Джон Мур - Героизм для начинающих

Извиваясь всем телом и отталкиваясь пальцами ног, Кевин успел проползти около дюжины ярдов, пока не ощутил под собой очередное отверстие. Осторожно и бесшумно он снял решетку с пазов, втянул ее в лаз и высунул голову. Разглядеть ничего не удалось. Перед ним оказалась стена, а слишком узкий вентиляционный канал не позволял изменить положение тела. Принц отполз чуть назад, просунул щетку в отверстие и отпустил. Затем, ерзая и извиваясь, вылез сам, повис на пальцах и спрыгнул на пол алхимической лаборатории.

Вначале он не понял, куда попал. Кевину ни разу не доводилось посещать лаборатории алхимиков, а его представление о подобных местах сильно разнилось с окружающей обстановкой. Множество колб и реторт с выкипающими разноцветными жидкостями отсутствовали напрочь. Ступок и пестиков, предназначенных для растирания зелий, точнейших бронзовых весов для взвешивания порошков, полученных в результате растирания, бутылочек с кислотами и спиртами для растворения взвешенных порошков, загадочных шифрованных текстов на латыни и арабском также не наблюдалось.

Больше всего на свете эта лаборатория напоминала мастерскую часовщика. Центр помещения занимал длинный массивный верстак. На нем имелись различные тиски, два станка с ножным приводом — сверлильный и токарный. Вокруг в беспорядке валялись всевозможные циркули, линейки и прочие измерительные инструменты. К одной стене крепились полки, уставленные техническими справочниками. Два кубка за победы в гольфе подпирали книги по краям. На верхней полке стояли очень точные ртутные часы и морской хронометр с пружинным заводом. Остальное пространство на стенах до последнего дюйма занимали огромные листы ватмана, покрытые цифрами и синими линиями, — сложные чертежи с изображением какого-то замысловатого устройства. В одном углу виднелся большой черный бойлер с корзиной угля рядом. К бойлеру тянулись толстые железные трубы, а от него расходились тонкие латунные трубочки. Крошечные вентили с шипением выпускали облачка пара.

Дальний конец верстака упирался в стандартный конторский стол, где лежали несколько ручек, пачка миллиметровки, стояла чернильница и маленький портрет в рамке. С портрета улыбалась хорошенькая девушка с рыжевато-коричневыми волосами и россыпью веснушек на носу. За столом сидел совершенно обычного вида мужчина лет пятидесяти. В очках с толстыми стеклами и длинном белом лабораторном халате, пестревшем кляксами машинного масла. Он щелкал костяшками на счетах и заносил результаты в синюю тетрадь. В его тонких коричневых волосах, а так же слегка растрепанной бороде того же цвета виднелось множество серебристых прядей.

Ученый слегка удивился, когда прямо с потолка к нему во владения свалился Кевин. Правда, благодаря почти волшебной власти именных удостоверений, не проявил в отношении незваного гостя особой подозрительности.

— Грязная работенка мне досталась, — принц махнул щеткой в сторону вентиляционного отверстия.

— Да уж, — согласился хозяин кабинета. — С этим давно пора что-нибудь сделать. В дождливые дни оттуда вообще тянет плесенью.

— От нее мы тоже избавляемся, — заверил Кевин. — Обо всем заботятся. Вы, наверное, профессор Меркреди? Стэн велел мне переговорить с вами. Они хотят чтобы я обработал комнату, где хранится... этот... как его... Древний Артефакт?

Меркреди просиял.

— Прекрасная мысль. Стэн умный парень. Да, чистая, свободная от пыли среда является непременным условием для работы флогистокатора. Допуски тут минимальны.

— Точно! Стэн так и сказал.

— Конечно, серийную модель мы поместим в герметичный корпус, так что пыль перестанет представлять проблему. Но так как это опытный образец, нам постоянно приходится открывать его и производить настройки.

— Именно об этом он и говорил. Позаботьтесь, мол, чтобы в Дьявольское Устройство ни пылинки не попало.

Профессор поднялся и выудил из кармана халата бронзовый ключ.

— Там зона с ограниченным доступом. Мне придется вас проводить.

Он открыл дверь кабинета и повел Кевина по очередному коридору. Юноша пробрался сюда по вентиляционному ходу и почти перестал ориентироваться. Они несколько раз сворачивали, меняли направление пути, и, когда достигли цели, принц окончательно потерял представление о том, где находится.

Толстые, тяжелые двустворчатые дубовые двери с массивным замком, усиленные железными полосами, всем своим видом давали понять: позади них находится нечто крайне важное. Рядом со входом за столом восседал здоровенный охранник. Он взглянул на удостоверения, засек время на ближайших часах и занес в табель номера.

— Нам всем положено отмечаться при входе и выходе из флогистокационной камеры, — пояснил Меркреди.

Он отпер одну створку и поманил за собой Кевина. Кевин застыл на пороге. Чтобы переварить увиденное, ему понадобилось несколько секунд.

Для начала он сообразил, что находится в круглой башне. Той, что виднелась снаружи Крепости. Она вздымалась футов на шестьдесят от пола до потолка. По периметру основания ее строители прорезали высокие окна, давая хозяевам крепости возможность держать под наблюдением всю окружающую местность. И еще, внутри башни находилась машина.

В университете принцу довелось пройти курс философии. На некоторых лекциях преподаватели упоминали дискуссии Платона об идеальных представлениях. Там говорилось, что стулья, например, бывают самых разных форм, размеров и стилей, однако люди всегда в состоянии отличить стул от любого другого предмета. Платон утверждал, будто это является следствием того, что в сознании человека содержится представление об идеальных предметах, в данном случае — о стуле, — от которых происходят все прочие.

Тогда он не придал этому особого значения. Теперь же Кевин пришел к выводу, что доля истины в данном утверждении все-таки присутствует. Принц ни разу не видел Дьявольского Устройства. Даже на картинке. И никогда не слышал его описания. Однако теперь, в зачарованном ужасе глядя на механизм, моментально поверил, насколько точным является определение «Дьявольское Устройство».

Кевин моргнул и отвел глаза.

«Это просто игра воображения, — сказал он сам себе. — Устройство не страшное. Это просто машина. Ни плохая, ни хорошая. Соединение бездушных винтиков, шестеренок и этих... ну... круглых вертящихся штук».

Не помогло.

И испещренная неровностями чернота кованого железа, и блеск полированной латунной арматуры, и замысловатое переплетение медных трубок неизменно наводили на мысль: «Это машина с дурными наклонностями».

— Видите, что я имею в виду? — Меркреди постучал по приборной доске. — Как можно ожидать точной работы при таком количестве пыли?