Маргарет Уэйс - Драконы осенних сумерек

– Этот жезл был обретен в месте, где властвовало ужасное зло, – сказала она. – Я совершу что могу, дабы помочь твоему умирающему брату, но не отдам жезла ни тебе, ни кому-нибудь иному, пока не смогу убедиться в правомерности притязаний!

Жрец помедлил, оглядываясь на своих… Танис заметил, что их руки так и тянулись к широким матерчатым поясам, стягивавшим просторные одеяния. Слишком широкие пояса, сказал себе Танис. И что это там выпирало под ними? Навряд ли молитвенники… Он беспомощно выругался про себя, не зная, заметили ли это Стурм и Карамон. Во всяком случае, Стурм держался весьма непринужденно, Карамон же знай подталкивал его локтем, точно приглашая посмеяться над шуткой, известной только им двоим. Танис осторожно приготовил лук и приложил стрелу к тетиве.

Уступив наконец, предводитель жрецов склонил голову и спрятал руки в широкие рукава.

– Мы заранее благодарим тебя за любую помощь нашему брату, – сказал он приглушенным голосом. – После чего, госпожа, надеюсь, ты и твои спутники возвратятся с нами в Гавань. Обещаю, там вас убедят, что жезл попал к вам по ошибке…

– Мы отправимся куда пожелаем, брат, – проворчал Карамон.

«Ох, глупец…» – мысленно застонал Танис. Он хотел уже выкрикнуть предупреждение, но затем все-таки решил остаться в укрытии – на тот случай, если его растущие опасения действительно подтвердятся.

Между тем Золотая Луна и предводитель жрецов обошли тележку. Речной Ветер последовал за ними. Стурм же с Карамоном остались у передка и с интересом взирали на происходившее. Вот жрец протянул руку к Золотой Луне, подводя ее к тележке. Она отстранилась, избегая его прикосновения, и сама шагнула вперед. Жрец почтительно поклонился и поднял полотняную занавеску, свисавшую над задним бортиком тележки. Держа перед собой жезл. Золотая Луна заглянула внутрь…

Дальше события разворачивались стремительно. Золотая Луна завизжала. Ударила слепящая голубая вспышка, кто-то закричал. Золотая Луна отскочила назад, и Речной Ветер мгновенно заслонил ее. Жрец поднес к губам рог и протяжно, жалобно протрубил…

– Карамон! Стурм! – закричал Танис, вскидывая лук. – Это лову…

Но тут тяжелое тело обрушилось на полуэльфа откуда-то сверху и втиснуло его в землю. Сильные руки искали его горло, земля и мокрые листья облепили лицо Вражьи пальцы сомкнулись в смертоносной хватке на шее Таниса. Он тщетно силился: вздохнуть: рот и нос забила земля. Перед глазами поплыли звезды. Танису никак не удавалось разжать душившие руки – его противник обладал чудовищной хваткой. Танис почувствовал, как начало меркнуть сознание, собрал все силы для последнего отчаянного рывка… но в это время послышался тупой, тяжелый удар и хриплый крик. Хватка нападавшего сразу ослабела.

Кто-то стащил с Таниса навалившееся тело, и полу эльф, хватая ртом воздух, приподнялся на колени. Кое-как протерев от грязи глаза, он увидел над собой Флинта, державшего в руках увесистый сук. Гном, однако, смотрел не на Таниса, а на тело, распростертое у его ног.

Танис тоже посмотрел на него… и в ужасе отшатнулся. Перед ним лежал нелюдь! Кожистые крылья росли у него на спине, тело покрывала змеиная чешуя; здоровенные пальцы рук и ног оканчивались когтями, но тварь была явно прям сходящей, как человек. Нелюдь был облачен в хитроумно устроенные латы, позволявшие ему пользоваться крыльями.

Всего же более потрясла Таниса его физиономия. Такого лица полуэльф ни разу еще не видел ни наяву, ни в худшем из кошмаров! Казалось, чья-то могущественная злая воля уродливо и жутко смешала в нем черты рептилии и человека…

– Во имя всех Богов! Что это? – выдохнул Рейстлин, подошедший к Танису и Флинту.

Ответить Танис не успел: с дороги полыхнула слепящая голубая вспышка и раздался крик Золотой Луны.

Заглянув в тележку, она на какой-то миг задумалась о том, что за ужасная болезнь могла превратить человеческую кожу в чешую. Потом шагнула вперед, чтобы коснуться несчастного исцеляющим жезлом, – и тут нелюдь кинулся на нее, пытаясь когтистой лапой выхватить жезл. Золотая Луна шарахнулась прочь, но нелюдь оказался проворней. Жадная лапа сомкнулась на жезле… последовала вспышка, и чудовище отскочило с воплем боли, размахивая почерневшей от ожога рукой. Речной Ветер выхватил меч и прыгнул вперед, заслоняя собой Дочь Вождя…

…и тотчас ахнул от ужаса, и Золотая Луна увидела, как безвольно опустилась его рука, державшая меч. Он начал пятиться, шатаясь и даже не пробуя защититься… Грубые руки, обмотанные полосками ткани, схватили Золотую Луну сзади. Страшная чешуйчатая лапа зажала ей рот. Отчаянно пытаясь высвободиться, она все-таки заметила, что Речной Ветер остановившимися глазами смотрел на существо в тележке, и лицо его было мертвенно-бледным, а дыхание – неглубоким и частым, как у человека, пробудившегося от кошмарного сна только затем, чтобы наяву встретиться с тем же самым кошмаром…

Впрочем, Золотая Луна была достойной дочерью племени воителей. Она яростно лягнула державшего ее жреца, метя пяткой в колено. Точный удар застал врага врасплох и пришелся прямо по чашечке. На какой-то миг его хватка ослабла, и Золотая Луна, тотчас вырвавшись, огрела его жезлом. К ее искреннему изумлению, жрец рухнул наземь, как если бы этот удар был нанесен могучей рукой Карамона. Она взглянула на жезл – тот испускал яркий голубой свет. Но не было времени удивляться и строить догадки: другие твари уже взяли ее в кольцо. Она принялась размахивать жезлом, заставляя их держаться на расстоянии, и крикнула:

– Речной Ветер!..

Ее голос вывел варвара из столбняка. Он увидел. Золотая Луна пятилась к лесу, отгоняя жрецов взмахами жезла. Речной Ветер схватил одного из них сзади за одежду и швырнул оземь. Другой сейчас же прыгнул к нему, а третий бросился на Золотую Луну.

Новая вспышка ослепительного голубого огня…

Стурм понял, что это ловушка, за мгновение до того, как раздался крик Таниса; рыцарь успел выхватить меч. Сквозь щели в деревянных бортиках старой тележки он видел чешуйчатую руку, метнувшуюся к посоху. Стурм бросился вперед – прикрыть Речного Ветра. Но вот уж чего он ни в коем случае не ожидал, так это реакции варвара на внешний вид нелюдя, притаившегося в тележке. Речной Ветер беспомощно отступал назад, между тем как монстр схватил здоровой лапой боевой топор и ринулся прямо на него. А варвар лишь смотрел остановившимися глазами, и меч бездельно висел в поникшей руке…

Меч Стурма вонзился чудищу в спину. Оно завопило и крутанулось на месте, выдернув при этом рукоять у рыцаря из руки. Захлебываясь кровью и ощеривая в предсмертной ярости слюнявую пасть, тварь вцепилась в Стурма и вместе с ним рухнула на дорогу. Стурм знал, что нелюдь умирает, но с трудом превозмогал ужас и отвращение, которое внушало прикосновение к его склизкой плоти… Наконец вопль смолк, и чешуйчатое тело застыло. Не мешкая, рыцарь высвободился из его лап, перевернул труп и попробовал достать меч, все еще сидевший в спине. Но не тут-то было! Меч даже не шелохнулся. Ничего не понимая, Стурм вновь рванул его, пустив в ход всю свою силу и даже упершись ногой в тело для равновесия. Меч застрял насмерть. В ярости рыцарь ударил по трупу кулаком и отступил прочь, переполнившись гадливости и невольного страха. Сраженная тварь обратилась в камень!