Маргарет Уэйс - Змеиный маг

Сон затаился где-то поблизости. Эпло не желал его возвращения.

– Что это так хорошо пахнет? – спросил он, учуяв разлившийся в ночном воздухе запах.

– Я принесла тебе поесть, – сказала Элэйк, указав в сторону выхода. Фондряне никогда не ели в жилищах, только под открытым небом – разумная предосторожность, благодаря которой в хижинах не было ни грязи, ни грызунов. – Ты пропустил ужин, и я… точнее, мама… мы подумали, что ты можешь быть голоден.

– Я действительно голоден. Передай матери, что я очень признателен ей за заботу, – степенно сказал Эпло.

Элэйк улыбнулась, радуясь, что смогла порадовать его. Она всегда что-то делала для него, приносила еду, какие-то мелкие подарки, что-то сделанное своими руками…

– Ты перевернул всю постель. Я сейчас ее поправлю.

Элэйк сделала шаг вперед. Эпло придвинулся ко входу в хижину. Они столкнулись. Прежде чем Эпло понял, что происходит, нежные руки обвил его плечи и мягкие, душистые губы прижались к его губам.

Тело Эпло откликнулось прежде, чем разум сумел подчинить его себе. Он все еще был наполовину в Лабиринте. Девушка была для него скорее частью сна, чем действительности. Эпло целовал ее с неистовой страстью мужчины, забыв, что перед ним ребенок. Он прижал ее к себе и повлек к постели.

Элэйк слабо вскрикнула.

Эпло опомнился.

– Убирайся! – приказал он грубо отталкивая Элэйк от себя.

Девушка стояла в дверном проеме и трепеща смотрела на него. Она не была готова к такому взрыву страсти, а возможно, не готова и к тому, что ее тело откликнется на то, что прежде происходило лишь в грезах. Сейчас Элэйк боялась и Эпло, и себя самой. Но вдруг к ней пришло понимание своей силы.

– Ты любишь меня! – прошептала она.

– Нет, не люблю, – резко ответил Эпло.

– Ты поцеловал меня…

– Элэйк… – раздраженно начал Эпло, но осекся.

Он проглотил холодные, бездушные слова, которые уже готов был произнести. Он не мог обидеть девушку, ведь она наверняка побежит к матери плакаться. Он не мог позволить себе оскорбить правителей Фондры, а кроме того, как он с раздражением вынужден был признать, ему просто не хотелось обижать Элэйк. Все произошло по его вине.

– Элэйк, – неубедительно начал он. – Я слишком стар для тебя. И я даже не из твоего народа…

– А кто же ты тогда? Ты не эльф и не гном…

«Я принадлежу к народу, который превыше твоего понимания, дитя. К расе полубогов, которые могут снизойти до развлечений с женщинами меншей, но никогда не женятся на них…»

– Я не могу объяснить, Элэйк. Но ты же энаешь, что мы отличаемся друг от друга. Посмотри на меня! Посмотри на цвет моей кожи, на мои волосы и глаза, И я – чужак. Ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю о тебе все, что мне нужно, – тихо отозвалась девушка. – Я знаю, что ты спас меня… Элэйк чуть придвинулась. Ее глаза сияли.

– Ты храбрый, самый храбрый мужчина, которого я когда-либо видела. И самый красивый. Да, ты отличаешься от нас, но это лишь подчеркивает твою исключительность. Ты можешь быть старым, но ведь и я старше своих лет. Мне надоели мальчишки.

Она стояла уже совсем рядом. Эпло положил руки ей на плечи. К нему наконец вернулась способность спокойно рассуждать.

– Элэйк, – он собрался сказать то, с чего надо было начать, – твои родители никогда на это не согласятся.

– Согласятся, – неуверенно сказала Элэйк.

– Нет, – покачал головой Эпло. – Они повторят то же самое, что сказал тебе я. Они разгневаются и будут правы. Ты – Королевская дочь. Твой брак важен для всего народа. На тебе лежит большая ответственность. Ты должна выйти замуж за вождя или за сына вождя. А я никто, Элэйк.

Элэйк потупилась. Ее голова поникла, плечи вздрагивали, на щеках блестели слезы.

– Ты поцеловал меня, – пробормотала девушка.

– Да. Я не сдержался. Ты очень красивая, Элэйк. Она подняла голову и посмотрела на Эпло. Ее взгляд был полон любви.

– Должен быть какой-то выход. Вот увидишь. Единый не допустит, чтобы двое любящих разлучились. Нет, – она вскинула руку, – не бойся. Я все понимаю. Я ничего не скажу родителям. Я никому ничего не скажу. Это будет нашей тайной, до тех пор, пока Единый не укажет мне, как мы сможем быть вместе.

Она легонько прикоснулась губами к щеке Эпло, потом повернулась я выскользнула из хижины.

Эпло бессильно смотрел ей вслед, злясь на нее, на себя и на дурацкое стечение обстоятельств. А. если она все-таки расскажет родителям? Он подумал, не пойти ли ему за девушкой, но отказался от этой мысли. Как он мог сказать Элэйк, что целовал не ее, а свою мечту, свое воспоминание, свой сон?

Весь следующий цикл Эпло был настороже, пытаясь определить, знает ли Думэйк, что гость легкомысленно отнесся к любви его дочери?

Но Элэйк сдержала слово, оказавшись крепче, чем полагал Эпло. Когда они оказывались рядом (Эпло старался избегать этого, но ему не всегда удавалось), Элэйк вела себя вежливо и непринужденно. Она больше не носила ему маленькие подарки и самые лакомые блюда.

Теперь Эпло беспокоили другие проблемы.

Гномы прибыли на двенадцатый цикл. С Ингваром явилась группа старейшин и несколько офицеров.

Гномов официально приветствовал Думэйк, его жена, члены совета племени и ковен. Ближайшая пещера, в которой обычно хранились овощи, фрукты и довольно неплохое вино, производимое людьми, была освобождена и предоставлена гномам на все время их пребывания на Фондре. Как Ингвар сказал Эпло, ни один гном не может спокойно спать под травяной крышей.

Гному нужно чувствовать у себя над головой что-нибудь попрочнее – гору, например.

Эпло был рад видеть гномов. Их прибытие отвлекло нежелательное внимание от него самого, а кроме того, оно означало, что приближалось время действовать. Эпло был готов перейти к действиям хоть сейчас. Происшествие с Элэйк рассеяло то блаженное состояние, в которое он было позволил себе впасть.

Эпло с нетерпением ожидал новостей, и гномы принесли кое-что новенькое.

– Змеи-драконы восстанавливают солнечные охотники, – сообщил Ингвар. – Точно, как он говорил, – гном кивнул в сторону Эпло.

Главы королевских домов собрались побеседовать после обеда частным порядком. Официальные обсуждения с участием членов правительства должны былк состояться позже, после прибытия эльфов, Эпло был приглашен в качестве почетного гостя. Он остерегался вмешиваться в разговор, предпочитая наблюдать и слушать.

– Ну что ж, это хорошие новости, – сказал Думэйк:.

Гном нахмурился и принялся поглаживать бороду.

– Что-то не так, Ингвар? Работа движется слишком медленно? Или выполняется небрежно?

– О, работа движется вполне прилично, – пробурчал гномий король. Он вытащил одну ногу из-под другой и попытался усесться поудобнее note 32. – Меня беспокоит то, как именно она делается. Магия.