Александр Больных - Желтый колокол

— С чего ты взял, что я собираюсь убивать вас? — не понял Санечка. — Не для того я разогнал этих бандитов, чтобы… — Он не закончил, внезапно к горлу подступила дурнота. Опять из-под рыцаря начал выбираться цивилизованный горожанин с его отвращением к насильственной смерти.

— Но ведь сейчас звонят все три колокола.

Санечка отвернулся и его вырвало. Только после этого, бледный, шатающийся, он спросил:

— И что из того?

— Значит, настало время пота, слез и крови.

— Ничего не понимаю. Какое время? Какие слезы? Ведь я освободил вас, так что я, сумасшедший что ли, чтобы вас же и убивать?!

— Но ведь ты слуга Красного Колокола.

— Ничей я не слуга! — взорвался Санечка. — И вообще, ты мне надоел. — Он взмахнул мечом и рассек путы, связывающие пленников. Те, не говоря ни слова, бросились в рассыпную, не обращая внимания на попытки Санечки остановить их. Похоже, они не слишком поверили его словам. Не осталось никого, кто мог бы разъяснить, что же на самом деле здесь происходит. Санечка очень активно вмешался в события, но, видимо, играл не свою роль. Его принимали за другого.

— Ты что-нибудь понимаешь? — обратился он к Грому. Тот явно что-то знал, но только отвернулся с хитрым видом. — И ты туда же… Ладно, я тебе это припомню, — беззлобно пообещал Санечка. Гром лукаво подмигнул. — Негодяй.

Санечка расседлал коня, и Гром с удовольствием начал щипать травку. Интересно, умение обращаться со сложной конской упряжью у него навсегда? Потом гордый победитель отправился на поиски непослушного копья, с чувством воткнул его глубоко в землю под дубом, стоящим в центре небольшой рощицы, свалил небрежной кучей доспехи и с наслаждением растянулся на траве. Нужно как-то осмыслить происшедшее и решить, что делать дальше. В воздухе плыл пряный запах, от которого кружилась голова и глаза сами закрывались…

Сколько Санечка спал — не известно, но только когда он открыл очи, уже смеркалось. Санечка зябко передернул плечами, вечерний холодок заполз под полотняную тунику, не зря он не хотел разоблачаться. На неправдоподобно синем небе, не оскверненном никакими дарами цивилизации, одна за другой проступали колючие звонкие звезды. Санечка тоскливо подумал, что ночлег ему предстоит невеселый — ни крова, ни ужина — и чуть не заскулил от тоски и жалости к самому себе.

— Хоть бы согреться чем-нибудь. Сигаретку хотя бы… — невольно вырвалось у него.

— Как вы мне все надоели, отравители проклятые, — незамедлительно отозвался тонкий скрипучий голосок.

— Кто «вы»? — машинально переспросил Санечка.

— Табакуры, кофепивцы, картошкоеды, — последнее слово было произнесено с таким презрением, что Санечке отчетливо послышалось «людоеды».

— Почему же? — попробовал он поспорить с невидимым собеседником. — Это довольно полезные вещи.

— Никакой пользы! От века люди жили здесь не ведая таковой заразы. И хорошо жили. А как завезли заморские травки, так и началось. Нет, я верно говорю: картоха проклята, кофий двою проклят, табак — трикратно!

— У каждого свой вкус, — дипломатично возразил Санечка, напрягая зрение в напрасных попытках разглядеть оппонента. Голос-то слышался совсем рядом.

— Чего зенки пялишь, — грубо ответил невидимка. — Вот он я. — От мощной кряжистой ветви отделилась темная фигурка, совершенно затерявшаяся до этого в листве.

Санечка встал и слегка поклонился.

— Очень рад.

— Рыцарь Леопарда, как я вижу, — невысокий плотный человечек, до самых бровей закутанный в темно-зеленую шубу ткнул черным кривым пальцем в Санечкин щит. Санечка отметил, что палец завершался действительно леопардовым когтем.

— Не так давно меня называли Рыцарем Льва, — нерешительно возразил новоиспеченный рыцарь. В геральдике он был не силен, и потому в дискуссии чувствовал себя крайне неуверенно.

— Чепуха! — безапелляционно отрезал человечек. — Мне лучше знать, кто там нарисован. Ведь я знаю всех зверей наперечет и спутать никак не могу.

— Простите, но кто вы?

Человечек даже поперхнулся от неожиданности.

— Ты меня не знаешь?

— Нет.

— Откуда ты явился?

— Издалека, — Санечка решил, что не в его интересах рассказывать все подробности своих приключений.

Человечек принял внушительную позу и горделиво выпятил грудь.

— Я местный леший.

Санечка оказался в тупике. В европейских фэнтези русские лешие не участвуют, и такая встреча совершенно не вязалась с полученными неведомо от кого доспехами.

— Но ведь леших не бывает, — неосторожно вылетело у него.

— Что-то?! — взревел леший. Голос его моментально сменил тембр и прозвучал как раскат медвежьего рева.

У Санечки мурашки по коже пробежали, и он плохо повинующимися губами добавил:

— В наших лесах лешие не водятся.

— Это вы сами виноваты, — леший укоризненно покачал головой. — Довели природу до полной невменяемости, уже и лешие перевелись. Тогда и лесам вашим недолго жить осталось. Как можно? Деревья рубите, речки хламите, табак курите! — Санечке такие сопоставления показались немного рискованными. — Тьфу на вас! Вымрете — туда вам и дорога. Нежить злая, а не люди. Давно пора таких загнать в гору к Гогу и Магогу, они бы вам показали, почем фунт лиха!

— Так сразу и нежить, — оскорбился Санечка.

— А кто еще способен леса сводить?

Санечка замялся и не нашел, что ответить. Леший задумался и со внезапно вспыхнувшим интересом спросил:

— Слушай, а может мне действительно тебя туда упрятать? Там вылечишься от тяги к адской траве.

— Какой?

— Никоциане.

Недавнее мужество куда-то полностью улетучилось, и Санечка невольно попятился.

— Но я…

— Ладно, подождем, — смилостивился леший. — Давай знакомиться. Меня зовут Древолюб. А тебя?

— Александр.

— Защитник людей. Хорош защитничек, — леший сплюнул. — Какое имя носишь. Вспомни двоих хотя бы… Стыдно трусить, рыцарь.

Упрек был справедлив. Ни с Александром Македонским, ни с Александром Невским сравнения Санечка не выдерживал. Это если кому-нибудь взбрела в голову блажь сравнивать.

— Никакой я не рыцарь, — сокрушенно вздохнул он.

— Зачем тогда доспехи нацепил? — не понял Древолюб.

— Это так, недоразумение, — вздохнул Санечка, потирая закоченевшие пальцы.

Леший, глядя на вконец замерзшего Санечку, смягчился и радушно предложил:

— Идем ко мне. Согреешься, перекусишь. Заодно и расскажешь, как тебя занесло сюда.

Он звучно щелкнул пальцами, и кора старого дуба со скрежетом разошлась в стороны, открывая взору небольшую уютную комнатку в самой сердцевине дерева.

— Чего уставился? — грубовато поторопил леший, хватая удивленного Санечку за руку. — Пошли.

Внутри дерева было тепло и тихо. Сначала Санечка боялся духоты, однако откуда-то веял тихий ветерок, несущий приятный пряный запах. Потолок светился мягким зеленоватым светом. Леший усадил Санечку на пень, покрытый плотным пружинящим ковром зеленого мха. Неодобрительно ворча что-то о сквернавцах, сеющих ядовитое адское яблоко картоху, выставил на другой пень-стол деревянное блюдо с медом, достал каравай хлеба, стукнул парой больших кружек с чем-то пенящимся и вкусным.