Луиза Тичнер - Зеленый огонь

Темные ресницы Ривен стремительно опустились, и Броун почувствовал, как по его телу пробежал какой-то неприятный озноб. Он попытался объяснить себе ее поведение, пристально вглядываясь ей в лицо. После того, что произошло между ними в саду, ее робость была совершенно необъяснима, и Броун решил во что бы то ни стало пробиться сквозь стену отчуждения и стыда и заставить Ривен не бояться его.

Тем временем Ривен. не поднимая опущенных ресниц, обвила руками его шею, с легким вздохом прижалась к нему грудью и крепко поцеловала. Одна из ее рук поднялась к его затылку и, запутавшись в волосах, сжалась. Губы Броуна слегка раздвинулись в ожидании. Он чувствовал, как она неровно и глубоко дышит, прижимаясь к нему. Ривен слегка прикоснулась к его зубам, и Броун, судорожно вздохнув, обнял ее за талию и крепко прижал к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал Броун, укладывая Ривен на подушки и прижимаясь к ней грудью.

Низ живота его отдавал тупой болью желания, но Броун стремился к тому, чтобы воспламенить и Ривен. Только почувствовав, что она отвечает на его ласки, Броун сорвал свою тунику. Густые золотистые волосы на его груди таинственно мерцали в свете свечей, пока он снимал шелковый пеньюар Ривен. Несколько долгих мгновений его взгляд с наслаждением скользил по изгибам ее обнаженного тела.

— А теперь ты, Ривен. Скажи, что тоже любишь меня. Скажи, что хочешь меня!

Ривен смотрела на него снизу вверх, и в глазах ее было отчаяние. Броун даже удивился, отчего ей так трудно сказать те несколько слов, которые он так хотел услышать. Испытывая чувство близкое к панике, он заключил ее в свои объятия и, сжимая ее лицо между ладонями, приблизил к своему лицу.

— Скажи это!

— Я… люблю и хочу тебя! — выдохнула Ривен, и Броун прижался к ней.

— Скажи еще раз, Ривен. Твои слова для меня — словно вино. Я так давно желал тебя.

Ривен с трудом вдохнула воздух и повторила свои слова еще раз. Броун нежно поцеловал ее грудь, взял ее за руку и распрямил ее согнутые пальцы. Поцеловав ее маленькую ладонь, он пробормотал:

— Теперь ты — моя королева и имеешь право пользоваться частицей моего могущества, — в следующее мгновение он вложил ей в руку зеленый камень, и ее пальцы крепко сжались. — Теперь ты должна поверить, что я люблю тебя, — прошептал Броун, наклоняясь, чтобы поцеловать Ривен в губы.

Но Ривен не слышала его. Навряд ли она даже осознавала его присутствие. В свете свечей ее глаза стали серебристыми, а взгляд отсутствующим. Броун, наблюдавший за ней, внезапно вскрикнул от изумления. Тело, которое он держал в руках, замерцало, словно речной туман в лунном свете, и… исчезло.

— Что касается умения соблазнять, твоя Ривен и в подметки не годится своей матери, — заметил Тропос.

Откинувшись на спинку кресла, он спокойно созерцал остатки голубой жидкости в миске. Изображение на ее поверхности растаяло, и жидкость стала непрозрачной.

— Она еще молода, и у нее нет опыта, — попыталась возразить плененная пиллаун.

— Любая деревенская девица проявила бы больший энтузиазм в объятиях такого страстного и благородного мужчины, как король Броун, — отрезал Тропос.

— У нее слишком прямой и честный характер, чтобы ложь легко ей удавалась. Говорю тебе, что Ривен ненавидит его.

Тропос усмехнулся:

— Я совсем не уверен в этом, моя прелестная пиллаун. Я не слишком хорошо знаю женщин, но мне показалось, что Ривен ответила на последнее объятие своего поклонника с не меньшим жаром, чем тот, который пылает у него в груди.

— Говоря о своем слабом знании женщин, ты лишь признаешь очевидный факт. Что до того, что Ривен не столь ветрена, как ее мать? В конце концов, она получила то, чего старалась добиться, — с этими словами Сэл встопорщила перья на голове.

— Да, она добилась, и теперь зеленый камень снова принадлежит ей, — колдун прищурился. — Я и не догадывался, что он позволит ей стать невидимой. Насколько мне известно, Броун не обладал такой способностью.

— Король не принадлежит к роду доуми. Камень не помогает ему. Он может по своему желанию заставить камни служить себе, но всякий раз, когда он прибегает к их помощи, он платит за это огромную цену. Он платит своей жизненной силой, и он об этом знает.

Тропос погладил себя по скуле.

— Должно быть, именно по этой причине он так рано перестал пользоваться их могуществом в своем правлении.

— Разумеется. Камни высасывали из него жизнь. Они медленно убивают его даже тогда, когда он просто носит их на голове. Что касается Ривен — то это совсем другое дело. Она, так же как и все доуми до нее, находится с камнем в постоянной связи, в контакте. Достаточно сказать, что зеленый камень продлит ее жизнь, а не сократит.

— Могла ли Ниома становиться невидимой? — требовательно перебил Сэл Тропос.

— Нет, но Ниома вовсе не была самой сильной в своем роде. Все доуми — разные, так же как и люди. Кто-то обладает большими способностями, а кто-то — меньшими.

— Судя по тому, что мы только что видели, Ривен, похоже, относится к тем, кто сумеет использовать зеленый камень на полную катушку!

— Чем дольше камень пробудет у нее, тем большим могуществом будет обладать Ривен! — с вызовом заявила Сэл.

— Но что же это за таинственные возможности? Насколько могущественной станет наша невинная маленькая Ривен?

Сэл внимательно посмотрела на мага сквозь прутья своей клетки:

— Ты и так уже вынудил меня рассказать тебе больше, чем я намеревалась. На этот вопрос тебе придется поискать ответ самому.

Тропос издал довольный смешок, при этом его тонкие губы изогнулись в ядовитой улыбке.

— Ах ты, умненькая-благоразумненькая пиллаун! Ты забыла, что у меня есть способы узнать от тебя все, что мне необходимо.

— Да, я видела, как ты мучаешь бедные, беспомощные существа ради своих целей. Делай со мной что хочешь — я ничего тебе не скажу.

— Ну, в этом я сомневаюсь. — Тропос наклонился вперед и плотоядно уставился на свою пленницу: — Если я применю хотя бы часть моих скромных познаний в этой области, то очень скоро ты будешь умолять меня о том, чтобы я позволил тебе ответить на мои вопросы. Однако мне кажется, что пока нет нужды прибегать к крайним мерам. Может быть, кое-кто другой сумеет ответить на мои вопросы и расскажет мне все, что я захочу узнать.

Снова откинувшись назад, Тропос провел рукой над миской с остатками жидкости и на ее поверхности снова появилось какое-то изображение. Это был маленький, одетый в темное человечек, который осторожно крался вдоль берега реки за городскими воротами Джедестрома.

Круглые глаза Сэл стали еще круглее:

— Это кто такой?!

— Неужели ты не узнаешь бродягу который напал на твою госпожу как раз накануне ее встречи с Альбином? Ай-ай-ай! Тебе следовало бы получше запомнить его, так как именно ты завила его отступить.