя.

– Так, – бормотал Дэйн, – фирма зарегистрирована в Баскервиль-холле. Интересно, на кой хрен в Баскервиль-холле цвергская статуя? Что-то не помню я, чтобы там водились коллекционеры всяких редкостей.

– А что это за Баскервиль-холл?

– Город с десятитысячным населением, окружен торфяными болотами, за что и получил название. Градообразующее предприятие – фармацевтическая фабрика, входит в концерн Брынцалова. Вокруг на сто километров сплошные плантации, там выращивают что-то растительное, потом из этой гадости делают лекарство то ли от рака, то ли от ожирения, то ли вообще от глистов. Точно не помню. В общем, крупный промышленный центр, но на весь город только один “Макдоналдс”. Нет, концом цепочки это не может быть, наверняка промежуточное звено.

– Лучше посмотри данные по “Ифрит плюс”.

– И без тебя знаю, что лучше. “Ифрит плюс”… зарегистрирована в начале две тысячи двести шестого… странно, не однодневка… ну-ка, посмотрим, что у них лежит в открытом доступе… ничего?! Странно, очень странно, они даже профиль фирмы не раскрывают. Судя по открытым данным, у них вообще ни одной сделки не было. Я бы сказал, что это фирма-однодневка, но… два года… интересно.