Сергей Раткевич - Посох Заката

— Еще бы, — усмехнулся посох. — Его за тем и держали. Какой же он, к свиньям, маг, если посоха у себя под ногами не заметит?

— Но… я все равно не могу вспомнить, что дальше-то было… — растеряно сказал Курт. — Мага помню. А дальше — ничего. Помню, как он с тобой туда-сюда ходит, а дальше — все…

— Беда с вами, штатскими… — проворчал посох. — Натворить такого… я даже не знаю, как сказать об этом — а потом взять и забыть! Очень удобно, прах побери! И отвечать ни за что не надо. Даже перед собой — не надо.

— Да что я такого натворил?! — воскликнул Курт.

— Да уж, — промолвил посох. — Именно что ТАКОГО. Я другого слова что-то пока не подберу… Такого даже Черные Маги не устраивают. Нет, я не спорю. Они, конечно, враги, работорговцы, гады и прочее, но такое…

— Какое — такое? — тихо спросил Курт.

— Давить людей ногами — это, знаешь ли, слишком! — возмущенно сказал Мур. — Есть более цивилизованные способы убийства.

— Давить людей ногами? — непонимающе пробормотал Курт. — Ты это о чем?

— И ладно бы просто давить! — не слушая его, продолжал Мур. — Ты ведь втоптал их в землю! Ты их так раздавил, что от них ни шматочка целого не осталось. Ни тряпочки. Ни косточки. Просто земля. Ровная. Темная. Мокрая.

— Не может быть, — Курт даже головой помотал. — Ты хочешь сказать, что я убил всех этих стражников? Всех-всех, да еще так жутко? Нет. Я просто не смог бы такое сотворить. У тебя, верно, ложные видения были. От боли, говорят, бывает такое.

— Ну, а как ты тогда объяснишь, что мы с тобой здесь, на свободе, а все наши враги исчезли неведомо куда? — поинтересовался Мур.

— Не хочу тебя огорчать… — вздохнул Курт. — Но у меня только одно объяснение…

— Какое, интересно?

— Боюсь, мы не перенесли мучений и умерли, — сказал Курт. — А все, что тебе привиделось — посмертный бред.

— Не хочу тебя огорчать… — передразнил его посох. — Но мы живы. Это факт. А насчет всего остального у меня тоже есть объяснение. Ты ничего не помнишь, потому что не хочешь ничего помнить. Потому что страшно помнить о себе такое.

— Но то что ты про меня сказал — бред! — возмутился Курт. — Натуральный бред! Чтобы я один смог их всех…

— Ну, конечно — один! — с иронией протянул посох. — Если бы один … Я, конечно, понимаю, что хорошего человека должно быть много… но тебя, прости, стало слишком много. Даже хорошего человека не должно быть ТАК много.

— Не понял… — потряс головой Курт. — Что значит это твое «ТАК»?

— Если бы я сам понял, — устало заметил посох. — Тебя стало человек с тысячу, не меньше! И все вы, точнее, все ты, носились как сумасшедшие, вытаптывая стражников, словно траву. А что самое страшное — в руках у каждого тебя оказался каждый я. И тут — я, и там — я, и где-то там — тоже я! И столько меня, что набалдашник трещит. А ты все бегаешь тысячей своих тел — и только плоть человеческая чавкает да кровь во все стороны… Мне одного этого размножения личности бы хватило, чтоб потом всю жизнь кошмарами мучиться, а тут еще эти давленые стражники…

— Извини, Мур… Я не хотел тебя огорчать… — вздохнул Курт. — И уж прости, но у меня не получается тебе поверить. То есть я верю, что ты говоришь правду, но все равно как-то не верится. Я вижу, что мы тут, что свободны, что враги куда-то делись, но твоя версия просто не укладывается у меня в голове. Во-первых, как это можно — растоптать человека? Такое разве что табуну коней или стаду коров под силу. Такое даже не всякий маг осилит. А во-вторых, не ты ли мне говорил, что я не маг и магом никогда не буду?

— Я ошибался, — сказал посох. — А Линард оказался прав.

— Что ты хочешь сказать? — не понял Курт. — У меня что, все-таки открылись способности и я смогу стать учеником?

— Ни в коем разе! — решительно ответил посох. — Способностей у тебя нет, и учеником ты никогда не станешь. Нет тебе никакого смысла становиться учеником, да и учить тебя никто не возьмется. Себе дороже. Дело в том, что ты — уже маг. Природный. Магия у тебя в крови. Так что учиться ты можешь только у себя.

— Значит, ты хочешь сказать… что все, о чем ты рассказывал, действительно произошло? И все это натворил я посредством колдовства?

— Все еще не веришь? — спросил Мур. — Пошли обратно. Сам посмотришь.

— Обратно — это куда? — проговорил Курт.

— Направо. И прямо. Туда, где были. Поглядишь на свои подвиги.

Вздохнув, Курт встал и поплелся в сторону указанную Муром.

— Ты очень на меня сердишься? — спросил он у посоха.

— Уже нет, — ответил тот. — Я думал, ты ведал, что творишь…

— Честное слово, я…

— Я верю тебе, Курт, — грустно сказал Мур. — И я уже не сержусь, честно… Я тебя, наверное, немного боюсь. И еще… мне тебя очень жалко.

— Боишься? — поразился Курт. — Но чего?

— Я знаю, что ты — хороший парень, — вздохнул посох. — А вот какой ты маг — этого я не знаю. Да и ты сам не знаешь. Думаешь, среди Черных Магов так уж никогда и не было хороших людей?

— Ты хочешь сказать… — охнул Курт.

— Я не знаю… — промолвил посох. — Не знаю. То, что произошло… пойдем. Тебе необходимо на это посмотреть.

Курт медленно продирался сквозь кусты. Местность становилась все более узнаваемой. Кажется, здесь он уже побывал.

— Погоди-ка! — вдруг что-то вспомнил он. — А конница? Вдруг она как раз сейчас вернется?

— Она уже возвращалась, — сообщил Мур.

— Ты хочешь сказать?..

— Иди, сейчас сам все увидишь.

Земля была действительно темная и мокрая, и наступать на нее не хотелось.

— Ох… — только и сказал Курт.

— Неконтролируемый выброс, — пояснил Мур. — Будем надеяться, что это случайность. То количество злобы и боли, которое выплеснул на тебя этот маг, не могло не породить ответную агрессию. Будем надеяться, что это не исказило твой собственный природный талант в сторону зла…

— Будем, — сказал Курт. — Кстати, а конница?

— Да вон железки лежат, — ответил Мур. — Все, что от их хваленой брони осталось… Они, бедолаги, в тебя из арбалетов стрелять пытались, да только ты стрелы руками смахнул, а конницу потоптал всю как есть.

— А мне показалось — комары… — пробормотал Курт. — Да… кажется, помню… значит, действительно было… какой кошмар…

— Да нет, собственно, — усмехнулся посох. — Убить их было необходимо, тут и разговору нет. Меня просто напугал твой способ. Ну, ничего, авось привыкну.

— А… пленники?!! — вдруг задохнувшись от ужаса, воскликнул Курт. — Что, их я… тоже?!!

— Что, страшно стало? — усмехнулся посох. — Это хорошо, что страшно. Воину приходится убивать, но он не должен становиться убийцей. Не бойся. Не давил ты пленников. Я уж не знаю, как ты их различал на такой то скорости и как сумел никого не задеть, но факт остается фактом — даже на ногу ни одному не наступил.