Элизабет Бойе - Сердце дракона

— Плащ! Плащ! Заберите плащ! — безостановочно вопил Скальг, предусмотрительно держась на безопасном расстоянии.

Тварь трясла телом Миркъяртана, точно охапкой тряпья, вызывающе ревя, когда мечи врагов лязгали по ее чешуе, не причиняя ей ни малейшего вреда. Отбиваясь от них, чудовище хлестало воздух коротким массивным хвостом; Скальг перепрыгнул через него и вскарабкался на спину твари, вопя и топая ногами. Чудище перестало терзать Миркъяртана и безуспешно огрызалось на Скальга, вскидывая задом, чтобы стряхнуть его. Воспользовавшись случаем, Бран метнулся вперед, ухватил Миркъяртана за ноги и, с силой дернув, выдернул его из объятий твари. Та тотчас развернулась, и в нее ударил огненный шар, пущенный Кольссиниром, не нанеся видимых увечий. Тварь отступила на шаг, и Скальг скатился с ее спины, удрав так быстро и согнувшись в такой немыслимый узел, что никто не мог признать его, пока он не задержался на миг, чтобы сдернуть с Миркъяртана плащ, и умчался прочь, прижимая его к груди обеими руками.

Бран хотел оттащить тело чародея в безопасное место, но чудовище разгадало его намерения и двинулось на него с таким диким рычанием, что он предпочел отступить к Перу и Скальгу. Кольссинир тоже отступал, швыряя один огненный шар за другим — они взрывались, не причиняя вреда, на чешуйчатой груди чудовища. Они медленно отступали, а тварь приближалась, покуда не загнала их к подножию тропы, что вела наверх. Там чудовище остановилось, пожирая их злобным взглядом, громогласно зарычало, точно предостерегая врагов, и пренебрежительно удалилось, не обратив внимания на груду тряпья — безжизненное тело Миркъяртана.

Кольссинир вытер пот, обильно струившийся по лицу, а Бран обнаружил, что у него дрожат колени.

— Нет, — сказал Кольссинир, — так не годится. Если Миркъяртан мертв, его тело надлежит со всеми предосторожностями сжечь, а пепел развеять, чтобы он никогда не стал драугом. Мертвый Миркъяртан будет вдесятеро сильнее живого.

— Но ведь мы заполучили плащ! — воскликнул Скальг. — Давайте бросим чернокнижника на милость этого чудища. Запрем как следует верхнюю дверь, и пусть себе развлекают друг друга на веки вечные.

— Согласен! — горячо поддержал его Тюркелль. — Ничто уже не удержит моих солдат от того, чтобы удрать отсюда, и чем скорее, тем лучше. Миркъяртан мертв и Хьердис мертва, так что на том и покончим — унесем отсюда ноги, пока живы.

В эту минуту все были с ним согласны, кроме Брана.

— А как же Ингвольд? — с горечью спросил он. — Неужели мы бросим ее здесь?

— Оставайся с ней, если хочешь замерзнуть насмерть, — бросил через плечо Тюркелль. — А мы уходим!

И доккальвы, не оглядываясь, идет ли кто за ними, поспешно исчезли в темноте — врожденные свойства помогали им находить дорогу и без света факелов.

— Идем, Бран, — сказал Кольссинир, — мы уже ничего не можем сейчас для нее сделать. Вернемся в залу и решим, как быть дальше.

С величайшей неохотой Бран позволил увести себя от пропасти и пылавшего в ней огня. Он часто останавливался и оглядывался на тварь — она скорчилась у огня, не обращая внимания на его обжигающий холод. Казалось, тварь глядит ему вслед, соглашаясь с его молчаливой клятвой вернуться сюда — и очень скоро.

Скарнхравн предпочитал напоминать им о своем существовании, хлеща по галереям огненными плетьми. Доккальвы осыпали его стрелами и камнями и загнали на привычный насест — утес над усыпальницей Ингвольд. Оттуда он глядел им вслед с нескрываемой злобой и метал огнем в восседавшую внизу тварь — она отвечала сердитым ревом и воем, и скоро под сводами подземелья прокатывалось жуткое эхо, которому вторили издевательские вопли Скарнхравна.

Скальг вдруг заразился всеобщим напряжением. Он прыгал, потрясая кулаками, приплясывал в безумном танце и вопил:

— Ты следующий, Скарнхравн! Мешок могильного праха, гогочущий болван, гнусный ворюга… — Скальг вопил бы и дальше, но Пер повалил его и заткнул рот Миркъяртановым плащом, бормоча, что если старый негодяй не уймется, то сжует этот плащ целиком и не подавится.

Они добрались до безопасности и уюта верхней залы, и Скальг долго еще пребывал в состоянии безумного торжества, словно это он лично прикончил Миркъяртана и Хьердис, и громко строил планы, как бы сорвать шлем с головы Скарнхравна собственными руками. Бран был слишком поглощен тревогой за Ингвольд, чтобы обращать внимание на старого попрошайку, который самолично набросил плащ на плечи Брана и отступил на шаг, дабы полюбоваться этой картиной. Тюркелль и прочие доккальвы впечатлились должным образом и бродили по зале с весьма почтительным видом.

Минули два дня, прежде чем Бран уговорил Кольссинира, Пера и Скальга снова спуститься в логово чудовища. Пер в особенности не желал возобновлять свое знакомство с тварью, и пришлось долго убеждать его, прежде чем он согласился присоединиться к отряду.

Они обнаружили, что внизу ничего не изменилось, вот только Скарнхравн избрал себе насест ближе ко дну пещеры. Он хлестал пришельцев обжигающими взглядами, оглушительно визжал и вопил и, казалось, нарочно сбрасывал огромные куски льда прямиком в огонь.

— Тварь достойным образом извещена о нашем появлении, — мрачно проговорил Кольссинир, когда они скорчились под защитой груды камней.

Когда Скарнхравну надоело развлекаться, он перелетел на прежнее место и там удовлетворенно хихикал, обозревая дно пропасти. Брану нестерпимо было видеть, как Призрачный Всадник восседает над усыпальницей Ингвольд, точно омерзительный стервятник.

— Скиплинг! — позвал драуг. — Эгей, скиплинг!

— Что тебе нужно, Скарнхравн? — настороженно отозвался Бран.

— Поговорить. Поторговаться. Убраться отсюда. — На дне шахты шевельнулись камни, и драуг нервно хохотнул. — За стенами тысячи драугов и у них нет вождя, потому что Миркъяртан уже не в счет. Драуги, если к ним привыкнуть, совсем неплохая компания, а когда ты поближе узнаешь Призрачных Всадников, то обнаружишь, что народ это веселый и обаятельный.

Я могу вынести Ингвольд из усыпальницы, об этом и спорить нечего. Мне нужен лишь тот, кого я мог бы назвать Господином, кто повел бы за собой драугов и Всадников. Мы сумеем сокрушить этих дерзких доккальвов, если ты будешь вести, а я — следовать за тобой. Славное было бы дельце, а, скиплинг?

— Доставь мне Ингвольд невредимой, тогда и потолкуем, — отвечал Бран. — Как ты полагаешь пронести ее сквозь огонь так, чтоб он ее не коснулся? Драуг не чувствует ни жары, ни холода, но живое существо погибнет от этого пламени.

Скарнхравн хрипло захохотал и постучал себя по груди, с гулким пустым звуком.

— Я сделаю это, Господин. Ты станешь вождем тысяч драугов. И прости, если когда-нибудь я оговорюсь и назову тебя Миркъяртаном. В этом плаще ты на него весьма похож.