Вадим Проскурин - Золотой цверг

– Вы уже подготовили проект этой реформы? – спросил он.

– Нет, ученые только приступили к работе. Такие большие программы быстро не пишутся. Я полагаю, у господина Багрова уже есть развернутый план строительства светлого будущего? Нам бы хотелось с ним ознакомиться.

– Я ему напишу. Думаю, он поделится с нами своими планами. Но… кстати! Зачем вам знать, что планирует центральное руководство? Будет гораздо лучше, если вы разработаете свой собственный план, так сказать, непредвзято.

– Если у нас будет время строить планы. Сейчас экономика очень нестабильна, кризис не разразился только потому, что фондовая биржа разрушена. Но когда уцелевшие финансисты оправятся от потрясения и организуют новую биржу, рынок ценных бумаг мгновенно рухнет. Я даже не знаю, сколько времени еще продержится евро! Неделю или месяц… Нет, меры должны приниматься немедленно, иначе начнется такое, что великая депрессия покажется мелочью по сравнению с тем, что будет.

Рамирес понял, что раньше он как-то не подумал, что финансовая система может здорово пошатнуться в результате обрыва межзвездных коммуникаций. Утешало только то, что об этом наверняка подумал вождь.

– Хорошо, – сказал Рамирес, – я доложу вождю немедленно. Со своей стороны, вы должны всемерно ускорить разработку экономических рекомендаций по… ну, вы понимаете…

– Да, конечно, – удовлетворенно кивнул Кузнецов, – мы сделаем все, что от нас зависит. Я могу поинтересоваться, когда господин Багров определит место нашего университета в новом обществе?

– Как только решит неотложные вопросы. Я сообщу ему о нашем разговоре немедленно по его окончании, а когда у Багрова дойдут руки до нашего вопроса, вы тут же получите ответ. Я уверен, что университет займет достойное место в новом обществе, нам ведь нужно с нуля выстроить всю промышленность, а без помощи ученых это невозможно:

– Рад, что вы это понимаете, – сказал Кузнецов. – Вы уже определились с составом правительства?

– Какого правительства? – не понял Рамирес.

– Ну… должна же у вас быть какая-то структура для управления обществом. Вы же вроде не анархисты?

– Нет, мы не анархисты, но правительства у нас не будет. Вначале его функции будет выполнять ЦРК, а потом правительство станет не нужно. Когда будет возникать какая-то проблема, под нее будет создаваться соответствующая комиссия, а когда проблем нет, то и регулировать нечего.

– В вашем ЦРК предусмотрены вакансии для наших представителей?

– Разве в университете есть члены братства?

– А у вас разве однопартийное правительство? А, ну да, у революционеров по-другому и не бывает… Ну, вступить в братство недолго… или у вас какая-то сложная процедура?

– Никакой сложной процедуры нет, надо просто разделять идеи братства и все.

– Тогда не вижу никаких проблем. Насколько я помню, у вас в братстве все идеи самые обыкновенные. Мир, дружба, справедливость… Я не прав?

– Вы правы, – подтвердил Рамирес. – Только… знаете, мне надо переговорить с вождем.

– Переговорите, – согласился Кузнецов. – Потом проинформируйте, что скажет господин Багров. Тогда обсудим и наше участие в восстановлении экономики.

До Рамиреса дошло.

– А что, – спросил он, – одно и другое связано?

– А как же! – деланно изумился Кузнецов. – Или вы хотите, чтобы все делали мы, а дивиденды получали вы? Извините, но так не получится. Или мы участвуем в управлении планетой, или разбирайтесь со своими проблемами без нас.

– Может, вам еще и денег заплатить? – спросил Рамирес. Он начал закипать.

– Нет, денег не надо, спасибо, – спокойно ответил Кузнецов. – Боюсь, что очень скоро деньги не будут ничего стоить. А вот власть ценится всегда.

Рамирес молча встал и вышел из комнаты. Ему стоило огромных усилий не высказать этим лощеным чиновникам от науки все, что он думает о таких, как они. Но вождь ясно сказал, что с руководством университета необходимо установить контакт любой ценой, и Рамирес понимал, что вождь прав. Если ученые выступят против братства, революция обречена.

– Гозухс вавусов Возлувожасв Шесинхылков сэшвуэ Анатолий Ратников! – провозгласил герольд.

Целый оркестр, составленный из местных аналогов шотландских волынок, заверещал дурными голосами. Анатолий поморщился и вышел в центр круга, начерченного на ровной площадке, заботливо очищенной от травы и посыпанной песком.

Анатолий был обнажен, в правой руке он держал короткий прямой меч из композитного сплава с клеймом компании “Хэви Метал Вепон”. Он и не знал, что у ХММ есть дочерняя компания, снабжающая ящеров холодным оружием.

Странно было держать в руках этот меч. По-хорошему, он должен быть втрое длиннее и вдвое тоньше, но вся техника боя ящеров построена на том, что меч короткий, прямой и тяжелый – другой меч из плохого железа не выковать. Наверное, через пару десятилетий среди ящеров войдут в моду русские сабли и японские катана, но пока еще ящеры не успели изменить многовековой традиции.

В другой руке Анатолия был зажат кинжал, также слишком короткий и тяжелый, а потому неудобный. Но, стоит отметить, оба оружия великолепно сбалансированы, гарды широкие и удобные, а рукоять, хоть и рассчитана на ладонь ящера, неплохо ложится и в человеческую ладонь.

Анатолий вышел в центр круга, опустил руки и совершил поклон, традиционный для человеческих поединков. Ящеры-зрители стали недоуменно переглядываться.

Снова заголосили волынки, и герольд объявил:

– Вавусо Вожузл Млузозе!

Зрители на противоположной стороне круга расступились, и в круг вышел вавусо, которого Анатолий должен убить. Анатолию стоило больших усилий не вздрогнуть.

Анатолий сразу понял Возлувожаса, который отказался драться с этим ящером. Вожузл Млузозе был огромен, он выделялся среди ящеров, как среди людей в свое время выделялся легендарный Арнольд Шварценеггер, знаменитый актер эпохи Тарантино. Анатолий приблизительно оценил рост Вожузла и решил, что когда он полностью распрямит шею, то далеко зашкалит за два метра. Где-то два двадцать – два тридцать. Да и вес у него никак не меньше ста десяти килограммов. Выдающаяся личность в самом прямом смысле.

Ай, как плохо! Вместо традиционного решв в правой руке Вожузла был зажат длинный и тонкий клинок сантиметров шестьдесят длиной, характерный отлив лезвия Яавал понять, что этот меч украшен тем же клеймом, что и меч Анатолия. Очень плохо! Мало того, что меч противника гораздо лучше, так ящер еще оказался элитным бойцом. В этом у Анатолия не было сомнений, потому что только великий мастер способен бросить вызов многовековым традициям и освоить принципиально новую технику боя. Да еще его размеры… Возлувожас сильно поскромничал, когда сказал, что вавусо Вожузл молод и силен, и ничего к этим словам больше не добавил. Да этот вавус – просто суперзавр какой-то!