Маргарет Уэйс - Стражи утраченной магии

При появлении Джессана круг собравшихся расступился, пропуская юношу внутрь.

— Ну вот мы и расстаемся, племянник, — сказал Рейвен, с улыбкой поворачиваясь к нему. Он опустил руку на плечо Джессана. — Да пребудут боги с тобой в твоем путешествии, Джессан.

— Мне очень понадобится их присутствие, — невесело отозвался юноша. — Бабушка решила пойти вместе с нами.

Рейвен сразу же представил себе двоих самоуверенных юнцов, совершающих первое в жизни серьезное путешествие под опекой Пеквейской Бабушки. Уголки его губ изогнулись. Однако, видя опечаленное лицо племянника и ощущая его подавленность, Рейвен поспешно погасил улыбку.

— В таком случае, Джессан, на тебя ложится большая ответственность, — серьезным тоном произнес Рейвен. — Мы оказываем тебе особое доверие, поручая Бабушку твоим заботам.

Старейшины о чем-то тихо переговаривались и одобрительно кивали.

— Надеюсь, ты будешь достоин этого доверия и я смогу тобой гордиться, — добавил Рейвен.

Джессан вскинул голову. Лицо его просветлело. Он вернул уважение Рейвена!

— Я обещаю, дядя.

Рейвен обнял и поцеловал племянника. Потом он по очереди обнял всех старейшин и обменялся с ними ритуальными поцелуями. Завершив процедуру прощания, Рейвен сел на лошадь и уже тронул поводья, когда неожиданно, проталкиваясь сквозь толпу, перед ним появилась Ранесса.

— Так негоже, Рейвен, — резко и недовольно произнесла она. — Уезжаешь, даже не поцеловав на прощание свою сестру?

Рейвен сверху угрюмо глядел на Ранессу. Он успел переговорить со старейшинами, попросив их присматривать за Ранессой. Воин искренне надеялся, что сумеет незаметно для нее покинуть селение.

Ранесса пристально смотрела на брата сквозь нечесаные пряди черных волос. Рейвен медленно слез с лошади и приблизился к сестре. Он собирался не подходить к ней вплотную, а лишь торопливо поцеловать в грязную щеку. Но Ранесса, вцепившись ногтями в рукава его рубахи, притянула брата к себе.

— Ты увозишь из деревни проклятие, — дрожащим от волнения, грубым голосом сказала она. — Ты делаешь доброе дело, брат. Не тревожься. Ты спасешь людей, но сам пропадешь. Пропадешь, — повторила она.

Рейвен понимал, что Ранесса безумна и, похоже, ее безумие с каждым днем становится все сильнее. И все же от ее пугающих слов мороз пробрал его по коже. Рейвен попробовал вырваться из объятий сестры, но та не отпускала его, упершись подбородком в его широкую грудь. Он с удивлением заметил, как по ее грязному лицу текут слезы.

— Ты был добр ко мне, — почти шепотом сказала она. — Добрее, чем я заслуживала. Я была для тебя сущей пыткой. — Ранесса подняла мокрое от слез лицо, блеснув темными, неистово горящими глазами. — Если это хоть как-то утешит тебя, знай, что никому не бывает со мною хуже, чем мне самой.

Она поцеловала брата, и ее поцелуй больше напоминал удар. Он был быстрым и резким, отчего у Рейвена заныла челюсть. Больше Ранесса не произнесла ни слова. Повернувшись, она двинулась прочь. Собравшиеся поспешно расступались, иначе Ранесса прошла бы прямо по ним, подмяв босыми ногами.

Ошеломленный и взбудораженный, Рейвен глядел ей вслед, потирая челюсть. На следующий день он обнаружил на месте сестринского поцелуя здоровенную царапину.

Всем собравшимся было не по себе. Каждый понимал, что своим появлением Ранесса испортила Рейвену торжественные проводы. Рейвен решил ехать немедленно, пока Ранессе не взбрело в голову вернуться. Он вскочил на лошадь, еще раз помахал рукой собравшимся и поскакал на юг, в направлении Дункара. Соплеменники выкрикивали ему вслед свои добрые пожелания, пока он не скрылся из виду. Проводив Рейвена, они приступили к нелегкому делу — поискам новой пещеры для хранения запасов провизии и прочих вещей, составлявших благосостояние деревни.

Старейшины направились к дому врачевания, дабы проводить в путь еще одного человека, которому предстояло долгое путешествие в мир неведомого. И его путешествие будет совсем не похоже на путешествие Рейвена. Во всяком случае, так думали старейшины.

Густав заметно слабел. Каждый вздох давался ему ценой неимоверных усилий, каждый вздох был яростной битвой с его давнишним и хорошо знакомым врагом. Густав не роптал. Смерть была врагом, которому он мог проиграть с честью. Жаль, что он сейчас не в силах был переломить свой меч, опуститься на одно колено и объявить себя побежденным, хотя и не покоренным. Но Густаву еще предстояло подвести окончательный итог своим делам в этом мире. Ему нужно было передать другим то, чему он посвятил свою жизнь, наполнив ее поисками и поклявшись защищать тех, кто в этом нуждался. Теперь зримый итог его жизненных поисков он должен будет вручить заботам двоих юношей и Бабушки.

— Моя жизнь приближается к концу, а я никогда не уходила дальше берега реки, — сказала Бабушка после того, как сообщила Густаву о своем ошеломляющем решении. — Я ни разу не видела живого эльфа. Я бы и дворфа не увидела, но Башэ с Джессаном привели одного прямо сюда. Думаю, поймать эльфа было бы куда труднее.

— Но здесь у тебя есть определенные удобства, — осторожно возразил Густав.

Мог ли он отговаривать ее от путешествия в столь почтенном возрасте, когда его самого занесло так далеко от родного дома? И все же он сказал:

— Путешествие будет долгим и тяжелым.

— О каких удобствах ты говоришь? — недовольно усмехнулась Бабушка. — Из-за ломоты в костях я не могу по ночам спать. Так какая разница, где мучиться от бессонницы — в своем душном шатре или на дороге? Пища потеряла для меня всякий вкус, и мне уже все равно, что есть.

— После смерти моему телу предстоит лежать в чужом краю, — сказал Густав. — Меня это не тревожит. Детей у меня нет, и на родине некому было бы ухаживать за моей могилой. Но у тебя, как мне рассказал Башэ, было много детей. Все они умерли и похоронены здесь, как и некоторые из твоих внуков. Разве ты не хочешь быть погребенной рядом с ними?

— Ни в коем случае, — недовольным тоном ответила Бабушка. — Все они принесли мне одни разочарования. В этом мире они всегда ждали, что я позабочусь о них. Уверена, они ждут не дождутся, чтобы я поскорее перешла в мир снов и продолжала заботиться о них там. Наверное, они уже выстроились в ряд с пустыми мисками в руках и высматривают, когда же я появлюсь и наполню эти миски едой. Нет уж, пусть голодают. Пусть дожидаются меня подольше. Может, хоть что-нибудь поймут.

Густав улыбнулся.

— Позови своего праправнука, — попросил он.

Башэ ждал на улице. Он вошел, двигаясь мягко и тихо, и опустился на колени перед умирающим.

— В этом мешке находится вещь, которую необходимо отдать госпоже Дамре. Ты должен будешь отдать эту вещь только ей и больше никому.