Дмитрий Туманов - Следствие считать открытым

— Нарекаю тебя Белли, — торжественно произнес Штырь, и крыса согласно пискнула. — Теперь твоей главной жизненной задачей будет стащить ключи у нашего сторожа. Ты согласна?

Естественно, возразить крыса не могла. Но когда Штырь ее отпустил, Белли, посекундно оглядываясь, проворно вскарабкалась вверх по лестнице.

— Уж не у Аргхаша ли ты научился со зверьем разговаривать? — хитро спросил Таниус. — А Белли — это твоя подружка? Может быть, она тоже колдунья?

Штырь насупил брови и фыркнул. Капитан Фрай тоже не нашел темы для разговора, а мне уж и подавно не до того было. В томительном ожидании неизвестно чего закончился День. Крыса Белли не только не оправдала возложенных на нее обязательств, но и вообще не вернулась.

Зато вечером, а может быть, уже и ночью, пред наши очи явилась интересная парочка. Первым заявился маленький, ростом мне по грудь, коренастый карлик с льстивым, забавным личиком, весь в черной коже, покрытой густым слоем Дорожной пыли, в красном муаровом шарфе, плотно облегавшем шею, и в ярко-красной круглой шапочке, покрывавшей гладко выбритую тонзуру, — этот забавный головной убор определял его как урожденного чессинца. Карлик обратил на нас большое внимание, правда, это внимание было несколько странным — он обнюхал каждого и скривился, словно укусил лимон:

— Нет, таки зря вас посадили в камеру для благородных. Плебей — он как был вонючкой, так им на всю жизнь и останется, хоть его замочи в благовониях. Из вас троих разве что вот этот, масенький, сносно пахнет! — Недомерок ласково улыбнулся Штырю. Слишком ласково.

— А ты вообще что за хмырь?! — огрызнулся Штырь, которого даже передернуло от такой улыбки.

— Я — ба-альшой специалист по донесениям. И еще — дознаватель по совместительству. Потому вы, господа хорошие, со мной таки еще встретитесь. А с тобой, моя лапушка, мы отдельно поворкуем… — Тут карлик чуть ли не облизнулся, раздевая Штыря глазами.

— Ах ты, падла похотливая! — В карлика полетела миска, но тот ловко увернулся.

— Люблю игривых мальчиков! До встречи, дружок! — противно захихикал карлик и резво ускакал по лестнице.

— Похоже, ты ему понравился, — сказал Таниус и многозначительно пощелкал языком.

— Таких, как он, у нас расписывают ножом по лбу, — хмуро ответил Штырь.

— Смотри, как бы он сам тебя не расписал, и не ножом, а чем-нибудь помягче…

А к нам уже пожаловал новый гость — уже знакомый высокий сухопарый священник, столь «приветливо» встретивший жаждущих приобщиться к Храму, Церковник подозвал нас жестом, внимательно осмотрел, наигранно скорбно вздохнул и изрек:

— Мир вам, люди. Не желаете ли исповедоваться?

— Перед смертью, что ли? — грустно усмехнулся Таниус.

— Нет. Перед всевидящими Небесами,

— Если они всевидящие, то и докладывать им ни к чему, — возразил я.

— Не в этом дело. Суть — в твоей грешной душе. Покайся, смири гордыню и спасешь ее.

— Как вас именовать изволите? — попробовал я сменить тему.

— Андарион Травинский, настоятель Верховного Прихода. Но обращайтесь ко мне просто — святой отец, ибо имя человеческое ничто по сравнению с тем, что Он собою являет.

— Хорошо, святой отец. Покажите-ка поближе ваши четочки. Да-а, красный коралл, ручная работа! Думается мне, что пару месяцев назад, в Эсвистранне, именно вы способствовали покушению на жизнь моего друга,

— И я сразу узнал вашу троицу. Что касается вашего товарища… Сожалею, что тогда не получилось.

— И это говорит служитель Церкви, который не имеет права поднять руку на человека — небесное творение?!

— Зато обязан поднять руку на сеятеля смерти — Апостола Тьмы!

— Это я, что ли, Апостол Тьмы?! — сдавленно воскликнул Таниус.

— Вы, вы, даже если вы этого и сами не знаете, господин Гористок!

— Я! Кто?! Я не… — возмущенно воскликнул Таниус, но я вовремя зажал ему рот.

— Правильно. Не дозволяйте исчадию мрака сквернословить! Хотя… Может быть, это тонкая уловка. Может быть, Гористок — это вы! — Тут он ткнул пальцем в Штыря, который от внезапности и нелепости такого предположения вздрогнул, поперхнулся и зашелся кашлем. — Или даже вы! — С этими словами палец был наведен на меня. — Может быть, вас несколько. Много. Сотни. Но Храм выжжет эту заразу святым словом и каленым железом!

— Так за чем же дело стало?! — не выдержал Таниус, отпихнув мою руку. — Вот мы, полностью в вашей власти! Жгите! Убивайте!

— Ну-у, мы же не бандиты с большой дороги. Вы предстанете перед церковным судом, который проверит вас на предмет причастности к Тьме. Если вы сумеете доказать свою невиновность, то будете целиком и полностью оправданы. Если же темная сущность все-таки будет выявлена в вас, вам будет вынесен справедливый приговор.

— А вы уверены, что он будет справедливым? — язвительно спросил я.

— Абсолютно! Итак, желает ли кто-нибудь из вас покаяться в пособничестве Тьме?

— Нет!!! — хором ответили мы.

— Я так и думал. Вы, создания Тьмы, всегда так говорите. Но мы, поборники Света, обязаны дать вам шанс на спасение. Суд состоится через неделю, когда в город вернется наш Созерцатель. Если кто-то изменит свое мнение — передайте весточку охране, и я приду, днем или ночью. Если же нет — суд вправе использовать любые методы для получения признания. До встречи, заблудшие дети мои.

Андарион ушел, первым решился высказаться Таниус:

— Все, что сейчас изрек этот святой папаша, смахивает на бред перетрудившегося инквизитора. Со своей стороны могу сказать, что ни одного Гористока в моем роду не было, стало быть, я им быть никак не могу. Но догадываюсь, почему святоша принял меня за него, — генерал такого же сложения, как и я, у него такие же длинные черные волосы, светлые глаза. И главное, тогда, в Эсвистранне, я говорил от имени короля и намозолил всем глаза своим золотым кулоном, а таких бляшек в Фацении всего три — у меня, у шефа когорты Зарны и у командира легиона Гористока. Причем я и Зарна никогда не носили их на виду — род занятий не позволял.

— Но тогда его слова идут вразрез с фактами — Гористок не может быть Апостолом Тьмы, потому что действует заодно с Храмом и его рыцарями, и это вы видели своими глазами в Лусаре. А в Эсвистранне его ждал не какой-нибудь рядовой монах, а травинский приор собственной персоной, То, что Гористок туда не добрался — не его вина, но прием для «вестника Тьмы» предполагался радушный — зачарованным кинжалом в сердце. Самый вероятный вывод — в Храме раскол, и раскол этот случился из-за разных взглядов на личность Гористока. Впрочем, причина конфликта может быть и другой — Лусани. Вполне вероятно, что иерархи Храма все-таки признали ее чудесность, а догматики из Ордена Света в пику сексотам из Патриархата объявили девочку Антимессией со всеми вытекающими последствиями. Тогда Гористок, являющийся главной ударной силой догматиков, в свою очередь, объявляется иерархами слугой Тьмы. Ситуация с двуличием Храма вроде бы проясняется. Но пока непонятно, зачем те и другие церковники гоняются за мной. За кого же они меня принимают?