Маргарет Уэйс - Судьба Темного Меча

Они отошли обратно в лощину и отыскали относительно сухое место, где можно было переждать ночь. Джорам снял с пояса меч и положил на землю, а потом соорудил себе ложе рядом с мечом. Юноша лег на землю, тяжко вздохнул от усталости и закрыл глаза, положив ладонь на рукоять меча.

— Кстати, Симкин, а куда мы идем? — шепотом поинтересовался Мосия.

Джорам чуть приподнялся и посмотрел на них.

— В Мерилон, — сказал он и в следующее мгновение заснул.

Мосия взглянул на Сарьона. Каталист только покачал головой.

— Этого я и боялся. Нужно его отговорить. Джорам не должен попасть в Мерилон! — Каталист повторил это несколько раз, беспокойно перебирая пальцами свою потрепанную рясу.

Мосия поежился, но ничего не сказал.

Сарьон вздохнул. Теперь он понял, что не стоит ожидать помощи от юноши — а ведь это его единственный союзник.

Каталист знал, что в мыслях Мосия с ним согласен, но сердце юноши заставило его на этот раз промолчать. Мосия тоже хотел увидеть прекрасный Мерилон — воспетый в сказаниях волшебный город из снов и мечтаний.

Сарьон снова вздохнул, заметив напряженное выражение на лице молодого мага — Мосия явно опасался, что каталист опять поднимет этот болезненный вопрос.

Однако Сарьон решил с ним не спорить. Каталист молчал и опасливо оглядывался по сторонам — ему не давали покоя страхи и опасности, которые таились в диких Внешних землях.

— Доброй ночи, отец, — смущенно пробормотал Мосия, дотронувшись рукой до плеча каталиста. — Я помогу вам утром уговаривать Джорама, хотя не думаю, что из этого выйдет какой-нибудь толк.

После этого юноша улегся на холодную землю, свернулся калачиком и прижался к Сарьону, стараясь согреться. А через несколько мгновений он тоже заснул безмятежным юношеским сном. Каталист посмотрел на него с завистью.

Симкин убрал своих мотыльков, и снова воцарилась непроглядная тьма. Казалось, мрак выползает из-под когтистых корней огромных деревьев, поглощая все вокруг. Сарьон дрожал от холода и сырости.

— Я покараулю, — предложил Симкин. — Я спал весь день, а драка с тем мерзавцем меня изрядно взбудоражила. Укладывай свою лысую голову на подушку, отец.

Сарьон очень устал и надеялся, что сон одолеет его, отгонит водоворот тревожных мыслей, которые вертелись в голове. Но ужасы дикого леса и слово «Мерилон», произнесенное Джорамом, никак не давали каталисту заснуть.

Холодный ночной ветер шелестел в редких сухих листьях, которые еще цеплялись за ветви деревьев. Кутаясь в рясу, каталист старался отогнать растущее уныние и отчаяние. Он говорил себе, что эти чувства вызваны усталостью, страхом и воспоминаниями о гибели колдуна Блалоха, которые еще не померкли в его памяти.

Но успокоение не приходило — а теперь, когда Джорам открыто заявил, куда собирается идти, все стало еще хуже.

Сарьон беспокойно ворочался, дрожа от холода и страха. Он испуганно вздрагивал от малейшего шума. Каталисту вдруг показалось, что чьи-то глаза следят за ним из темноты. Он вскочил и тревожно огляделся по сторонам, высматривая Симкина. Молодой человек спокойно сидел на каком-то пеньке. Сарьону показалось, что глаза у Симкина тоже светятся в темноте, как у дикого зверя, и как будто даже с насмешкой следят за каталистом. Сарьон снова поплотнее завернулся в рясу и попытался забыть о страхе и холоде, продумывая, что он скажет Джораму завтра утром.

Постепенно шестеренки, которые вертелись у него в голове, утомились и замерли. Каталист погрузился в беспокойный сон, полный тревожных сновидений. Он все время сжимал в руке кусочек темного камня, висевший на цепочке у него на шее, и, уже засыпая, подумал, что сила камня, как видно, подействовала.

Епископ Ванье не связался с Сарьоном.

На следующее утро, когда Сарьон проснулся, у него болело все тело. Хотя есть ему не хотелось, он все же заставил себя проглотить несколько кусочков хлеба. Механически пережевывая его, Сарьон сказал:

— Джорам, нам нужно поговорить.

— Крепись, мой друг, — радостно вставил Симкин, — сейчас отец Благожелатель будет уговаривать тебя, чтобы ты не шел в Мерилон.

Лицо Джорама помрачнело, во взгляде проявились обычное упрямство и решительность. Сарьон бросил тревожный взгляд на озорника Симкина. Тот улыбнулся каталисту с самым невинным видом и уселся на свой пенек, скрестив ноги, устроился поудобнее и приготовился наблюдать за бесплатным развлечением.

— Джорам, епископ Ванье как раз и ожидает, что ты отправишься в Мерилон! — высказал Сарьон свой первый довод. — Он знает об Андже и о том, что она предсказывала, будто ты найдешь славу и удачу в Мерилоне. Он будет ждать тебя там — и его Дуук-тсарит тоже!

Джорам молча выслушал каталиста, потом пожал плечами.

— Дуук-тсарит есть везде, — спокойно сказал юноша. — И, похоже, опасность угрожает мне везде, где бы я ни находился. Это правда?

Сарьон не мог этого отрицать.

— Тогда я пойду в Мерилон, — так же спокойно продолжил Джорам. — Моя мать говорила, что в этом городе есть то, что принадлежит мне по праву рождения, — и я намерен предъявить свои права!

«О, если бы ты только знал, что это значит на самом деле! — с горечью подумал Сарьон. — На самом деле ты не просто бастард, родившийся у какой-то бедной, обманутой девушки и ее незадачливого любовника. Тебе не пришлось бы являться нищим просителем в семью, которая прогнала свою недостойную дочь из дома семнадцать лет назад. Нет. Ты мог бы вернуться в Мерилон принцем. Твоя мать, императрица, расплакалась бы от радости, твой отец, император, принял бы тебя в распростертые объятия... А потом тебя признали бы Мертвым, и Дуук-тсарит отволокли бы тебя к границе Тимхаллана, к огражденным магией, окутанным туманами пределам мира, и вышвырнули бы тебя прочь».

Сарьон представил, как епископ Ванье говорит: «Душа этого несчастного Мертва. Пусть же его тело воссоединится с душой, давая этому изувеченному созданию единственную надежду на спасение!»

«Я должен сказать Джораму правду! — в отчаянии подумал Сарьон. — Узнав о себе правду, он, конечно же, откажется от гибельного замысла!»

— Джорам... — начал каталист. Его сердце билось так сильно, что он едва мог говорить. — Я должен тебе кое-что сказать...

Но тут в дело вмешался логический разум каталиста.

«Давай же, расскажи ему все как есть. Скажи Джораму, что он — законный сын и наследник императора. Скажи, что ему по праву рождения принадлежит титул принца Мерилона. И неужели ты думаешь, что это его остановит? Куда бы ты сам первым делом побежал, получи ты такие известия?»

— Ну что еще, каталист? — нетерпеливо спросил Джорам. — Если тебе есть что сказать, говори, а не бормочи там себе под нос. Я уже все решил. Я иду в Мерилон, и никакие твои слова меня не остановят.