Элизабет Мун - Меч наемника

— Не знаю, — задумчиво возразил Девлин. — Я лет пять назад познакомился с несколькими эльфами. Ты в тот год оставался в Северной крепости, помнишь? Так вот, одна альфара, будь она хоть трижды нечистой силой, такую красавицу еще поискать надо… Так вот, она очень красиво пела и даже иногда напевала некоторые песни на нашем языке: о началах, о том, откуда пошли эльфы, о битвах далекой древности… Это звучало как-то странно, но очень красиво. По крайней мере мне нравилось.

— Дело твое, — коротко буркнул Боск, — но не станешь же ты отрицать, что часть эльфов давно пошла по дурной дорожке…

— А, квакномы? Но их-то уже почти не осталось.

Новобранцы, затаив дыхание, слушали этот разговор. Наконец кто-то спросил:

— А мы будем проходить через земли гномов?

— Если бы мы шли летом, напрямую через перевалы, то да. А сейчас мы обогнем их горы. Так что пещер мы не увидим, но по дороге отсюда до Вальдайра вы еще на них насмотритесь.

— А карлики — это то же самое, что и гномы? — спросил Сабен.

— Гед! Нет, конечно. Ты им только такого не ляпни. Мы через несколько дней будем проходить через владения принца Альдонфулька, одно из государств карликов. Они совсем не похожи на гномов, хотя тоже любят камни и живут подчас в пещерах. Видел того гнома в городе — поперек себя шире? Карлики тоже невысокие, но намного стройнее. Кстати, законы и правила они соблюдают даже получше, чем гномы, да и воюют не хуже. Да и с мозгами у них получше: говорят они мало, но уж если что-то утверждают, то можешь смело верить этому.

— Значит, тебе они нравятся? — поинтересовалась Пакс.

— По крайней мере больше, чем другие древние народы. А что мне от них надо — организованные, храбрые, честные. Кстати, некоторые из них верят в Геда.

Пакс раньше и в голову не приходило, что и сам Боск был последователем Геда.

После полудня солнце скрылось за облаками, подул ветерок. Почувствовав, что замерзает, Пакс встала, чтобы, подвигавшись, согреться.

— Скорей бы уж в дорогу.

— Только дождемся капитанов. Надеюсь, они долго не задержатся.

— А где они сейчас?

— Наверное, у вице-регента. Обычно их приглашают пообедать во дворце. У регента всегда есть что передать герцогу.

— А мы проходили мимо дворца? — спросила Пакс, припоминая дорогу.

— Помнишь белую стену, вдоль которой мы шли, пока не оказались на площади с фонтаном? Это и была дворцовая стена. А самого дворца снаружи не видно.

— Ты никогда не бывал внутри?

Боск покачал головой:

— Я — нет. А вот Стэммел бывал там пару раз. Говорит — дворец как дворец, ничем не отличается от любого другого. А я видел дворец короля в Роствоке.

— Это в Паргвуне? — спросил Вик. Боск кивнул, а Вик продолжал: — Я слышал, что там есть комната со стенами из полированного, как зеркало, золота. А еще там стража носит золотые шлемы с драгоценными камнями, и в ушах у них по рубину.

— Золотой комнаты я не видел, — сказал Боск, — а вот серьги в ушах у них мужчины носят. По-моему, у стражников действительно рубины, но только в одном ухе. Что касается шлемов — я видел только отлично отполированную бронзу, и все. А вот что у них есть — просто обалдеешь: в приемном тронном зале с потолка свисает… ну, как бы его назвать… светильник, что ли, но на сотню свечей, если не больше. Такой же огромный подсвечник висит и в столовой у герцога, но там он совсем другой — под ним висят какие-то прозрачные граненые штуки, вроде алмазов, но намного больше, которые отражают и преломляют свет — будто сразу несколько радуг пересекается прямо в зале. Вот это зрелище, я тебе говорю. Мне объяснили, что эти подвески — из какого-то особого сорта стекла, которое можно вот так огранить. Нет, вы бы видели — разноцветный дождь, сотни цветов, все искрится, переливается!..

Пакс попыталась представить себе такую вещь — и не смогла. Она ведь даже не видела герцогской резиденции в учебном лагере. С этими мыслями она ходила по двору, то энергично приседая, то затевая шутливую борьбу с сослуживцами, чтобы согреться на холодном ветру.

Наконец на дороге показались два всадника, и Стэммел приказал новобранцам строиться в походную колонну.

— Приносим извинения за задержку, — сказал, подъехав к сержанту, капитан Понт. — Вице-регент настоял, чтобы мы присутствовали при опечатывании его письма герцогу. Ферраульту придется ехать вперед, а с колонной останусь только я. Вы готовы к маршу?

— Да, сэр, — ответил Стэммел. — Насколько я понимаю, погода скоро переменится. Нужно выступать немедленно.

— Как насчет плащей? — поинтересовался Девлин, оглядываясь на изрядно озябших новобранцев.

— Ничего, на ходу согреются. А плащи нам еще понадобятся сухими, — ответил Стэммел. — Если мы не успеем добраться до Малого Моста, боюсь, крыши над головой у всех я не смогу гарантировать.

Капитан Ферраульт с охраной скрылся из виду, погнав своего коня галопом. Вслед за ним по дороге бодрым шагом потянулась колонна новобранцев. Мимо проплыли последние каменные здания — первые трактиры, встречавшие путников на подъезде к городу. Из окон одного из трактиров высунулось несколько голов, недовольно проводивших колонну взглядами, а затем бросивших солдатам в спину:

— А, вороны-падальщики пожаловали.

— Чьи это?

— Какого-то герцога Не-Помню-Как-Зовут с севера. Они там все из себя благородные, титул на титул нанизывают. Шли бы побыстрее в Ааренис и подыхали там, чем тут сшиваться.

В трактире раздался смех. Пакс заметила, как напряглась спина Стэммела. Но сержант не проронил ни звука. Капитан, видимо, ничего не слышал.

Дорога шла, неторопливо изгибаясь между полями — черными и еще не просохшими по весне, отделенными то изгородями из жердей, то каменными заборами. Домики крестьян были каменными внизу, а вторые этажи были сложены из отесанных бревен. За каждым домом виднелся небольшой сад.

В следующие два дня Пакс пришлось выучить куда больше, чем хотелось бы: все, что нужно знать о переходах в плохую погоду. Начался мелкий, но постоянный дождь. Дорогу покрыл слой жидкой грязи. Час за часом дорога промокала все больше, и к вечеру новобранцы брели уже по щиколотку в этой жиже. Сапоги начали промокать. Пакс почувствовала, как влага просачивается сначала между пальцами, затем распространяется по всей стопе, и вскоре уже вода хлюпала в сапогах при каждом шаге. По шерстяным носкам влага быстро поднялась до отворотов голенищ. Туника тоже промокла насквозь, а затем струйки воды побежали по спине и по бокам новобранцев. Но Пакс больше беспокоило, не заржавеет ли ее меч в ножнах. Эти мысли помогали отвлечься от холода и сырости, проникавших, казалось, до самых костей. Вскоре грязь стала ощутимо сдерживать продвижение колонны. Даже Пакс в первой шеренге заметила, насколько труднее стало преодолевать перевороченную колесами тяжелых телег густую жижу. Каждой следующей шеренге дорога давалась все с большим трудом.