Галина Львовна Романова - Легенда о Велесе

— Я буду ждать, Жива, дочь Сварга, — сказал он.

Вбежав в комнату, Жива заперла дверь на крючок, что делала в редких случаях. Заждавшийся Велес с тревогой следил за нею с ложа. Он давно уже чувствовал, что силы возвращаются к нему, только правая рука все еще была слаба да в груди что-то подозрительно хрипело при вздохах. Это могло ему стоить жизни в бою, а потому он, зная, что находится под носом у смертельного врага, втайне от Живы начинал вставать с постели и разминал руку. Сейчас он успел вернуться на ложе, будто ничего не было, но взволнованное лицо женщины заставило его забыть об осторожности. Велес сбросил шкуру и вскочил, протягивая к ней здоровую руку.

— Что случилось? — спросил он. — Перун, да?

Жива поставила на камни очага горшок и откинула со лба накидку плаща. Взгляд ее скользнул по фигуре Велеса — полуобнаженный, он и сейчас, с висящей правой рукой, являл собой грозного бойца.

— Ляг, — негромко приказала она. — Тебе нельзя.

— Но Перун…

— Это не он! — Жива сбросила плащ, пригладила волосы.

Велес жадно смотрел на ее нежно-зеленое платье, туго обтягивающее ладное, крепкое тело.

— А кто тогда? Что случилось?.. На тебе лица нет!

— Вернись в постель, — повторила Жива. — Тогда скажу!

Велес послушно сел.

— Я воин, — негромко сказал он. — Я не могу долго сидеть на одном месте. Подле тебя я в безопасности, но если Перун заподозрит неладное, лежачий я не смогу тебя защитить.

Он протянул здоровую руку, и Жива подошла, взяла ее в ладони, отогревая свои замерзшие пальцы. Велес потянул ее к себе, и женщина, не выпуская его руки, присела к нему на колено.

— Я кое-что принесла тебе с праздничного стола, — сказала она. — Праздники закончились, а для тебя пусть они немного продолжатся.

— Когда ты здесь, для меня уже праздник, — неловко молвил Велес. — Эти дни ты и минутки лишней не была со мной. Я тебя обидел?

Вынув ладонь из рук Живы, он осторожно обнял женщину за плечи, привлекая к себе. Она не сопротивлялась впервые за долгое время, приникла к его широкому плечу, а щекой — к теплой твердой коже. Густая полуседая грива Велесовых волос смешалась с ее чуть растрепавшимися рыжими. Больная правая рука Велеса лежала на коленях Живы. Женщина чувствовала, как напряжено его тело, как он борется с собой, не зная, раздавить ее в объятьях или выпустить нежные плечи, пока они не хрустнули под его рукой. Желая успокоить его, Жива легонько погладила Велеса, и он прерывисто вздохнул, прижимая ее к себе.

— У нас гость, — касаясь губами его кожи, молвила Жива.

Велес немедленно отстранил ее, заглядывая в глаза. На дне его темных зрачков мелькнул страх.

— Кто он? — выдохнул он.

— Я не знаю, — ответила Жива, высвобождаясь из объятий. — Но вы должны увидеться. Я чувствую, что это необходимо — мне он ничего не говорит. Может быть, ты сумеешь заставить его все открыть.

— Кто он? — повторил Велес.

— Я приведу его ночью, чтобы никто не догадался, — ушла от ответа Жива, вставая.

Остаток вечера Велес угрюмо молчал, не сводя с женщины пристального взгляда. О его присутствии в замке не знал никто, и кроме Перуна он никого не ждал. Возможно, это друг Живы, у которого случилась беда. Если так, то не проболтается ли незваный гость о местонахождении изгнанника?

Наконец снаружи послышались глухие протяжные удары — били в большой медный диск. Это означало, что день кончился и все, кроме стражи, уходят на покой. Услышав последний удар, Жива строго приказала Велесу сидеть смирно и ушла.

Она провела Гамаюна почти через всю Девичью башню, нарочно выбирая самый запутанный путь, чтобы сын Сирин не смог потом внятно объяснить, где искать Велеса. Когда-то они были дружны — это Жива слышала от Перуна — но с тех пор Велес изменился. А вдруг его предаст бывший друг?

Остановившись у двери, она обернулась на Гамаюна. Полуптица едва доставала ей макушкой до плеча.

— Помни, — сказала Жива, — ты не должен никому говорить о том, что увидишь!

— Клянусь! — сверкнули глаза Гамаюна, и Жива скользнула в покои.

Велес не терял времени даром. Оставшись один, он достал свой нож — единственное оружие, которое было при нем, когда он повез Диву назад — и спрятал его у левой руки. Кто бы ни ворвался, он успеет выхватить оружие и встретить врага, как положено воину.

Жива вошла очень осторожно, словно догадываясь о его намерениях. Окинув комнату взглядом, она кивнула Велесу и распахнула дверь.

— Вот он, — просто сказала она, ни к кому не обращаясь.

Гамаюн боком шагнул через высокий порог и остановился, раскинув крылья. Велес полулежал в слабо освещенной половине комнаты, а потому полуптица некоторое время только неверяще хлопала глазами. Узнав Гамаюна, Велес подался вперед. Глаза его сверкнули.

Жива осторожно притворила дверь.

Гамаюн шагнул вперед, всплеснув крыльями. Лапы его дрогнули, и он чуть не упал.

— Ты? — выдохнул Велес.

— Отец! — воскликнул Гамаюн и бросился к нему, распахивая крылья. Вскочив на постель, он прижался к раненому, пряча лицо у него на плече. — Живой…

Велес обнял его здоровой рукой, запуская пальцы в лохматое оперение. Не сразу он вспомнил о Живе и поднял на нее глаза.

Женщина стояла у двери, глядя на них. Поймав взгляд Велеса, она попыталась улыбнуться, но в зеленых глазах ее стояли слезы. Не в силах бороться с собой, она молча опустилась на лавку и закрыла лицо руками.

Гамаюн наконец вспомнил, зачем явился. Подняв голову, он взглянул Велесу в глаза.

— Я искал тебя, — сказал он. — Ты единственный, кому я могу довериться, кто поверит мне… кроме моего хозяина.

— У тебя есть хозяин? — переспросил Велес.

— Есть, и самый лучший из всех! — Гамаюн выпрямился на ложе, пошире расставив ноги. Он снова улыбался, но в глазах его жила тревога. — Тот, кто спас мне жизнь, кто поверил мне и позволил сопровождать, тот, кого я люблю почти так же сильно, как и тебя, и которому нужна помощь! [5]

— Кто он?

— Ты должен понять, — замялся Гамаюн. — Ведь вы когда-то были… — Он осекся под строгим взглядом Велеса и выпалил: — Даждь Сварожич!

Остолбеневший Велес в волнении оглянулся на Живу. Женщина отняла руки от заплаканного лица и жадно прислушивалась к их разговору. Перехватив ее взгляд, Велес задержал дыхание и помертвевшим голосом выдавил:

— Он не примет моей помощи!

— Но он в беде! Ему грозит гибель! Если не ты, то больше никто ему не поможет!

Жива обратила на Велеса полные мольбы глаза. Не выдержав ее взгляда, он отвернулся.

— Когда-то Даждь был моим другом и названым братом, — негромко сказал он. — И вряд ли забыл, что я с ним сделал, хотя действительно он ни в чем не виноват. Такое не прощают… Но раз ты говоришь, что он спас тебе жизнь и смог простить…