Татьяна Панина - Сила магии

— Да. Спасибо.

Ведьменок упорхнул из кухни.

— Еще кофе? — позаботилась обо мне Алиса, увидев мою пустую чашку.

Господи, ну золото, а не ребенок. Когда видишь таких, без содрогания думаешь о возможных собственных. Вернулась Альвертина с моим кальяном. Пожалуй, о детях я подумаю в другой раз.

Я затянулся ароматным дымом и понял, что отсутствие колдовских способностей иногда даже приятно. Проспать полдня, кофе, кальян… Мог я себе такой разврат представить, будучи даже учеником Волшебницы? Так расслабляться даже Маги себе не позволяют, только простые смертные, и то от пожизненной безграмотности.

Видела б меня сейчас Варвара… А уж если б угораздило во всем этом безобразии попасться на глаза Локи, отжиматься бы мне на пальчиках раз восемьсот без передышки, несмотря на степени и заслуги. Крут он и скор на расправу. Завязывать надо с этим разгильдяйством с утра пораньше, а то и колдовские способности не понадобятся, даже если восстановятся. Лодыри колдовать не могут, вне зависимости от наличия навыков, таланта и лицензий на волшебство.

На этом самом месте в кухне нарисовался Ронни. Хорош, любитель слабоалкогольных напитков, ничего не скажешь. Физиономия серая, ручонки трясутся, в глазах — вся скорбь подлунного мира.

Ронни с тяжелым вздохом уселся за стол и уставился на кофейник, стоящий на плите. Ну, герой, неужто будет взглядом двигать? На всякий случай я убрался с предполагаемой траектории кофейника. Кипяток все-таки, а на меня в последнее время падают все окрестные неприятности.

Кофейник дрогнул, плеснул содержимым на плиту, но устоял. Правильно, пить надо меньше.

— Лучше традиционно, — посоветовал я, — ручками, ножками. Тривиально, но безопасно.

— Молчи, грусть, — отмахнулся Ронни и поплелся за кофе. Но даже неся чашку рукой, ухитрился ее расплескать.

Альвертина хихикнула. Алиса вздохнула, вытерла с пола черную лужу и ретировалась, не дожидаясь новых разрушений. Рональд пил кофе и сопел.

— Я думаю, нам пора побеседовать, — сказал я, когда с первой чашкой было покончено, и Ронни поднялся за второй.

— Воспитывать будешь? — без всякого выражения спросил он.

— Если я когда-нибудь соберусь тебя воспитывать, — разозлился я (Эх, не к Варваре тебе в ученье надо, а к Черному Локи, он бы тебе, шалопаю показал!), — так не разговорами душеспасительными, а хорошим ремнем по голому заду.

— Штаны снять? — любезно предложил Ронни.

— Для начала ограничимся беседой.

— Как скажешь, — он пожал плечами и плюхнулся на место. — Найдешь ремень — объект воспитания к твоим услугам.

— На кого ты похож? — интересуюсь я, не поддерживая Ронни в его зубоскальстве. — Моллюск ошпаренный. Кофе вон с утра литрами глушишь, вместо того, чтобы зарядкой заняться, помедитировать, Папюса почитать, на худой конец.

— Издеваешься? — Рональд поднял на меня затравленные глаза. — Какая, к черту медитация, Папюс ее побери! На мне будто стадо мустангов станцевало.

— Сам виноват, пить надо меньше.

— И что мне теперь, удавиться? — огрызнулся Рональд. — Кстати, господин воспитатель, что-то у меня спина не сгибается. Это плоды воспитания, или я самостоятельно навернулся?

Мы с Альвертиной воровато переглянулись и хором закашлялись, пытаясь удержаться от смеха. Рональд все понял и хмуро поинтересовался:

— Чем воспитывал-то?

— Скалкой, — давясь от смеха, поведала Альвертина.

— Ну, ты даешь! — ошалело пробормотал Ронни. — Спасибо, что не кочергой.

— Пожалуйста, — ладно, хватит с ним нянчиться. — Альвертина, душа моя, не составишь ли ты компанию Алисе? Очень хочется мне с другом Ронни побеседовать.

— Мужской разговор намечается? — уточнил ведьменок и пошел к выходу.

В дверях она остановилась и добавила:

— Если обойдетесь без рук и не разнесете кухню, заранее благодарна. Мы ее сегодня два часа отмывали, нет ни малейшего желания повторять на бис.

Интересно, останется под дверью слушать или к Алисе пойдет? Впрочем, не важно.

— Я сейчас сдохну, — доверительно сообщил Рональд. — У меня по всему организму пустыня Сахара, в желудке — землетрясение, на спине — горб верблюжий, а в голове — на полную мощность кузнечный цех на сотню наковален.

— Вот она радость похмелья! — порадовался я за ближнего. — Добро пожаловать во взрослую жизнь.

— Пошел к черту, — огрызнулся Ронни, — чтоб я еще раз эту гадость в рот взял, — он закатил глаза.

— Хочется верить, — ну, смех и грех, ей богу, — если нет, приму меры.

— Скалкой по хребту? — уточнил Ронни.

— Дурак ты малолетний! — мне надоело ходить вокруг да около и я перешел к делу. — Ты нас всех вчера чуть не угробил. Шаманить с пьяных глаз — последнее дело. Дом раскачал, девиц зачаровал, огонь с водой попутал. Скалка ему не нравится, ах, какие мы нежные. Спасибо бы сказал, что по хребту, а не по лбу.

— Спасибо, — покорно согласился Ронни, — горб на лбу — это круче, чем рог на спине.

Ну, зациклило его на этом горбу. Бесполезно объяснять, что он на сегодняшний день единственный, кто в нашей компании способен к волшебству, и беречь я его буду, как зеницу ока. Даже если он будет протестовать и сопротивляться.

— Спину покажи, — сдался я. Политика кнута уже была, попробуем пряник.

Рональд немедленно стащил с себя рубашку и подставил свою тощую спину моим заботам. От души я его вчера приласкал, ничего не скажешь. Размеры шишки и сопутствующих синяков были впечатляющими: от лопаток до поясницы.

— Нытик вы, юноша, разговоров больше, чем проблем.

— Странно, а болит, как настоящая, — усомнился Ронни, делая героические попытки пощупать руками размеры ущерба. Как он ни вертелся, этот акробатический трюк ему не удался.

И что с ним делать? В былые времена мне б хватило пальцем шевельнуть, чтобы паршивец поздоровел, а сейчас как быть? Ладно, попробуем свинцовую примочку и отвар из новолунной белой мяты с перепонками летучих мышей.

Через пятнадцать минут после начала моего врачевания Ронни ощутимо взбодрился и двигался уже достаточно шустро. С ума сойти, выходит, можно лечить и без всякого колдовства, если очень надо. Впрочем, вполне допускаю, что сработало не лекарство, а самовнушение, но в данном конкретном случае это было не важно. Ронни нужен живым, здоровым и счастливым, пока мы не выбрались из этой заварухи. Будем работать.

— Может, ты и Сахару умеешь укрощать? — робко поинтересовался Рональд. — С горбом у тебя хорошо получилось.

И как прикажете с ним разговаривать? Ну, ладно, пить — читать не умеет. Ведь на каждой банке-бутылке — список лиц, кому содержимое этой банки употреблять не стоит. И ведь все определения, не считая беременных и кормящих грудью женщин, нашему драгоценному впору. Мало того, внизу, крупными буквами, для особо одаренных: «Чрезмерное употребление алкоголя вредит Вашему здоровью».