К. Паркер - Закалка клинка

Кто-то привел ему свежего коня.

«О боги, Гром, мой бедный старый друг, ты погиб, а я вспомнил о тебе только сейчас. Когда я был мальчишкой, я плакал до красноты в глазах, если умирал конь…»

Темрай выпрямился в седле и тут же ощутил все синяки, ушибы, растянутые мышцы и рваные раны, полученные им при падении на каменистое дно. Он оглянулся, безотчетно отмечая живых, узнавая друзей…

– Коссанай…

Главный механик являл собой печальное зрелище: перетянутая ремнем рука безвольно свисала, плечо превратилось в сплошную кровавую рану но, слава богам, он на ногах, и на него можно положиться. А его работой для разнообразия займется кто-нибудь другой

– Скачи к верхнему броду, убедись, что все спокойно. Если кто-то отправился в погоню, останови. Скажи тому, кто у них за главного, что они мне нужны здесь.

Коссанай кивнул и устало вскарабкался в седло.

– Стилкай, ты ответственный за раненых. Разыщи Нимрен и скажи, чтобы собрала лекарей. И назначь кого-нибудь присматривать за пленными, чем быстрее их возьмут под охрану, тем лучше: думаю, еще не все знают, что сражение окончено. Малтай, возьми несколько дозорных и выясни обстановку – я не хочу гадать.

Прошло довольно много времени, прежде чем дозорные вернулись. Враг бежал. Сделав обманный круг за грядой холмов, отряд направился вниз по реке, очевидно, к нижнему броду. Их отпустили, ни у кого не возникло желания пускаться в погоню.

В общей сложности враг потерял девятьсот убитыми и три с половиной сотни ранеными, большая часть из которых искалечена. Что касается клана, сто семь человек убито, семьдесят с чем-то ранено, из них порядка двадцати тяжело. По любым меркам это была блестящая победа. Более того, впервые кочевники одержали верх над внушающими ужас рейдерами из города. Они закрыли глаза на то, что часть пленных успела сбежать до того, как им перерезали горло. В этом была определенная выгода: чем больше оставшихся в живых вернется домой, тем большая паника и смятение охватит город. Что касается Темрая, что ж, он всегда знал, что у него великолепные воины; еще раз убедился в этом, только и всего.

Правда, некоторое несоответствие общему настроению проявляли родственники и друзья погибших, да и тяжелораненые не выражали особой радости – вместо благодарности и похвал они бы предпочли вернуть свои руки и ноги. Поразмыслив, Темрай решил заняться этой проблемой после того, как погибшим – людям и коням – воздадут последние почести.

Кроме того, сегодня нужно было разобрать оставшиеся семь требушетов, чтобы слишком сильно не отстать от расписания. Добровольцев оказалось более чем достаточно, поэтому работа отняла в два раза меньше времени, чем обычно, и вскоре все разошлись к своим шатрам и кострам, за исключением членов Совета Клана во главе с Темраем, которые еще долго обсуждали случившееся и решали, что делать дальше.

– Они могут сделать еще одну попытку, – сказал дядя Анкай, – хотя лично я в этом сомневаюсь. Во вся ком случае, не сейчас. Теперь, насколько я знаю городской народ, они будут долго искать виноватого.

Шаман говорил медленно: ему мешал шарик из хлопкового волокна, который он плотно прижимал к щеке – стрела оставила на ней рваную рану длиной три дюйма. Дядя был несказанно рад – это означало, что враг истратил сразу несколько стрел.

– Согласен, – отозвался Кьюскай, – я посмотрел на этот народ, они совершенно не понимают, откуда ждать удара. – Он покачал головой, словно не мог поверить в то, что увидел. – Нет, это не могла быть их настоящая армия – скорее всего какой-нибудь разведывательный отряд. Не могу поверить, что настоящие силы города так легко разбить.

Кьюскай почти не пострадал, только колено не гнулось после неудачного падения с лошади. (Он возглавлял засаду возле верхнего брода и попал в тиски когда его собственные люди бросились на окруженного врага)

Темрай что-то пробормотал и слегка покачал головой.

– Насчет первого ты, пожалуй, прав, – сказал он, насчет второго – не уверен. Вне зависимости от того, настоящая это армия или нет, мне кажется, они попытаются напасть на нас, когда мы будем разгружать машины в низовьях реки. Я бы тоже так поступил, нанес удар и укрылся за стенами города. С сегодняшнего дня мы должны постоянно быть начеку: они могут атаковать нас в любую минуту, следовательно, придется снять часть людей с постройки и транспортировки машин и поставить их на охрану. Но я опасаюсь, что это не только замедлит ход работы, но и сделает нас более уязвимыми.

– А если они снарядят карательную экспедицию – перебила Шандрен – Подумай об этом. Они только что потерпели крупное поражение, возможно, первое за всю историю. Тебе не кажется, что они захотят исправить это хотя бы для того, чтобы сохранить самоуважение. Им придется что-то сделать, чтобы восстановить репутацию.

– Скорее всего они просто свалят всю вину на кого-то одного, – покачал головой Анкай. – Накажут генерала вместо того, чтобы подвергать себя риску еще одного поражения. Нет, на мой взгляд, если они захотят уничтожить машины, то сделают это на воде. В нескольких местах река достаточно широка, а они знают о нашей нелюбви к лодкам. Загрузят несколько баржей солдатами и потопят наши плоты, не приближаясь даже на расстояние полета стрелы. А начав преследование вдоль берега, мы либо попадем в засаду, либо, вернувшись, найдем на месте лагеря пепелище. Думаю, Кьюскай прав, это был разведывательный отряд, а не регулярная армия.

– Я не думаю, что в городе есть регулярная армия, – негромко сказал вождь. – Я уже говорил об этом раньше однако никто не обратил внимания. На стенах несет службу несколько постоянных гарнизонов. Кроме них, имеется какое-то количество дружинников из числа горожан; предполагается, что они обучены, но это не так. Большинство рассматривают свою службу как подачку от государства для нищих и обездоленных, а оставшаяся часть – как общество любителей выпить, Я не хочу сказать, что они не будут защищаться, если начнется осада, – я просто не представляю, что они могут сражаться в поле. Это безумие, и они знают это.

– Ну, хорошо, – уступил Кьюскай, – и все же сегодня напали на нас.

Свет от костра освещал лица сидящих в кругу людей. Двенадцать человек, которые давно знали друг друга, неспешно и рассудительно говорили о том, что могло стать концом мира. Некоторые места оставались пусты: нет Журрая – лидера конных лучников, нет Пеггая и Сорутая – членов Совета.

«В детстве я сломал флейту Сорутая и теперь уже никогда не смогу вернуть ему долг. Он обожал ее, а я – я сломал ее из зависти. Зачем?»

Сегодня Совет решит, кто заменит погибших членов круга, и вознесет хвалу богам за то, что уберегли клан от больших потерь.