Джон Толкиен - Хранители

Ничто живое не двигалось, кроме птиц. Их было множество, маленькие птички свистели и пищали в камышах, но их редко можно было увидеть. Один или два раза путешественники слышали шум лебединых крыльев, глядя вверх, они видели в небе длинные ряды птиц.

— Лебеди! — сказал Сэм. — И какие большие.

— Да, — сказал Арагорн, — это черные лебеди.

— Как пусто и зловеще выглядит местность! — сказал Фродо. — Я всегда считал, что когда путешествуешь на юг, становится теплее и веселее, пока зима совсем не останется позади.

— Но мы еще не продвинулись далеко на юг, — ответил Арагорн. — Здесь все еще зима пока не наступит весна, и мы можем встретить и снег. Далеко внизу, в заливе Белфалас, куда впадает Андуин, может быть, тепло и весело, но лишь для врага. Я думаю, что сейчас мы не более чем в шестидесяти милях южнее Южного Удела у вас, в сотнях миль отсюда. Вы смотрите теперь на юго-запад через северные равнины Риддермарка, Рохана, земли повелителей коней. Еще долго плыть нам до устья Лимлайта, который течет из Фэнгорна на соединение с Великой рекой. Это северная граница Рохана, исстари все, что лежит между Лимлайтом и Белыми горами, принадлежало рохирримам. Это богатая и приятная земля, ее трава не знает соперников, но в наши злые дни никто не живет у реки и на ее берегах. Андуин широк, но орки могут перебросить через него свои стрелы, говорят даже, что они осмеливаются пересекать реку и нападать на стада Рохана.

Сэм с беспокойством переводил взгляд с одного берега на другой. Деревья стали казаться враждебными, словно скрывали враждебные глаза и тайные опасности, теперь он хотел, чтобы тут были деревья. Он чувствовал, что отряд беззащитен в маленьких открытых лодках посреди земель без укрытия, на реке, которая была передовым районом войны.

В следующие день или два, по мере того как они двигались к югу, это чувство овладело всеми. Почти весь день они шли на веслах. Берега скользили мимо. Скоро река стала шире и мельче, длинные каменистые мели вдавались в нее с востока, в воде появились отмели, так что необходима была осторожность. Бурые равнины перешли в мрачные нагорья, над которыми дул холодный ветер с востока. На другом берегу луга сменились болотами с кочками и увядшей травой. Фродо дрожал, вспоминая лужайки и фонтаны, ясное солнце и теплые дожди Лотлориена. В лодках не слышно было ни разговоров, ни смеха. Каждый член товарищества был занят своими мыслями.

Сердце Леголаса стремилось под звезды летней ночи на некую северную поляну среди буков, Гимли перебирал в уме золото, размышляя, какой материал достоин поместить в себе подарок госпожи. Мерри и Пиппин в средней лодке были больны от беспокойства, потому что Боромир что-то бормотал про себя, иногда грызя ногти, как будто какое-то сомнение глодало его, иногда хватая весла и подводя лодку к лодке Арагорна. Тогда Пиппин, который сидел в лодке спиной вперед, видел странное выражение в глазах Боромира, обращенных на Фродо. Сэм уже давно понял, что лодки не так неудобны, чем можно было себе представить. Он сидел сгорбившись, и ему ничего не оставалось делать, как смотреть на зимние пейзажи и серую воду по обе стороны лодки. Даже когда нужно было идти на веслах, их Сэму не давали.

Когда на четвертый день сгустились сумерки, Сэм глядел назад над головами Фродо и Арагорна и над следующими лодками, он устал, хотел спать и мечтал о лагере и о земле под ногами. Неожиданно он что-то заметил, вначале он смотрел невнимательно, но потом сел и протер глаза, но когда он взглянул снова, ничего не было видно.

Эту ночь они провели на маленьком островке у западного берега. Сэм лежал рядом с Фродо, завернувшись в одеяло.

— Я видел забавный сон часа за два до того, как мы остановились, мастер Фродо, — сказал он. — А может, это был и не сон.

— Что же это было? — поинтересовался Фродо, зная, что Сэм не успокоится, пока все не расскажет. — Я не видел ничего такого, что заставило бы меня улыбнуться, с самого Лотлориена.

— Это не было забавно в этом смысле. Но лишь очень странно. Если это не сон, то дело плохо. Лучше послушайте. Я видел на реке бревно с глазами!

— Бревно, может быть, — согласился Фродо. — Их много в реке. Но оставь глаза!

— Не могу, — сказал Сэм. — Глаза заставили меня сесть, так сказать. Я видел какое-то бревно, долго плывшее в полусвете за лодкой Гимли, но не обратил на него внимания. Потом мне показалось, что бревно нас медленно догоняет. Это уже было странно: ведь мы вместе плыли по течению. Вот тут то я и увидел глаза: два бледных пятна на возвышении у конца бревна. И это вовсе было не бревно, у него лапы, как весла, похожие на лапы лебедя, только они больше и время от времени высовываются из воды.

Тут я сел и начал тереть глаза, собираясь закричать, если оно еще будет здесь, когда я выгоню из глаз сон. Потому что это-не-знаю-что быстро подплывало к лодке Гимли. Но то ли эти два пятна заставили меня взглянуть, то ли я просто проснулся, не знаю. Когда я посмотрел снова, его не было. Но мне показалось, что я краешком глаза заметил что-то темное, нырнувшее в тень берега. Больше я не видел глаз.

Я сказал себе: «спи снова, Сэм Скромби», решив забыть об этом. Но я все думал с тех пор и теперь не уверен. Что вы скажете, мастер Фродо?

— Я сказал бы, что ничего не было, кроме бревна, сумерек и сна в твоих глазах, Сэм, — ответил Фродо, — если бы эти глаза появились впервые. Но это не так. Я видел их на севере до того, как мы пришли в Лориен. И я видел странное существо с глазами, взбиравшегося на флет в ту ночь. И Халдир тоже видел его. А помнишь, что нам рассказали эльфы, шедшие за отрядом орков?

— Ах, — сказал Сэм, — помню. Я помню даже больше. Мне самому не нравятся мои мысли, но я думал о том и другом, вспомнил рассказы мастера Бильбо и вообще… Мне показалось, что я догадываюсь об имени этого существа. Отвратительное имя. Может быть, Горлум?

— Да, я все время этого боялся, — сказал Фродо. — С той самой ночи на флете. Я думаю, он блуждал в Мории и там напал на наш след, но я надеялся, что остановка в Лориене собьет его со следа. Жалкое создание, должно быть, скрывалось в лесах у Сильверлоуд, выслеживая нас.

— Нам лучше быть более осторожными, — сказал Сэм, — или мы почувствуем отвратительные пальцы на своих шеях однажды ночью, если вообще сумеем проснуться. И вот к чему я веду. Не нужно сегодня беспокоить Бродяжника и других. Я буду сторожить. Я могу выспаться завтра: ведь я всего лишь багаж в лодке.

— Я сказал бы: «багаж с глазами», — ответил Фродо. — Ты будешь сторожить, но при условии, что обещаешь разбудить меня в середине ночи, если до этого ничего не случится.

Среди ночи Фродо вынырнул из глубокого сна оттого, что Сэм тряс его.

— Мне стыдно вас будить, — прошептал Сэм тихо, — но вы сами велели. Рассказывать нечего. Мне только показалось, что я слышал совсем недавно мягкое шлепанье и фыркающий звук, но ночью у реки можно услышать много странных звуков.