Элизабет Бойе - Воин и чародей

Сигурд протиснулся к нему через толкотню и сумятицу, едва веря собственному счастью. Хальвдан поднял глаза от списка лошадей и всадников и указал на крупного мышастого скакуна.

— Он твой, и ты должен за него отвечать и смотреть за ним. Расспроси старшего конюха, что надо делать. Я хочу взять тебя в дневной разъезд около форта с дюжиной юнцов, которые только начинают обучение. Рольф пойдет с тобой, а командовать вами будет старый Боргиль. Он слишком хороший воин, чтобы прозябать в праздности, только он плохо видит в темноте, так что ночные рейды не для него. Надеюсь, тебе по душе это назначение? — Хальвдан, слегка хмурясь, взглянул на Сигурда.

— Конечно, — отвечал Сигурд, который был вне себя от счастья, только не хотел этого показывать. — Начнем прямо сегодня?

Хальвдан махнул рукой в сторону Боргиля, который распределял среди юношей самых дряхлых кляч.

— Почему бы и нет? Поговори с Боргилем.

Боргиль не возражал. Сигурду он тотчас понравился. Это был высокий и худой старый альв с висячими серебристо-серыми усами, которыми он крайне гордился. Они придавали Боргилю достоинства и осанки, когда он командовал своим шумным маловозрастным отрядом. Говорил он тихо и оставался спокоен при самых раздражающих обстоятельствах. Мальчишки сыпались со спин скакунов как горох, кони взвивались на дыбы и отказывались подчиняться седокам. Седел не было ни у кого, кроме Боргиля, Рольфа и Сигурда — ему Рольф отдал свое старое седло, которое и седлом-то назвать было неловко: так, тряпица, готовая в любую минуту развалиться на куски. И все же Сигурд никогда еще не чувствовал себя в Хравнборге таким счастливым. Ему досталась славная кобылка, пожилая и смирная, но охотно пускавшаяся в галоп — конечно, не слишком быстро, но у других юношей кони оказались намного хуже. Почти все седоки не раз свалились наземь, многих кони понесли, но никто не потерял задора. Когда они возвращались в форт, навстречу выезжал ночной разъезд, хорошо снаряженный и на лучших конях, — сравнение было настолько не в пользу разношерстной компании Боргиля, что вызвало здоровый смех у всех зрителей. Сигурд едва не сгорел от стыда, увидав, что Ранхильд, стоя у дверей большого дома, хохочет над ними вовсю, и лишь мрачно понадеялся, что Йотулл приготовил ей в высшей степени неприятный подарок.

Йотулл появился после заката в канун дня рождения Ранхильд — как раз когда уехал разъезд Хальвдана. Острым наконечником посоха постучал он в низкую дверь старого донжона.

— Выходите! — крикнул он, когда Рольф открыл. — Подарок прибыл. Скоро слух о кое-чем необычном дойдет до ушей Ранхильд, так что поторопитесь, если хотите опередить ее. Идите в конюшню, где Ранхильд держит свою лошаденку.

Адиль широко распахнул дверь и встал перед Йотулл ом.

— Надеюсь, Йотулл, ты не замыслил никакой пакости? — предостерегающе проговорил он.

— Это всего лишь шутка! — поспешно вмешался Сигурд. — Это я попросил Йотулла нам помочь. Право, Адиль, беспокоиться не о чем. Пойдемте, глянем на подарок.

— Я-то уж точно пойду, — отозвался Адиль, беря посох.

— Нужды в этом нет, — заверил Йотулл, снисходительно улыбаясь. — Да и вряд ли ты выдержишь дорогу к конюшне. Судя по всему, колени у тебя теперь слабоваты.

Адиль поднял посох.

— Ну так избавимся от колен! Когда ты поймешь и запомнишь, Йотулл, что тело мага всего лишь бренная оболочка его духа?

Он пробормотал несколько слов и исчез в слепящей вспышке света, а миг спустя возник уже в виде небольшого сокола. Птица качнула головой вверх и вниз, чтобы лучше их видеть, — при этом взгляд у нее был весьма смышленый — и почистила клюв о косяк, на котором восседала. Затем сокол, пронзительно свистнув, расправил крылья и полетел к конюшням.

Добравшись до конюшни, они обнаружили, что Адиль уже удобно устроился в кресле, которое любезно принес ему старший конюх, и потягивает из кубка что-то ароматное и горячее.

— Я уже видел, — приветствовал он их, — и мне это совсем не нравится. — Он кивнул на ближайший денник, откуда выглядывала лошадиная морда, принюхиваясь к новоприбывшим. Это был стройный и изящный конь, весь белый, с большими темными глазами и острыми чуткими ушами. Сигурд потрепал его по шее, вне себя от восхищения и зависти.

— Он чересчур хорош для Ранхильд, — сказал он. — Лучше подарить ей клячу наподобие Рольфовой.

Йотулл снисходительно хохотнул и смахнул с носка сапога соломинку.

— О нет, этот скакун в самый раз для Ранхильд. Знай ты хоть немного его привычки, ты бы тотчас со мной согласился.

Адиль фыркнул:

— Я знаю, что такое этот конь, и ваш замысел мне совсем не по душе. Я намерен положить конец этому заговору и сделаю это единым словом. — Он поднялся и вперил в Йотулла сердитый взгляд — так ястреб-перепелятник зло шипит и щелкает клювом на орла.

— Да нет же, все будет замечательно! — жизнерадостно воскликнул Рольф.

— Завтра в честь великого праздника будут устроены всякие состязания — скачки, поединки и тому подобное. Ранхильд, само собой, возгордится своим новым конем — он ведь явно самый красивый и быстрый в форте, а доброму воину от него будет мало проку. В самый разгар празднеств один из нас подъедет к ней и шепнет словечко на ушко этому красавцу — а тот помчится прочь стрелой, прямо к ближайшему пруду и плюхнется туда у всех на глазах.

Все промокнет насквозь — новая сбруя, праздничная одежда, а главное — сама Ранхильд и ее нахальный носик, который она задирает так высоко! После такого унижения она месяц никому не покажется на глаза. Ты же знаешь, Адиль, как она похваляется своим умением управляться с лошадьми. Я вот только не знаю, куда бы ее окунуть — в лошадиную запруду или в озеро на краю долины. В запруде полно ила и пиявок, так что, может быть, в конце концов остановиться на ней?

Сигурд настороженно поглядывал на своих приятелей и помалкивал, не желая глупыми вопросами выдать свое невежество. Адиль тотчас же уловил выражение его лица и пояснил:

— Это не простой конь, а никур, злобное чудовище в лошадиной шкуре. Он кажется кротким и ласковым, охотно несет на себе всадника, но стоит назвать его по имени, и он опрометью поскачет прочь, чтобы окунуться в ближайшем водоеме. Известны случаи, когда такие твари подминали седоков и топили. Вообрази, как вы будете объясняться с Хальвданом, если что-то подобное приключится с Ранхильд.

— Да ведь мы позаботимся, чтобы с ней ничего не случилось. Промокнет — вот и все, — добродушно заверил его Рольф. — Сигги и я будем держаться поблизости, чтобы первыми над ней посмеяться. Может быть, мы будем участвовать в скачках к озеру, чтобы назвать нужное слово, когда она доскачет до воды.