Татьяна Панина - Сила магии

— А если нет? — спросил Ронни.

— Тогда его ждет вечная боль. И только смерть с надеждой на возрождение сможет стать избавлением.

— От твоих слов у меня кровь стынет, — Гаара с ужасом смотрела на Айку.

— Дай бог, чтобы этого не случилось, — пожала плечами Отшельница. — Увы, не нам решать, что будет.

— Ты же сказала, что не свершившееся можно изменить.

— Будущее Инсилая в его руках, а не в наших. Ни ты, ни я ничего не можем изменить в чужой жизни.

— Это не честно, — чуть слышно сказала Мирна.

— Это справедливо, — откинув волосы с лица, констатировала Отшельница. — Каждый — хозяин своей судьбы. Даже из лучших побуждений не стоит лезть в чужую жизнь.

— Но ведь он не догадывается, какие беды висят над его головой, — возразила Мирна, — нужно его предупредить.

— Никто не запрещает тебе этого, — успокоила Айка. — Беда в том, что Илай редко прислушивается к чужим советам. Тем более что он уже сделал шаг в пустоту, отказавшись пойти с вами.

— Он должен подготовиться к Битве, — встала на защиту Гаара. — Ему столько пришлось пережить… Он имеет право на отдых.

— Не думаю, что встреча со мной его бы сильно утомила, — пожала плечами Отшельница, — но, как я уже говорила, каждый решает за себя.

— Илай не мог знать, что мы встретим тебя. Мы ведь, если честно, искали не Отшельника, а Хранителя Меча. К тому же я перескажу ему каждое твое слово! — Мирна откровенно расстроилась.

— Не всегда находишь именно то, что ищешь, но непременно теряешь, если не ищешь вовсе. Если бы Посланник был сейчас здесь, я думаю, ему было бы что спросить у меня. Эта встреча избавила бы его от многих неприятностей в будущем.

— Айка, — попросила Мирна, — подскажи, как помочь Инсилаю! Ему и так досталось.

— Он Волшебник, — без всякого выражения сказала Отшельница. — Свою дорогу он выбирает сам. Ему нельзя помочь, потому что он не хочет помощи, а его порог риска куда выше, чем у человека. Судьба даст ему возможность выбора, и Инсилай сделает его по своему усмотрению, что бы ты ему не советовала. Беда в том, что жизнь всегда рождает смерть, а смерть порождает жизнь в очень редких случаях.

— Ты говоришь это так, будто он заранее обречен на ошибку.

— От ошибок никто не застрахован, но не каждый имеет на них право.

— Мне кажется, что ты недолюбливаешь Инсилая, — произнес вдруг Ронни.

— Я — Отшельник. Я не могу любить или не любить Посланника, — Айка смотрела в костер.

— Делать что-то и иметь на это право — два не зависящих друг от друга понятия, — тихо сказал Ронни.

— Может быть, — ответила Айка и растаяла в воздухе.

Мирна упорно пыталась пересказать мне их встречу с Отшельником, упирая на то, что без этой информации мне просто не выжить. Когда она в пятый раз завела разговор об ошибках, которые я просто обязан совершить в ближайшем будущем, и о жизни, рожденной в смертных муках, мое терпение лопнуло.

— Мирна, почему ты априори считаешь меня клиническим идиотом? Мне достаточно одного прочтения. Если ты перескажешь мне вашу беседу еще раз, я выучу ее наизусть.

— Правильно сказала Айка, — обиделась Гаара. — Нельзя помочь тому, кто не хочет помощи.

— Кто сказал? — удивился я.

— Айка.

— Мне казалось, ты говорила об Отшельнике.

— Она и есть Отшельник.

— Странно, я почему-то представлял его дряхлым старцем.

— Мы тоже, — поддакнул Ронни, и, помедлив, спросил: — Слушай, а она не может тебя знать?

— Кто, Отшельница? — переспросил я и вдруг вспомнил единственную знакомую мне Айку. — Маленькая, черненькая, личико правильное, хорошенькая, как кукла Барби, не она?

— Кажется, я понимаю, почему она тебя не слишком жалует, — проворчала Мирна.

Только этого мне не хватало. Айка — Отшельница. Слава богу, что мы с ней разминулись сегодня. Та еще была бы встреча, учитывая, что расстались мы на уровне скандала. Давние времена. Я еще и Чародеем тогда не был, а уж о Волшебнике и не мечтал.

Мне от силы лет шестнадцать было, жил я в учении у Локи, а он и тогда умел испортить жизнь ученикам. Айка жила по соседству. Папаша ее, Корн, был Маг из крутых, и будущее девочке было обеспечено. Конечно, он не пришел в восторг, застукав нас с Айкой в своем золоченом бассейне. Помнится, он тогда не сказал ни слова, но нажаловался Локи. Вспоминать не хочется, чего мне эти пять минут удовольствия стоили, так что потом я шарахался от Айки как от чумы.

А подругу, как на грех, пробило на любовь. Я из дома не мог выйти, чтоб с ней не встретиться. Будто ждала меня у порога. Мне, после проведенной Локи воспитательной работы, было совсем не до любви и, тем более, не до бассейна, не светить же всему свету своими синяками. Я честно пытался объяснить Айке, что ничего у нас с ней не получится. Ух, и разозлилась она! А потом заявила, что мне моя глупость дорого обойдется, и на весь Мерлин-Лэнд начала звонить, что у нас с ней тайный роман, и она от меня почти беременна.

Корн примчался к Локи, требуя немедленного вмешательства и моей крови. Сперва они полчаса ругались в кабинете, а потом призвали меня. Не было смысла объяснять, что все эти обвинения существуют только в Айкиных фантазиях. Они хотели, чтобы виноват был я, и этого вполне хватило, чтобы так оно и оказалось. Для начала они превратили меня в мяч и полдня развлекались игрой в футбол. Когда им это надоело, а я получил годовую норму синяков, меня на месяц посадили под домашний арест с диетой из черствого хлеба и воды, обязательной ежедневной зарядкой на тысячу отжиманий и полным набором грязной работы по дому, от чистки бассейна до мытья кастрюль. К концу заключения я готов был убить Айку семьюдесятью семью тысячами способов, включая поминутное разложение на атомы, превращение в микроба, пожирание свиньями и сожжение на костре из мокрого торфа.

Когда я, наконец, дорвался до свободы, я придумал семьдесят семь тысяч первый способ. Заявился в гости к Айке в компании миленькой блондинки Арики и на глазах у обалдевшего Корна сообщил, что встретил девушку своей мечты. Арика мне ловко подыграла, сказав, что выцарапает Айке глаза, если она еще раз полезет к ее парню…

Короче говоря, я совершенно не горел желанием общаться с Отшельницей.

Это я в двух словах объяснил Мирне и вежливо предложил оставить меня в покое. Ронни хихикнул. Мирна надулась.

Я вновь представил себе предстоящую Битву. Вспомнил потерю кристалла, кольца и, что было горше всего, потерю Алисы… В Альвар мне суждено было явиться лишь с грозным и ржавым Мечом да туманными пророчествами Айки. Разбирали, правда, некоторые сомнения по поводу работоспособности моего боевого оружия, но проверить его можно только на поле боя. Раз уж собрался драться, чего откладывать. Ну, как скажете, Битва, так Битва…