Александр Больных - Сын дракона, внук дракона

— Я не думал даже, что вы собираетесь сами превратиться в оперативника…

Он поднял на меня запавшие воспаленные глаза. Мне сразу стало нехорошо — настолько зловещи были перемены. Нет, на ей раз фельдмаршал не стал менять наружность. Просто в нем появилось нечто . Нечто бесовское. Я не могу определить это словами.

— Хорошо, я прилечу, — медленно произнес он, и изображение тотчас растаяло.

Не требуется описывать мое состояние. Фельдмаршал все понял и принял вызов. Однако я ведь приготовил кое-какие сюрпризы!

В тот же день я приказал ввести войска в город. Конечно, у многих это ассоциирутся с крайне неприятными понятиями: хунта, комендантский час, мятеж, расстрелы. Какая ерунда! Я бы даже рискнул добавить: обывательщина. Видеть в нас, истинных защитниках демократии, рыцарях свободы тупых жандармов… Больно и обидно. Мы защищаем людей от них самих. «Терпеливо сноси угрозы и оскорбленья и почестей не проси; Будь терпелив и честен…» Не забыть бы в развитие идеи М. пригласить работать Редьярда Киплинга. Пользу от его стихов переоценить невозможно, а с Задунайским как-нибудь сладим.

Впрочем, я отвлекся.

Приходилось блюсти внешние приличия, и потому я не расставил танки на каждом прекрестке. Не стоит смущать людей и вызывать панику. В этом заключается огромное преимущество моего Управления. Ведь мои солдаты при необходимости могут становиться невидимыми. Конечно, людишки при этом будут испытывать психологический дискомфорт. Даже не видя вампира, вы почуете его присутствие и вряд ли останетесь спокойны. Но это уже дело двадцать пятое. Надлежало предусмотреть возможные действия противника, особое внимание я уделил трассам из аэропорта. Именно там я расставил усиленные группы с задачей не допустить прорыва боевиков «Альфы» к городу. Ах, если бы мне удалось завершить формирование «Омеги»! Против массированной атаки драконов… Но приходилось довольствоваться имеющимся. И при этом я ни в коем случае не мог допустить бойни на улицах, при которой неизбежно пострадает мирное население. К тому же я не слишком доверял вампирам, хотя Андропов и был уничтожен. Пришлось приставить к каждой группе проверенного волкодлака или призрака, что тоже не улучшало состояние окружающих. Каждому из моих доверенных лиц вручили последнее изобретение Задунайского

— карманный ультрафиолетовый лазер. Совершенно истребительное оружие против вампиров, троллей и тому подобных тварей, не переносящих солнечного света. Ведь если они и сумели адаптироваться к обычному солнышку, то удар излучения лазера развевал в пыль самого стойкого из них. Не доверяй и проверяй!

В здании Управления расположились молодцы, навербованный М. в Восьмом Мире. До сих пор так и не знаю, с кем имею дело. Странные фигуры. Вроде бы человек, но не человек. Вампиры от него как от огня шарахаются. И все время его окутывает полупрозрачная колеблющаяся пелена, точно струится горячий воздух. Вроде бы ты его видишь, и в то же время нет. Но самое шокирующее — отсутствие лица. Фигуры таинственные, личностей не имеющие, целый батальон поручиков Киже. Бесполезным оказался даже такой мощный инструмент, как «Себя зерцало». Отказывал телепатический локатор… Зеркало невозмутимо отражало обстановку моего кабинета, в упор не видя таинственного незнакомца, вживленное кольцо показывало гладкий матовый зеленый фон без единого проблеска. Когда я сказал об этом Задунайскому, тот беспомощно развел руками. Редкий случай, оборотень признал свое поражение, даже не пообещал «дней через пять» выдать нечто потрясающее. Я растолковал глупому техническому гению, чем опасно для нас появление непонятной третьей силы, однако и тогда Задунайский промямлил нечто невразумительное. Кажется, он испугался!

Впрочем, работали ребята исправно и к встрече диверсантов «Альфы» подготовились.

Первый сигнал поступил из аэропорта. Наши гремлины, засевшие в самолетах, сообщили о вылете группы захвата. Малюта, командовавший нашими основными силами, принял решение с корнем вырвать больной зуб и приказал расстрелять самолет в воздухе. Возникла небольшая проблемка — самолет был обычным Аэрофлотовским, хотя летели в нем только боевики. Как не ошибиться? С земли-то плохо видны бортовые номера. Но Малюта заявил, что в случае ошибки он принимает ответственность на себя. Молодец! Между прочим, ума не приложу, откуда у него взялись зенитные ракеты. Нам, вроде бы, ни для каких надобностей их не поставляли.

Самолет, оставляя за собой лохматый хвост черного дыма, рухнул в ста метрах от посадочной полосы на глазах тысяч удивленных зрителей. Не знаю, как потом пресекали панику.

Впрочем, сразу после этого два вертолета огневой поддержки нанесли удар по аэропорту. Я ведь предупреждал, что мы сражаемся с хладнокровными убийцами! Пострадало столько невинных людей. Фельдмаршал оказался предусмотрительной бестией, появления шариковых бомб с серебряной шрапнелью мы не предусмотрели. Какая умная голова подсказала ему это? Малюта понес большие потери.

Узнав об этом, Гиммлер мрачно сказал:

— Не прилетит.

Я покачал головой.

— Куда он денется. Фельдмаршал превосходно знает, что со мной не справиться никому, кроме него самого, — при этом я нервно ощупал MP , висящий на груди. — Сейчас любая неполная победа равносильна поражению. Он человек последовательный, прилетит.

— А что, если он уже прилетел?

— Гремлины следят за всеми московскими аэродромами.

Дурацкая привычка у М. постоянно жевать губами.

— Предусмотрительно. Если он решит воспользоваться самолетом.

— А как иначе?

— Мне, например, самолет не нужен. Вы рассуждаете, исходя из предположения, что фельдмаршал человек.

— Безумие… — вспылил было я, но тут же погас. С одной стороны не может председатель КГБ оказаться призраком, но с другой — кто ему помешает? Точнее не призраком, а воплощенным символом. Такая гипотеза объяснят очень многое, если не все. — Ладно, — недовольно проворчал я. — Что предпримем?

— Давайте исходить из предположения, что он уже здесь.

— Как ?! — подпрыгнул я.

— Неужели вы до сих пор не научились уважать противника? Тогда вообще непонятно, как вы сумели хоть чего-то достичь. самоуверенность — верный залог гибели. Ведь вы сами часто отвлекали внимание противника разнообразными уловками. Шумные уличные бои, по-моему, отличная дымовая завеса.

— Тонко подмечено! — громыхнуло у меня над ухом.

В тот же миг я отшвырнул прочь покойное кресло и разрядил весь магазин «Скорпиона» в тот угол, откуда прозвучал издевательский комментарий. Штукатурка так и брызнула, однако моя очередь никому вреда не принесла, потому что голос, по-прежнему бодро, заметил: