Дмитрий Туманов - Следствие считать открытым

Уже потом, когда я вырос, то понял, что бояться нужно не того, кто ликом страшен, а того, кто душою убог, Моя первая встреча с настоящим магом произошла во время армейской муштры в военном лагере под Травинкалисом и оставила горький осадок на всю жизнь. Однажды ночью мы с земляком-приятелем рванули в самоволку. И дернуло же тогда нас полезть за яблоками в поместье одного из имперских чародеев — ну не будет же сам хозяин сад по ночам охранять? Увы, мы, молодые и неопытные новобранцы, еще не знали, что маги опутывают свои владения сетью невидимых сигнальных нитей, не знали, что имперские колдуны постоянно ожидали нападения Бледных Теней, не знали, насколько опасен таинственный колдовской мир… Я лишь краем глаза успел увидеть черную фигуру между деревьями и яркую вспышку. Тут же, на моих глазах, огненная стрела навылет пробила грудь моего товарища, и он превратился в живой факел, Как я тогда добрался до ограды, сам не помню, но предсмертный крик объятого пламенем рекрута до сих пор звенит у меня в ушах, И яблоки-то были зеленые…

Что-то я отвлекся — устал, наверное. Вернемся к нашим баранам, то бишь к чародеям, а еще точнее — к тому единственному, который решил разрушить наш мир и на его обломках построить новый, уже по своему собственному проекту.

Так вот этот супермаг может прятаться где угодно. Он может жить с тобой в одном доме, жрать в твоей кухне и гадить в твоем сортире, а ты об этом даже не будешь догадываться — элементарный отвод глаз в мастерском исполнении, Однако о таком матером колдунище должны быть наслышаны его же коллеги по ремеслу. Для ихнего брата волшебство — оно как шило, в кармане не утаишь, и чем крупнее, тем виднее. А самые сильные из известных магов — Небесные, победители минувшей войны. Если верить Лорриниану, то из обоймы Тайной Седмицы один «перегорел», двое — пропали без вести, двое — умерли. Остаются двое: архимаг Данидана Эргрот и архимагесса Чессинии Беллиана. Все, что сейчас происходит в мире, делается с их ведома и, возможно, согласия.

Вот бы кого допросить… Но боюсь, подобный допрос может закончиться для меня летальным исходом. А знаете… Я, кажется, догадался, что за задание поручил двум своим родственникам генерал Гористок. Завтра, госпожа Региста, я использую на вас другую тактику дознания. Она называется так: «Я все знаю о вас».

Проснувшись вечером того же дня, я не обнаружил рядом Штыря. Может быть, малек решил времени даром не терять и подкатиться к Регисте — занять опустевшую нишу в ее сердце? А кстати, его можно на это дело подбить, заодно он и ее вещички пощупает — в интересах следствия, конечно. Только Таниусу об этом знать не следует — неправильно поймет.

Маленькие и неглубокие следы Штыря уходили куда-то за бархан. Ясное дело, облегчиться пошел. В таком случае нам по пути — там, за общим делом, мы с ним и договоримся насчет соблазнения командорши.

Светила уже клонились к горизонту, отбрасывая длинные черные тени. Едва завидев склонившуюся фигурку, я понял: Штырь пошел не по той же нужде, что и я, а по какой-то другой. Хоть он и присел в правильной позе, но в его руках что-то голубовато светилось — явно не салфетка. А рядом стоял раскрытым тот самый сундучок, который маленький вор прятал на самом дне своего мешка.

В пустыне звук распространяется быстро и далеко, так что я, удовлетворенно присев на корточки (куда деваться, природа берет свое) за песчаным гребнем в полета шагах от Штыря, понял, что он что-то говорит. Причем не сам с собой, а с кем-то еще.

Я, знаете ли, человек любопытный и подозрительный — профессия обязывает. Теперь под подозрение вновь попал Штырь, а точнее — его «голова любимой матушки» из светящегося стекла. Я просто обязан узнать, что маленький вор на самом деле хранит в секретном сундучке и что он скрывает от нас. В это время в лагере просигналили сбор — предстояла еще одна ночь пути.

И вновь мы идем по звездам. Впереди и позади — безбрежное песчаное море от горизонта до горизонта. На дорожных картах Хиггская пустыня обозначается сплошным белым пятном. Здесь никто не ходит, здесь ничего нет, жизнь иссякла здесь тысячу лет назад, и с тех пор здесь не выросло ни травинки. Мертвая зона.

Но когда-то здесь была жизнь. Сказания народов мира повествуют о былых временах, когда на заре цивилизации над Южной Землей владычествовали две могущественные страны — Хиггия и Мрстр. Это были две совершенно разные культуры, зародившиеся в обособленных горных долинах запада и востока. В то время как наши дикие предки еще только бегали под густыми кронами первобытных лесов, время от времени проламывая друг другу головы обожженными на кострах дубинами, у древних народов уже были в ходу письменность и денежное обращение. И, конечно, магия — куда же без нее!

Шли годы, тянулись столетия. Страны развивались, крепчали, потом начали расширять свои владения, спустившись с гор в речные долины Приозерья. Экспансия проходила по-разному: Мрстр закладывал города и осваивал земли вокруг них — так были основаны Сасмарсоник, Уорен, Дамеан. Хиггия строила могучие цитадели на границах и прокладывала к ним мощенные камнем дороги сквозь лесные дебри — до настоящего времени сохранилось шесть крепостей, в том числе и Данидан. Толщина и твердость их фортификаций была поразительной — чтобы пробить современными осадными орудиями стены Гарта, войскам Коалиции потребовалось десять лет.

Рано или поздно метрополии должны были столкнуться и выяснить, кто сильнее. Так оно и произошло, По-видимому, древние цивилизации обладали разрушительным магическим оружием, которое не замедлили применить друг против друга. В той войне не было победителей. Что случилось с Мрстром, и по сей день не знает никто, а Хиггия в одночасье превратилась в сплошную пустыню с руинами крепостей в горных отрогах. Отсюда исчезла вода, а вслед за нею и жизнь.

Но жизнь исчезла, а смерть — осталась. Одна из хиггийских легенд гласит, что некий правивший страной колдун так не хотел умирать, что попросил у злых богов бессмертия в обмен на что угодно. И силы зла откликнулись, ниспослав просителю нечто, дарующее бессмертие, а взамен взяли его жизнь. Таким образом, колдун стал бессмертным, но мертвым. И тогда его подданные в ужасе отвернулись от него, изгнав ходячий труп в пустыню. Проклятый всеми живой мертвец, названный Черным Человеком, возненавидел людей и заточил сам себя в черной могиле посреди затерянного в горах некрополя — с тем, чтобы накопить силы разрушения и, восстав через тысячу лет, уничтожить всех живых и стать повелителем мира мертвых,

Видимо, злобный колдунчик так и не выполнил взятых обязательств, сгинув вместе со своей погибшей страной. Но с тех стародавних времен до нас дошло выражение «мертв по-черному» — оно означает, что усопший беспокоится в своей могиле и требует, чтобы его уважили. А уважать предков у нас умеют — иной раз так «науважаются», что прямо на могилке и заснут. Да, поспать у нас любят…