Элизабет Бойе - Сердце дракона

Дети снова начали упрашивать дедушку рассказать сказку о Призрачных Всадниках, и он охотно принялся за жуткое повествование. Бран ушел оттуда ко взрослым, которые все толковали об урожае и торговле, и сам делал вид, что слушает их, пока, задремав, едва не свалился с кресла. Это был знак, что детям пора укладываться спать, а Грим и его семейство должны возвращаться домой. Дедушка упрямо стоял на том, чтобы ночевать у поденщика, в закопченной хижине, которая напоминала ему свою собственную и не так скрипела и стонала ночью, как дом Брейскалди. Бран и Пер скоро остались одни внизу, у очага, и в его красноватых отсветах улеглись спать, прислушиваясь к реву ветра и поскрипыванию балок.

Пер, хмурясь, изучал небольшую и не слишком точную карту.

— Гнупово ущелье здесь вовсе не обозначено. Надеюсь, мы сумеем его отыскать. Разве не славно будет, когда Миркъяртан останется кусать себе локти у брода Вапна, а мы нагоним Ингвольд в Хафторовом подворье? Интересно, зачем он хотел с нами встретиться — может быть, дать нам золота, чтобы мы не путались у него под ногами?

— Сомневаюсь, чтобы мы дождались от него золота. Помнишь ты живую сушеную голову? Вот что, должно быть, случается с теми, кто мешает замыслам Миркъяртана. — Бран содрогнулся — ветер все неистовей колотил в стены. — А потом, я не верю, что мы можем надолго от него ускользнуть — ведь за нами гонятся Призрачные Всадники.

— Да глупости, Бран, это всего лишь ветер. Для труса у тебя порой слишком пылкое воображение.

Скоро Пер оставил Брана наедине с плодами его фантазий и заснул куда крепче, чем Бран, который просыпался при каждом скрипе и порыве ветра, гадая, что это может означать.

Утром Пер получил от старика еще несколько указаний насчет дороги и пообещал на обратном пути непременно навестить его в хижине на холме. Старик лишь покачал головой и пробормотал себе под нос что-то насчет тех, кто уже уходили к Хафторову подворью, но редко кто из них возвращался. Бран хотел было расспросить, что он имел в виду, но Пер уже вскочил в седло и велел Брану поторопиться. Они проехали немного и скоро обнаружили развилку, где дорога к хижине старика сворачивала вверх, а едва заметная древняя тропка углублялась в горы. Скоро Гнупово ущелье стало чем-то большим, нежели простая расселина среди грозных горных теснин. Чистые ледяные водопады ниспадали в ущелье с высоких ледников. Узкая сырая тропа вилась среди поросших мхом камней и низкорослых деревьев, что нашли себе прибежище на высоких склонах; копыта коней оставляли глубокие следы на тропе. Время от времени Бран замечал также слабые отпечатки каблуков и пристально смотрел вперед, уверенный, что вот-вот разглядит истрепанный серый плащ Ингвольд.

Ноего ожидало разочарование, к концу дня сменившееся тревогой. Тропа делалась все круче и каменистей, и следов Ингвольд он больше не всречал. Стало туманно и сыро, влага пропитала одежду, и оба путника дрожали от холода. Они нашли старую хижину, которая, верно, прежде принадлежала Гнупе, но сам старый отшельник то ли умер, то ли просто покинул ее давным-давно. В полуразвалившемся доме было холодно и сыро. Солнце закатилось, наступили сумерки. Путники поставили коней в одной половине хижины — так же поступал и старый Гнупа, судя по тому, что в лоснившихся от старости яслях еще лежали остатки сена — а в другой — развели костер, спасаясь от темноты и холода. Дождь мягко постукивал по травяной крыше; ветра, предвещавшего появление Призрачных Всадников, не было вовсе, и Бран с радостью представлял себе, как живые мертвецы воют себе над бродом Вапна, покуда он и Пер в безопасности, высоко в горах.

— Тс-с! — Пер внезапно выплюнул кусок свежего хлеба. Он указал на дверь, проглотил хлеб и прошептал:

— Там кто-то есть. Я, кажется, слышал, как шевельнулась щеколда. Выйди и погляди, в чем дело.

Бран похолодел. Он подполз к двери и безжизненной рукой чуть-чуть приоткрыл ее. Дверь распахнулась вовнутрь, точно от сильного толчка, и Бран шарахнулся со сдавленным испуганным вскриком. Нечто рухнуло почти к самым его ногам — нечто, до жути похожее на мертвое тело. Пер что-то кричал, но Бран его не видел и не слышал — он мог лишь тупо глядеть на человека, распростертого у самых его ног.

Проковыляв через комнату, Пер втащил безжизненное тело внутрь и захлопнул дверь.

— Ну что ты за олух, Бран! Оставил дверь открытой, чтобы кто угодно мог заметить свет! Ну-ка, поглядим, что у нас за гость.

Бран содрогнулся.

— Верно, какой-нибудь злосчастный нищий умер у нас на пороге. Это нам предостережение. — Он с отвращением глядел, как Пер разворачивает лохмотья и платки, в которые был завернут пришелец.

— Промок насквозь, — заметил Пер, — а снаружи еще и холодно. Он замерз едва не до смерти. Пусть немного отогреется у огня, а там посмотрим, живой он или мертвый.

Бран неохотно помог ему снять с нищего последний платок, покрывавший его лицо и голову, и увидел белое, гладкое, застывшее, точно мрамор, лицо.

— Пер! — вскрикнул он. — Это Ингвольд! Неужели она мертва?

— Если да, то мы избавились от многих хлопот, — проворчал Пер. — Ну что же, Бран, на сей раз нам особенно повезло. Хорошо, мы ее нашли, и что же теперь с ней делать? Если вернемся и возьмем эту Ингвольд с собой, Миркъяртан все равно до нее доберется. И потом, вспомни, она же ведьма, а рано или поздно все кончится неприятностями.

— Отвезем ее к тетке, о которой она говорила — если это, конечно, правда. Там она будет в безопасности.

— И мы тоже, — прибавил Пер. — Надеюсь только, что мы управимся быстрее, чем вернется Торстен. Старый дракон с ума сойдет от ярости.

— Я бы мог один поехать с ней, — предложил Бран. — Обо мне тревожиться некому.

— А потом один будешь бахвалиться своими подвигами? Да ни за что на свете!

Пер давно уже заснул, а Бран всю ночь сидел при Ингвольд, не сводя с нее тревожных глаз. Она не подавала признаков жизни. Бран заботливо снял с нее промокшую одежду и башмаки и укутал в свое одеяло. Ингвольд промокла куда сильнее, чем можно было ожидать от моросящего дождя, но ведь и ее старая изношенная одежда ни в какое сравнение не шла с плотной, пропитанной жиром шерстью, из которой были сделаны плащи Пера и Брана. Он вздохнул с облегчением, увидев, что она едва заметно, но равномерно дышит; не окажись они с Пером в хижине отшельника раньше ее, она несомненно умерла бы здесь ночью от холода и сырости.

Перед рассветом он наконец задремал и проснулся оттого, что в глаза плеснул солнечный свет. Дверь была распахнута, и на пороге, готовясь уйти, стояла Ингвольд с каким-то убогим свертком в руке. Она бросилась бежать, а Бран вскочил и помчался за ней.

— Ингвольд! Стой! Мы искали тебя! Ты одна ничего не сможешь сделать, а Миркъяртан о нас уже все равно узнал, так что подожди немного, и мы пойдем с тобой.