Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга вторая

Пейтон вернулся с такой радостной ухмылкой, что та обо всем докладывала вместо него. Скоро у всех археологов вновь забренчало в карманах, и Гален, пробормотав какие-то отговорки, поспешил удалиться.

— Да что ж тебе так приспичило! — крикнул ему вдогонку Холмс. — Она ведь и подождать может!

— И смотри не попадись и на этот раз муженьку, — рассмеявшись, добавил Милнер. — Как мы услышим твой рассказ, если ты не вернешься?

— Да уж будьте спокойны. — Гален помахал им рукой на прощанье. — Спасение собственной жизни — это мое ремесло.

Кусака, соглашаясь с хозяином, подвыл, его тонкие, но крепкие коготки вцепились в куртку Галена на плече.

Гален для вида отправился в противоположную от замка сторону, потом повернул и пробрался боковыми улочками к главным воротам. Дал монету стражнику, чтобы тот пропустил его, сообщив при этом, что идет на свидание к Бет. Стражник завистливо хохотнул.

— К Бет, говоришь? Аппетитная девка. — Монета уже опустилась ему в карман. — Но у тебя, парень, есть соперник.

«Уже нет», — мрачно подумал Гален, проходя в крепость.

Но он и впрямь первым делом отправился на кухню и попросил позвать Бет. Один из старших поваров ответил ему, что у девушки сейчас полно работы, и предложил зайти попозже. Тогда Гален зашел на конюшню, заново познакомился с парочкой конюхов и помог им в работе, взамен получив разрешение переночевать на сеновале. Знакомая и привычная работа успокоила его и помогла собраться с мыслями.

Гален вернулся на кухню ранним вечером. Он увидел, что Бет по-прежнему хлопочет где-то в глубине среди плит, и уселся, решив подождать. В конце концов кто-то из подруг сообщил Бет о его появлении, но хотя девушка несомненно узнала его, на лице у нее не промелькнуло ничего, кроме удивления и разочарования. Разумеется, она ожидала другого. Управившись наконец с работой, Бет подошла к Галену.

— А где Дрейн? — без каких бы то ни было предисловий спросила она.

Гален понимал, что ему придется поведать ей правду, и решил поэтому без обиняков выложить самое горькое.

— Мне очень жаль, Бет, — тихо сказал он. — Дрейн погиб.

— Нет! — Ее лицо, раскрасневшееся от кухонного жара, в один миг побелело. Было видно, что она не верит Галену или не хочет ему поверить. — Ты лжешь! — Она закричала на него, но сам крик походил на мольбу. — Ты говоришь это только затем, чтобы выманить у меня его деньги.

Гален покачал головой, чувствуя себя одновременно и беспощадным, и беспомощным.

— Нет, его деньги можешь оставить себе, — на ходу сымпровизировал он. — Дрейну наверняка хотелось бы, чтобы так оно и было.

— Но он обещал мне вернуться! — И она разрыдалась.

Столь бурное проявление горя привлекло внимание всего кухонного люда — и Галену стало из-за этого еще тревожней.

— Мне очень жаль, — не зная, что сказать еще, вновь пробормотал он.

— Ты убил его! — внезапно вскричала Бет, глядя на Галена безумными глазами.

Она отступила на шаг от Галена и подняла руку, словно готовясь отразить неизбежный удар.

— Нет, Бет. Нет! Да и с чего бы я стал это делать? Он был мне другом. — Он ждал от нее новой вспышки горя, но возможность подобных обвинений даже не приходила ему в голову. — Его убила соль. Я пытался спасти его, но мне не удалось. Никто из нас не мог ничем помочь ему.

— Соль? — тихо переспросила она; и как будто пепельно-серая маска скрыла ее черты.

— Да.

И только тут Бет заплакала, окончательно поверив ему. Зрелище ее слез тронуло Галена, и он невольно шагнул к ней. Девушка не воспротивилась, когда он обнял ее за плечи и не отпускал до тех пор, пока она не проплакалась. Кое-кто из свидетелей этой сцены, готовившийся было прийти к Бет на помощь, при виде этого объятия успокоился и даже заулыбался. Гален стоял, обнимая Бет, и сам не знал, что говорить и как вести себя дальше. Насколько он успел узнать Дрейна, можно было предположить, что юноша использовал Бет всего лишь в качестве полезного знакомства в замке. И вполне мог порвать с нею, едва надобность в таком знакомстве отпала бы. С другой стороны, он, возможно, и впрямь был к ней искренне привязан. Выяснить это было невозможно, и Гален не понимал, зачем ему делиться с Бет мрачными сомнениями. Крепко обнимая ее, он невольно вспомнил о том, как обнимал другую, но это, казалось, происходило в какой-то другой жизни.

— Я любила его, — сквозь слезы прошептала она.

— Он тоже любил тебя, — веско ответил Гален. — Он сам говорил мне об этом.

На какое-то время Бет, казалось, расстроилась еще сильнее, но потом мало-помалу пришла в себя, вырвалась из рук Галена и подняла на него покрасневшие от слез глаза. На смену недавней подозрительности пришли доверие и печаль — и Галену стало не по себе под грустным взором девушки. Ведь он тоже собирался получить от нее помощь, то есть всего-навсего использовать ее, и важность этой задачи заставила его преодолеть отвращение к себе.

— Мне нужна твоя помощь, — неохотно начал он.

Она молча глядела на него.

— Дрейн должен был доставить одно письмо, — продолжил он. — Оно сейчас у меня. Насколько я понимаю, оно адресовано Гильгамеру, но я не знаю, как мне добиться встречи с ним. Не могла бы ты посодействовать? — Он подождал, но девушка ничего не сказала, так что он даже усомнился в том, дошли ли до нее слова. — Если за доставку письма положено какое-нибудь вознаграждение, — добавил он, — можешь взять его себе. Так будет по справедливости.

Бет покачала головой, но так ничего и не сказала.

— Так ты поможешь мне? — вновь подступился он.

— Да. Если сумею. — Она произнесла это очень тихо, чуть ли не шепотом. — Ты остановился в замке?

— На конюшне, — ответил Гален.

Кивнув, она прошла мимо него через всю кухню в одну из примыкающих кладовых. Гален, даже не попробовав последовать за нею, молча проводил ее взглядом. Через пару минут кто-то предложил ему поесть, и он с благодарностью согласился. Изложил кухонной челяди сокращенную версию обстоятельств гибели Дрейна, а потом вернулся на конюшню, лег и попытался уснуть.

На следующий день Гален во все глаза высматривал Дэвина, Гильгамера или Бет, но никто из них ему так и не попался, так что большую часть дня он провел то помогая на конюшне, то в нервном безделье. Зато ему удалось выяснить, что проникнуть во внутреннюю цитадель без посторонней помощи невозможно.

Помощь пришла к нему на вторую ночь. Юношу разбудил шорох соломы — он тут же насторожился и стиснул кинжал, мысленно представив себе всевозможные опасности. Но тут к нему обратились и он сразу же успокоился.

— Ты здесь, Грант? — тихо окликнула его Бет.

— Я наверху.

Девушка, осторожно передвигаясь во тьме, поднялась к нему, присела рядом на солому.