Маргарет Уэйс - Стражи утраченной магии

Пеквей завороженно глазел на все: от сада до величественного дворца Защитника, стоявшего на самой вершине горы. Семиэтажный дворец нависал над окружающим пространством, олицетворяя собой власть и могущество. Пеквейка, судя по морщинам, густо избороздившим похожее на орех лицо, была очень старой. Когда ей казалось, что Арим не обращает на нее внимания, она украдкой продолжала поддевать костлявыми пальцами ноги камни солнечных часов. Молодой тревинис, как и Дамра, испытывал нетерпение. Ему было не устоять на месте. Он переминался с ноги на ногу, явно томясь от безделья. Заметив стражников, он с неподдельным интересом стал рассматривать их оружие, рискуя вызвать у них подозрение. Он даже захотел подойти поближе. К счастью, Арим вовремя заметил его намерение и преградил ему путь.

Это дало Ариму повод прервать длинную тираду Хранителя, предлагавшего гостям лимонную воду и ячменные коврижки. Нимореец попросил прощения за неподобающее поведение своих спутников.

— Полагаю, уважаемый Хранитель, будет лучше, если мы передадим наше печальное послание и затем покинем это прекрасное место, — сказал он.

Видя, что пеквейская старуха ухитрилась подцепить длинными пальцами ног один из камней и вытащить его из мозаики часов, Хранитель вяло согласился, что это и в самом деле будет лучше. Поклонившись и бросив еще один испуганный взгляд на Бабушку, Хранитель удалился.

— Я — Дамра из дома Гвайноков, — сказала Дамра, официально поклонившись гостям.

— Арим-ремесленник из Мианмина, — столь же официально представился нимореец.

Этот холодный обмен приветствиями немало удивил молодого тревиниса. Он глядел то на Дамру, то на Арима и, скорее всего, думал, что старые друзья, которые не виделись два года, как-то странно себя ведут. Арим что-то сказал ему на эльдерском языке. Юноша искоса поглядел на стражников и кивнул, поняв причину.

Тревинис был высоким и хорошо сложенным юношей. На его открытом лице с мощной нижней челюстью отражались все мысли. Человек с таким лицом не мог хранить секреты и лгать. Его ясные глаза спокойно выдержали взгляд Дамры и не дрогнули. Дамра почувствовала, что он чем-то ей неприятен. Ей не хотелось дотрагиваться до него. Арим представил юношу как Джессана из племени тревинисов, и когда тот по обыкновению людей протянул ей руку для рукопожатия, Дамра сделала вид, что не знает этого обычая.

Тревинис был ошеломлен, но Арим прекрасно справился с этим щекотливым моментом. Нимореец взглянул на Дамру, и она прочла в его глазах, что он все понял. В глазах Арима она заметила и скрытую тревогу. Чувствовалось также, что Ариму крайне необходимо поговорить с Дамрой без посторонних ушей.

Затем Арим представил ей двоих пеквеев. Дамра никогда ранее не встречалась с этой расой. Они говорили между собой высокими, даже писклявыми голосами, очень напоминавшими чириканье воробьев. Оказалось, что старуху все называют Бабушкой. Ее светлые глаза безбоязненно смотрели прямо на Дамру.

— А в тебе больше огня, чем в остальных, — объявила Бабушка, закончив бесцеремонное разглядывание Дамры. — Это я тебе в похвалу говорю, — вскользь добавила она.

— Благодарю вас, Бабушка, — серьезным тоном ответила Дамра, поскольку старики любой расы заслуживали уважения.

Молодого пеквея звали Башэ. Дамра ошибочно приняла его за ребенка и удивилась, зачем малыша взяли в столь далекий путь. Возможно, у пеквеев так принято.

— Я бы хотела полюбоваться заходом солнца, — сказала Дамра так, чтобы услышали стражники. — Не согласитесь ли вы прогуляться со мною?

Арим согласился и, переглянувшись с остальными, повел их за собой. Дамра привела гостей к западной стене, удалившись от стражников, насколько это позволяли размеры сада.

— Повернись к ним спиной, Арим, — негромко сказала она на языке томаги. — Возможно, они умеют читать по губам.

— Даже в сумерках? — улыбнулся Арим.

— Даже в сумерках, — без улыбки ответила Дамра. — Мой дорогой друг, как я рада тебя видеть. Ты не представляешь, как мое сердце обрадовалось твоему появлению.

— По пути сюда мы останавливались в твоем доме, — сообщил Арим. — Я говорил с твоим слугой Лело. Он рассказал мне, что Гриффит исчез.

— Не исчез, Арим, — возразила Дамра, будучи не в силах скрыть душевную муку. — Мне точно известно, где он. — Она бросила взгляд в направлении дворца Защитника. — Я надеялась, что у тебя есть какие-нибудь сведения о нем.

— Увы, Дамра, — с грустью ответил Арим. — До разговора с Лело я даже не знал о его исчезновении. Мне очень жаль, что вместо облегчения твоих страданий я, возможно, лишь добавлю новые.

Дамра вспомнила причину появления гостей — они должны были передать ей последнюю просьбу умершего. Ее вдруг обуял какой-то дикий, необъяснимый страх: а вдруг это и есть Гриффит? Разум все же оказался сильнее. Арим сказал, что не знал об исчезновении Гриффита, а нимореец был одним из немногих людей в этом мире, кому Дамра могла доверять.

— Ты сказал, что вы привезли мне просьбу умершего человека, — сказала Дамра. — Кто он? Мне как-то не сообразить… — И тут она поняла: — Густав, — прошептала Дамра.

При этом имени молодой пеквей дернул головой: то было первое слово, которое он понял.

— Она говорит о Владыке Густаве? — спросил он у Арима. — Мне что, нужно рассказать ей о нем?

— Простите меня, — сказала Дамра, перейдя на эльдерский. — Это никак не пришло мне в голову. Прошу всех вас меня простить.

— Я тебя прощаю, — сообщил Башэ. — Так какую оплошность ты допустила?

— Невежливо говорить в присутствии других на непонятном для них языке, — пояснил Арим. — Прошу принять и мои извинения.

— Давайте все-таки о деле, — нетерпеливо произнес Джессан. — Ты, Арим, только и повторяешь, что у нас неотложное дело. Мы до смерти устали, добираясь сюда, а теперь говорим о каких-то пустяках и кланяемся. Башэ, отдай этой госпоже мешок, расскажи о послании, и закончим то, ради чего мы здесь.

Почему этот юноша такой беспокойный? — с удивлением подумала Дамра. Она поймала себя на том, что предпочла бы разговаривать без него. Одновременно она понимала, что за ним нужен глаз.

— Не надо так громко, Джессан, — упрекнул его Арим. Нимореец умоляюще взглянул на Дамру. — Я бы не стал говорить о нашем деле здесь.

— Увы, мой друг, тут я ничем не могу вам помочь, — удрученно сказала Дамра. — Если мы попытаемся покинуть сад, стража Защитника нас остановит. Я не могу отвести вас в домик для гостей, где я остановилась. Мне думается, этот сад — достаточно удобное место для разговора. Нам лучше и дальше говорить на эльдерском. Вряд ли стражники знают язык Виннингэля.

Эльфы считали эльдерский язык грубым, а его изучение — ниже своего достоинства. Мало того, они были убеждены, что этот язык разрушительно действует на ум эльфов.