Элизабет Бойе - Сердце дракона

Уже с большей осторожностью, волки ползли на брюхе, скаля зубы в жуткой рычащей ухмылке и останавливаясь, чтобы огрызаться, выть и скулить. Старательно держась вне досягаемости мечей, они нападали отчаянно и безудержно, однако Бран тотчас понял, что эти волки лишь отвлекают противников от других доккальвов, которые с мечами и топорами подкрадывались сзади. Пер доказал, что эта уловка не обманула его — он пустил в доккальвов несколько стрел, вынудив их попрятаться. Кольссинир тоже отвлекся на доккальвов, и в этот миг одинокий волк, низко наклонив голову, прянул вперед; вместо того, чтобы прыгать к горлу, как другие волки, он поднырнул снизу и вцепился зубами в лодыжку Брана, ниже края Миркъяртанова плаща. От внезапной боли Бран потерял равновесие, зашатался и рухнул наземь, предостерегающе крича и отчаянно размахивая мечом. Точно груда клыков и когтей обрушилась на него. Чьи-то руки сорвали плащ, шлем и медальон с сердцем. От удара по голове звезды поплыли перед глазами Брана, и когда его ослабевшая рука разжалась, он лишился и меча. Все это время безумно и безостановочно вопил Скальг.

Теперь, когда доккальвы завладели оружием Дирстигга, бой завершился быстро. Волки исчезли, вместо них остались угрюмые доккальвы, которые окружали пленников, ощетинясь острыми мечами и топорами. Ингвольд упала на колени рядом с Браном, лихорадочно отыскивая в нем признаки жизни, а Пер и Кольссинир стояли над ними, угрожая мечами доккальвам. Когда у Брана прояснилось в глазах, и он кое-как, шатаясь, сумел подняться, первое, что он увидел, была волосатая физиономия Тюркелля, которая в мерцающем отблеске факела, казалось, дергалась и гримасничала сама по себе.

— Ваши фокусы меня не обманули, — прорычал Тюркелль, косясь на Ингвольд. — Я-то знаю, как Хьердис сидит в седле, а еще знаю, что от такого проклятья нелегко так быстро исцелиться. Так что я с самого начала догадался, что это не Хьердис, а дочка альвийского вождя, и что ты каким-то предательским способом выкрал ее. Может, ты даже убил Хьердис. Да это и неважно, потому что я давно уже считаю: позор, когда войском доккальвов предводительствует скиплинг, а между тем есть преданные доккальвы, которых Хьердис скорее следовало бы признать и отличить. Как видишь, скоро у доккальвов появится совсем новый правитель, потому что вещи Дирстигга теперь принадлежат мне. Никто не осмелится оспорить мои права.

Бран упрямо покачал головой.

— Тюркелль, ты глупец. Если бы ты знал, к а к о е проклятье лежит на этом мече, ты скорее умер бы, чем его коснулся. Ты ведь не знаешь, что оно сотворило с Хьердис. Помнишь чудище, которое убило Миркъяртана?

— Заткнись! Я не желаю больше слышать твои предательские речи. Я им ни на миг не поверю. Я не хочу тратить на тебя драгоценное время, сейчас, когда надо вести наши войска на штурм Микльборга. Как жаль, что ты не доживешь, чтобы увидеть мое торжество и славу! Я должен быть благодарен тебе за то, что ты уничтожил Миркъяртана, Хьердис и Скарнхравна — мне это лишь во благо. — Он подал знак, и доккальвы, только этого и ждавшие, подняли мечи.

— Минутку, Тюркелль! — Кольссинир выступил вперед. — Ты не годишься в правители. Все, на что ты годен — исполнять приказы господина вроде Хьердис или Миркъяртана. Ты слишком глуп и простоват, чтобы стать чьим-то предводителем — разве что воровской шайки. Как опытный огненный маг, уверяю тебя, что наша смерть будет стоить дорого твоим солдатам. Гляди, как много друзей и сородичей ты уже потерял. Хорошим вождям и полководцам не по нраву вести на гибель своих друзей, соседей и родичей. Это порождает гнев среди уцелевших, а винить за все они будут только тебя. В тебе слишком много от берсерка, Тюркелль, чтоб ты мог удержаться на месте вождя.

Тюркелль засверкал глазами.

— Доккальвы пойдут за тем, кто владеет вещами Дирстигга, или они будут мертвыми доккальвами. Побереги свои дерзкие слова, маг, потому что я избрал свой путь, и никто и ничто меня не остановит. — Он отступил назад. — Можете защищаться, сколько вашей душе угодно, все равно мы вас прикончим.

Он отдал солдатам приказ — никого не щадить, и доккальвы закружили вокруг пленников, делая обманные движения. Кольссинир отдал свой топор Брану, и все четверо стали спина к спине.

— Скальга нет, — заметил Бран не ослабляя своей настороженности. — Его убили?

— Нет, будь проклят этот трус, — процедил Пер. — Он удрал, спасая свою шкуру, и забрал с собой последнего доброго коня. Твой Факси уцелел лишь только для того, чтобы его украл кривляка, недоносок, лжец и вор… — И он с яростью отбил быстрый удар меча, легко ранив доккальва.

Доккальвы с нешуточной силой напирали на них, и все четверо не миновали бы скорой и кровавой гибели, если бы не великолепные чары Кольссинира. Он сотворил тучи огня, которые обдавали врагов дождем слепящих обжигающих искр и дважды отбросили доккальвов, к вящей злобе Тюркелля.

— Где Бьерн? — ревел он в бешенстве. — Подать мне шлем и меч! Я прикончу эту шайку их же оружием и справлюсь с этим сам, без вас, ничтожества! Бьерн! Да отзовись же!

Но Бьерн не отзывался, и доккальвы принялись озираться с недобрым изумлением. Тюркелль метался среди них, с ревом призывая Бьерна.

— Я недавно видел, как он скакал прочь, — наконец отважился сообщить один из них, предусмотрительно держась подальше от Тюркелля, чей гнев легко мог обернуться против сообщившего дурные новости.

Тюркелль стиснул могучие кулаки и сверкал глазами, озираясь, как бешеный волк, решающий, чье горло перегрызть первым. Затем, испустив полный сумасшедшей ярости рык, он сорвал с головы шлем, отшвырнул его и вцепился обеими руками в волосы, точно собирался вырвать их клок за клоком, при этом продолжая взбешенно рычать и вопить.

— Так значит, Бьерн украл вещи Дирстигга? — Могучего сложения доккальв в одежде вождя выступил вперед и встал перед Тюркеллем. — Ты обещал мне награду, если я поведу своих солдат на это безумное дело. Теперь ты потерял волшебные вещи, а я — так много воинов, что едва ли осмелюсь показаться в родных местах. Как же ты собираешься расплатиться, Тюркелль — и со мной, и с семьями убитых?

Тюркелль рывком обернулся, и глаза его угрожающе сузились, когда доккальвы, зароптав, потянулись к мечам.

— Вы не смеете бросить меня сейчас, трусы! Бьерн один из вас, так что отыщите его и приведите сюда! Если вы придумали эту уловку, чтобы завладеть вещами Дирстигга, тот вы просто глупцы! Глупцы!.. — голос его сорвался на визг, когда вождь презрительно повернулся к нему спиной и зашагал прочь, сзывая своих воинов — их уход сократил число шайки Тюркелля больше, чем наполовину. Однако их и так оставалось достаточно, чтобы лишить пленников надежды на спасение.