Шон Рассел - Брат Посвященный

— Наш юный брат обладает всеми достоинствами, о которых вы упоминали, Сотура-сум, я с ним встречался. — Монах кивнул мастеру ши-кван в знак признательности. — Он произвел сильное впечатление даже на сестер. Они следуют за ним в Сэй, хотя я не совсем понимаю, с какой целью. — Примас вопросительно посмотрел на своего гостя.

Наступил важный момент: начались торги — сложная игра, в которой оба преуспели и где звонкой монетой служила информация.

— Карма иногда проявляется весьма необычно, брат Хутто. Одна из сестер, некая Морима, несколько лет назад посетила наш монастырь. Суйюн был опрометчив, и она кое-что прознала о его истинных способностях. С тех пор сестринская община очень им интересуется.

— Гм… и в самом деле странно, брат. Конечно, юноша одарен, но это не объясняет пристального интереса сестер.

— Согласен, Хутто-сум. И Верховный Настоятель думает так же. По его мнению, сестры уверены, что в прошлой жизни Суйюн не был простым монахом-ботаистом.

— Ага, то есть им тайно хочется в это верить. Хорошо, что нам об этом известно, Сотура-сум. И все равно непонятно, на что рассчитывают сестры, следя за нашим учеником.

— Вы держите Суйюна и сестер в поле зрения, не так ли?

— Да, насколько это возможно с другого конца империи.

Брат Сотура потянул себя за ус.

— Боюсь, этого недостаточно.

— Простите, брат, я вас не понимаю.

Сотура откашлялся.

— Верховный Настоятель хочет, чтобы мы удвоили усилия в поиске рукописей.

— Это было бы легче сделать, если бы я знал, какие усилия нужно удвоить, брат, — сухо произнес правитель Янкуры.

— Истинный Путь труден, брат.

— Так сказано в рукописях.

— Я должен отправиться на север, в провинцию Сэй, Хутто-сум. Мы пришли к выводу, что очень многое связано с князем Сёнто и нашим юным инициатом. Они — в самом центре событий, как будто все меридианы вдруг сошлись в одной точке. Братство не может обойти вниманием этот факт.

Брат Хутто глотнул остывшего чаю и долго молчал, прежде чем возобновить разговор.

— Для всех было бы лучше, если бы Сёнто остался жив, а император пал, не правда ли, брат?

— Хутто-сум, это опасные речи.

— До тех пор пока Трон Дракона занимают Ямаку, мы всегда будем в опасности.

— Что слышно о дикарях? — сменил тему Сотура. — Ваша шпионская сеть охватывает их территории?

— Среди варваров у нас никого нет, однако братья из Сэй заходят на пустынные земли так далеко, насколько возможно. Они сильно обеспокоены. Впрочем, на их месте, живя под постоянной угрозой нападения, мы беспокоились бы точно так же. Снова пошла молва о возвращении Золотого Хана — за мою короткую жизнь я слышу об этом по меньшей мере в пятый раз. К несчастью, Сэй далеко отсюда. Мне будет очень интересно узнать вашу личную оценку ситуации.

— А что насчет императора?

— По всей вероятности, он попросит у князя Омавары руку его дочери, княжны Кицуры. — Брат Хутто насладился изумлением на лице собеседника.

— Правда?

Примас Ва утвердительно кивнул.

— Итак, императрица решила, что ей пора оставить светскую жизнь и посвятить себя созерцанию духа… Не предполагал, что так выйдет, совсем не предполагал. У Сына Неба появятся новые наследники. Мы станем свидетелями раскола в императорской династии! — Брат Сотура умолк, обдумывая новую информацию. — Верховному Настоятелю будет очень интересно узнать об этом. Княжна Кицура Омавара! — Монах покачал головой. — А сестры? Внутренняя борьба в общине продолжается?

— Да, брат, но мы не должны обманываться. Страсти разжигает не настоятельница, сестра Саэдза, а те, кто настроен против нее. Взор престарелой настоятельницы обращен вдаль. События, происходящие в империи, не ускользают от нее, даже наш юный брат удостоился ее внимания.

— И пока не ясно, кто выиграет в борьбе после ее смерти?

— Вам лучше обратиться к предсказателю, — пожал плечами Хутто. — Я не решаюсь даже строить догадки.

— В таком случае этого не знает никто, брат.

— Не подать ли еще чаю, Сотура-сум?

— Благодарю за любезность. Уже поздно, меня ждут. Если в следующем письме к Верховному Настоятелю вы поделитесь с ним своими соображениями, я уверен, к нему вернется гармония духа.

— Почту за честь, если сумею помочь нашему брату на его пути, — с поклоном произнес Примас. — Погодите, брат, — прибавил он, когда мастер ши-кван поднялся, чтобы уйти.

Сотура остановился.

— Да? — сказал он, чуть не присев от волнения.

— Еще один брат, один из старших членов ордена, мастер Ден-Го исчез.

Брат Сотура выпрямился.

— Я позабыл, брат, сколько их уже?

— Двадцать два.

Сотура протяжно выдохнул и приложил ладонь ко лбу, точно ощутил внезапную боль.

— За всю историю ордена не наблюдалось ничего более странного, чем эти исчезновения.

— И еще кое-что… — Правитель Янкуры сделал паузу и посмотрел Сотуре в глаза. — Точно пока неизвестно, однако надежный источник в Монарте сообщил, что… на склонах холма над храмом Просветленного Владыки расцвела Удумбара.

У брата Сотуры подкосились ноги, и он упал на колени.

— Невероятно. Не может быть… — На несколько долгих минут в комнате воцарилась тишина. — Кто?.. — наконец прошептал Сотура. — Даже самые просветленные из братьев не продвинулись так далеко, чтобы… Нет, невероятно…

— Может, вы и правы, — кивнул Хутто, хотя на его лице отразились серьезные сомнения.

Сердце брата Сотуры бешено колотилось, пока самая трезвая часть рассудка не напомнила ему, что подобного не случалось с тех пор, как он только начал обучаться таинствам братства.

— Просветленный Владыка, — услышал Сотура собственный шепот. — Не может быть…

Западный ветер подул,

Предо мною склонились травы.

Прекрасные золотые травы.

Что знают они

О моих думах?

О моем сердце,

Разорванном ими на части?

Императрица Сигеи

С приближением рассвета княжна Нисима уже едва скрывала нетерпение. В уединении своих покоев она мерила шагами устланный циновками пол, жалея о том, что с ней нет кузины. Совсем не обязательно, что она поделилась бы с Кицурой сведениями, полученными от Танаки; просто в обществе подруги ей было бы спокойнее.

Нисима начала серию упражнений, которым ее обучил брат Сатакэ, и попыталась избавиться от назойливых мыслей, сверливших мозг. Изо всех сил напрягая волю, она вошла в состояние, похожее на транс, как того требовало упражнение, и ощутила странное чувство: время начало растягиваться. Она испытала его всего на один миг, и могло показаться, что ей просто почудилось, но молодая женщина знала, что это не так. Она открыла глаза и медленно выдохнула. Если бы брат Сатакэ мог научить ее большему!..

Легкий стук в сёдзи напомнил о проблемах, которые она пыталась забыть, и на нее снова нахлынули мысли: император, Катта-сум, послание от Танаки. По ее слову ширма раздвинулась, и в комнату вошла служанка с маленьким серебряным подносом, на котором лежало сложенное вчетверо письмо. Княжна подавила желание тотчас вскочить на ноги и схватить его. Вместо этого она села и принялась рассматривать букет цветов в стенной нише.