Маргарет Уэйс - Судьба Темного Меча

Джорам тоже едва заметно улыбнулся.

— Проклятье! — пробормотал Симкин, поворачивая голову из стороны в сторону. — Я чуть не вывернул шею! Как бы то ни было, мой милый мальчик, — добавил он вполголоса, наклонившись к Джораму поближе, — теперь ты понимаешь, почему тебе не обойтись здесь без моей магии! Предполагается, что посетители поднимаются сквозь все эти девять уровней к императору.

Симкин показал на блестящую толпу волшебников, которая их окружала. Когда причудливые экипажи подлетали к сверкающим хрусталем и золотом вратам, пассажиры изящно вспархивали и летели во дворец, словно семена одуванчика. Воздух звенел от их голосов. Они смеялись, приветствовали знакомых, обменивались поцелуями и болтали о последних новостях. Впрочем, гости разговаривали и смеялись не слишком громко, и их одежды, прекрасные и разноцветные, как закатное небо, в целом были довольно скромными. Хотя они собрались на императорский бал, этот бал, в конце концов, был посвящен годовщине трагического события. Поэтому увеселения были сведены к минимуму, и все приглашенные, когда они предстанут перед императорской четой, должны были выразить соболезнование по поводу восемнадцатой годовщины рождения принца... Мертвого... и годовщины его смерти.

Джорам смотрел на магов как зачарованный, одновременно выискивая среди них Гвендолин, и видел, что все они, один за другим, войдя во дворец, взмывают в воздух и поднимаются вверх через девять уровней, к куполу, под которым гостей встречают император и императрица. Джорам понял, что Симкин прав, — похоже, другого пути в верхние уровни дворца не существовало. Туда можно было попасть только посредством магии.

— А где будет сам бал? — спросил юноша у Симкина, оглядывая тот уровень, на котором они стояли, — зеленый, украшенный цветами и деревьями. — На каком уровне? На этом?

Деревья и цветы, сделанные из золота, серебра и хрусталя, не были похожи на обычные цветы и деревья. Таких Джорам не видел никогда в жизни. Со второго, огненного уровня струился яркий свет, исходящий из сотворенных магией солнц. Свет переливался на золотых листьях и плодах из драгоценных камней, слепя глаза. В этом неестественном, волшебном лесу, безмолвном и неподвижном, Джорам чувствовал себя как птица в клетке. У него начала кружиться голова от лучей магического света, непрестанно скользящих по золотым ветвям и сверкающим листьям.

— Бал будет на всех уровнях, конечно же, — сказал Симкин и пожал плечами. — А почему ты спрашиваешь?

По лицу Джорама пробежала тень.

— Как я смогу отыскать лорда Самуэлса или Сарьона в такой... в этой толпе! — Юноша раздраженно взмахнул рукой. К нему снова вернулась прежняя мрачность.

— Почему ты никогда меня не слушаешь? — со вздохом сказал Симкин. — Я говорил тебе об этом раз десять! Всех гостей представляют императору и императрице. Сейчас все, кто чего-нибудь стоит, собрались наверху, в зале Величия. Они стоят и смотрят, кого пригласили и — что еще интереснее — кого не пригласили на бал. Все будут там до тех пор, пока сам император не решит, что настало время начать праздник. Либо ты найдешь лорда Самуэлса наверху, либо он сам тебя там найдет. А теперь дай мне руку. Я подниму тебя своей магией — вверх, вверх, вверх!

— Это не сработает! — мрачно прошептал Джорам. — Ты что, забыл про Темный Меч? — Он показал себе за плечо. — Он поглотит всю твою магию! Ничего не выйдет.

— Надо же, я и правда забыл про этот кошмарный меч, — сказал Симкин и уныло огляделся по сторонам. — Все это ужасно глупо и неприятно. Никто не знает, что я здесь! Я не предполагал, что ты... Погоди! — Его лицо посветлело. — Лестница каталистов!

— Что? — нетерпеливо спросил Джорам, пристально вглядываясь во всех новоприбывших гостей, особенно обращая внимание на молодых женщин с золотыми волосами.

— Лестница каталистов, милый мальчик! — повторил Симкин. Он снова лучился довольством и весельем, — Они не могут воспарять на крылах волшебства, точно так же, как и ты, старина. Им приходится подниматься в зал Величия по ступенькам. О, не считая епископа Ванье, конечно. У него есть экипаж специально для этой цели — кажется, это был голубь, пока его толстейшество не разъелся до такой степени, что бедной птице стало не по силам его поднимать. Я слышал, епископ раздавил несчастную птицу своим весом. Во дворце тогда подавали к столу только голубей — жареных, вареных, пареных... Э-э... О чем это я? — переспросил Симкин, заметив, что Джорам хмурится. — Ах да! Лестница. Ступени начинаются вон там, по другую сторону от того толстого золотого дуба. Вон там, посмотри... — Он показал на нужное дерево. — Видишь, кое-кто из святой братии сейчас как раз начинает восхождение.

Шлепая по мраморному полу ногами, обутыми в сандалии, несколько каталистов поднимались по ступеням лестницы, которая начиналась на нижнем уровне и спиралью уходила вверх, выходя в зал Величия. Святые братья и сестры шли по лестнице с выражением покорности и смирения на лицах, хотя Джорам заметил, что некоторые молодые каталисты и каталистки завистливо поглядывали на магов, возносившихся ввысь легко и свободно.

Джорам воспрял духом. Он чувствовал себя так, будто его вдруг наполнила магия. Юноша поспешно пробрался через лес из драгоценного металла и сверкающих камней и подошел к подножию лестницы. Он ненадолго задержался у нижней ступеньки, пропуская вперед каталиста, и посмотрел вверх, на сотни мраморных ступеней, которые спиралью уходили ввысь. На каждом уровне лестница была соответствующего цвета. Джорам кивнул, удовлетворенный увиденным.

«Это правильно — что мне придется подниматься по лестнице каталистов, — подумал юноша. — И правильно, что я надел зеленый костюм, в память о моей матери. — С болью в сердце он вспомнил о каменной статуе, вечно смотрящей в туманы за Гранью. — Наверное, мой отец часто ходил по этим ступеням. И Сарьон ходил по ним. Может быть, он и сейчас идет по этой лестнице!»

Джорам представил себе Сарьона, с худым, осунувшимся после недавней болезни лицом, устало поднимающегося по мраморным ступеням. И начал быстро подниматься сам, обгоняя медлительных каталистов. «Ему понадобится моя помощь», — думал Джорам, взбегая по первому пролету лестницы со всей силой и энергией юности. При этом он едва не сшиб с ног какого-то престарелого дьякона.

— Какого дьявола вы делаете на нашей лестнице, маг? — проворчал дьякон, уже вспотевший и запыхавшийся, хотя ему предстояло преодолеть еще восемь пролетов лестницы.

— У нас спор! — поспешно ответил Симкин, подлетая к Джораму, который, сказать по правде, от волнения совсем позабыл о своем друге. — Мы поспорили на два кувшина вина, что он не сможет пройти по лестнице до самого верха!