Джон Робертс - Отравленные земли

С того места, где они остановились, охотники видели множество живности, основном, стада рогатого скота, которого много на любых землях, где достаточно воды и растительности. Не было никаких признаков присутствия больших котов. Те предпочитали охотиться из засады на лесистых территориях.

— Это выглядит многообещающе, — сказал Анса и указал вперед: — Вон там, стоит самец-одиночка, белый, в серую полоску. — Животное было похоже на ветверога, только рога у него загибались назад и не ветвились. Поблизости виднелось небольшое стадо того же вида.

— Он хочет этих самок, — сказала Лерисса. — Но их вожак все еще очень силен.

— Он побежит быстро, — проронил Анса. — Вперед!

Он положил стрелу на тетиву и поехал медленным шагом, держа лук в левой руке и этой же рукой двумя пальцами свободно придерживая поводья.

Как только они приблизились к маленькому стаду, самец вскинул голову и заблеял. Животные бросились прочь от всадников. Самец-одиночка заметил это мгновение спустя и тоже пустился бежать. Анса начал скакать быстрее, затем погнал своего кабо во весь опор, занимая место между самцом-одиночкой и стадом. Мгновенно самец рванул вправо, покрывая расстояние грациозными прыжками. Анса сделал крут и погнался за ним.

На расстоянии пятидесяти шагов самец метнулся влево. Анса был готов к такому маневру и остановил своего кабо. Пока животное бежало на предельной скорости, он натянул лук, не отрывая взгляда от жертвы. Он определил скорость, длину его прыжков и их высоту по самому центру каждого. А затем выпустил стрелу, прицеливаясь в высшую точку следующего прыжка.

Стрела вонзилась как раз позади плеча животного. Он приземлился, как ни в чем не бывало, и вновь взмыл в грациозном скачке. Но на сей раз, когда его передние копыта ударили о землю, то ноги подкосились, и самец рухнул, слабо брыкаясь.

Анса галопом кинулся туда, где лежала добыча, и спрыгнул со своего кабо. Он воткнул копье в землю тупым концом и привязал к нему поводья, затем, вытащив нож, встал на колени около упавшего животного. Удар милосердия не требовался. Оно было мертво. Тем не менее он рассек горло, чтобы выпустить кровь из туши. На расстоянии в сотню шагов от павшего собрата маленькое стадо остановилось и уже мирно щипало траву.

Лерисса и ее спутники подъехали ближе. Королева о чем-то переговаривалась с охранниками на диалекте островитян.

— Это было великолепно! — сказала она. — Никогда не видела такого выстрела.

Занятый подготовкой туши к перевозке, Анса не оглянулся, даже когда они спешились позади него.

— Это было легко. Он спасался бегством точно так же, как и ветвероги животные у нас на равнине. Надеюсь, мясо будет вкусным. Ты любишь… — Юноша резко осекся, когда что-то коснулось его. Длинные лезвия двух шессинских копий лежали у него на плечах и скрещивались ниже подбородка. Затем сзади легло третье. Анса не мог произнести ни слова, пока чьи-то руки вырвали у него нож, меч и каменный топорик с пояса. Его шея была в стальном треугольнике с лезвиями, острыми, как бритва. Стоило дернуться, и он остался бы без головы.

Внутренне Анса содрогнулся, но не позволил, чтобы это отразилось на его лице или в поведении. Это было его первое истинное испытание как воина, и он ничего не мог поделать, кроме как отважно встретить смерть. Один из охранников схватил тушу за заднюю ногу и оттащил прочь. Даже в таком безвыходном положении Анса был потрясен силой этого стройного юноши.

— Надеюсь, вы собираетесь съесть его, — сказал он, гордый тем, что его голос не дрожал. — Я не убиваю ради забавы.

— Займитесь им, — велела Лерисса. Воины осторожно убрали свои копья, заставляя пленника встать на колени. Ему связали запястья за спиной. Королева медленно обошла вокруг и остановилась, встав перед Ансой на достаточно небольшом расстоянии, чтобы он, взглянув вверх, мог встретиться с ней взглядом. Она сбросила свой плащ для верховой езды и почти все остальное, кроме украшений, и стояла перед ним, облеченная лишь в собственную красоту. Он никогда не видел вооруженного воина, который выглядел бы столь пугающе.

— Кто предал меня? — вопросил он дерзко.

— Ты сам. И злоупотребил моим гостеприимством, представ передо мной под вымышленным именем.

— Я был бы глупцом, если бы сказал правду.

— Это была смелая попытка, признаю это. Каково твое настоящее имя?

— Анса и есть мое настоящее имя.

Она подошла еще ближе и взяла левой рукой за его подбородок, приподнимая голову и поворачивая ее из стороны в сторону довольно осторожно, как можно осматривать редкий драгоценный камень, восхищаясь игрой света на его гранях.

— Верно, в твоей наружности мало сходства с шессинами, по крайней мере с чистокровными. Ты, должно быть, похож на мать. Ты мог бы одурачить любого, кроме меня и моего мужа, возможно, еще трех человек из нашей армии.

— Как ты узнала? — спросил он, желая выяснить это перед тем, как она убьет его.

— Ты никогда не смог бы догадаться. Твой голос. Он такой же, как у него, двадцать лет назад. Я узнала его с первого раза, как только ты заговорил со мной.

— Ты хорошо скрываешь свои чувства, — сказал он, искренне делая комплимент.

— И ты тоже. Из тебя мог бы вырасти страшный человек, если бы ты дожил до взрослого возраста.

— Тогда покончи с этим, — сказал он, стараясь держаться с достоинством. — Но что ты собираешься сказать граньянцам? Все узнают, что нарушила обещание о неприкосновенности послов.

— Вот здесь-то твоя неопытность и предала тебя. Ты читал мое охранное свидетельство, или слышал, как его читали?

— Да.

— Тогда ты должен был заметить, что в нем нейтральной территорией называется только остров. Здесь же, в Соно, где я правлю как королева, я могу брать в плен любого, кого пожелаю. Эта особенность не ускользнула от граньянских посланцев, там, на основе, но никто из них и не подумал, что следует предупредить тебя, чтобы ты не ездил со мной через мост. Я думаю, что у тебя мало друзей в Гране.

— Тогда убей меня, — сказал он с надеждой.

— О, еще не сейчас. Я слишком люблю мужа, чтобы лишить его этого удовольствия.

Сердце его упало, когда Анса понял, что худшее свершилось. Копья убрали, и шессины грубо схватили его под руки, а затем усадили в его седло, связав щиколотки ниже подпруги. Юноша заметил, что убитое им животное бросили поперек спины другого кабо.

— О, да! — сказала Лерисса. — Твоей добычей мы полакомимся на обед. Выстрел, и правда, был великолепный.

Анса провел первую ночь под охраной, на месте, где был разбит лагерь, около острова, но на таком расстоянии, что его не было видно. Воины из охраны приходили и уходили, но всегда оставалось не менее десятка, чтобы наблюдать за ним. Они поставили для себя небольшие хижины, чтобы спать в них, но его не разместили ни в одной из них. Вместо этого его привязали к столбу, глубоко врытому в землю. Анса сидел на земле, прислонясь спиной к столбу, запястья были связаны вместе за столбом. Даже если бы он смог с трудом подняться на ноги, верхушка столба была все равно выше его головы, и он бы не смог освободиться.