Эндрю Харман - Святой десант

Потребовалось всего лишь несколько часов его стонов и причитаний, чтобы остальные сдельщики убедились в том, что новые запасы пергамента действительно требуются. Причем незамедлительно.

Так они оказались здесь, в тени страхоскреба Греховной службы, готовые провернуть свою операцию.

Елеус выглянул на улицу, что бежала перед просторным вырезанным скалодонтами фасадом страхоскреба, — и чуть было не выпрыгнул из складок своей мертвой кожи, когда со всех сторон заверещала сирена очередной восьмичасовой смены мук. Хотя бывшее его высокопреподобие этого ожидал, рев на весь Мортрополис все же застал его врасплох.

Теперь наступила его очередь нервно топтаться. Елеус должен был очень точно выбрать момент. Как только улицы окажутся полностью забиты шаркающими мучимыми душами, план должен был быть приведен в действие. Елеус пригляделся из теней и еще немного выждал, оценивая точную плотность душ на улице. Проблема заключалась в том, что он в этот момент не поднял взгляд на отдаленный балкон страхоскреба, где невысокий мужчина в черной сутане готовился к очередной долгожданной проповеди.

И в это же самое мгновение в другом конце Мортрополиса пара суженных в щелки зрачков внимательно вгляделась вперед и прикинула расстояние. Рыгающая громада парома с двигателем инфернального сгорания, ведомого капитаном Нагльфаром, проскользнула последние несколько футов реки Флегетон под бдительным взором радостно скалящегося пассажира.

Как только пристань оказалась в пределах досягаемости, Асаддам тут же перескочил через пропасть гнусной слизи и с грохотом копыт приземлился на деревянный настил. Затем он заторопился прочь, плотно преследуемый отрядом ментагонов и банкиром Асмодеусом.

У Асаддама не было ни малейшего настроения попусту тратить время на берегу реки. Он хотел как можно скорее вернуться в страхоскреб Греховной службы и вознаградить своих лизоблюдов славными новостями о том, что Узбасские рудники лавы и серы снова открыты и готовы для новой разработки. Главный менеджер чувствовал уверенность в том, что, разбросав среди этих лентяев незавуалированные угрозы насчет возможности новых рабочих мест, он добился бы чудесного увеличения эффективности. Двадцать пять процентов — это было бы отлично… для начала. А потому, с отрадными звуками тяжелой работы и страдания, все еще мысленно звенящими у него в ушах, Асаддам обратился спиной к Флегетону и быстро набрал нужную скорость.

Улица перед страхоскребом Греховной службы наконец оказалась битком забита народом. Его высокобесподобие Брехли Трепп поглубже вдохнул, поднял руки… и заметил в текущей внизу толпе странно вороватое передвижение.

Ловкими взмахами кисти Елеус просигналил остальным сдельщикам: три пальца, два пальца, один. Вперед!

Трепп удивленно заморгал с далекого балкона, когда со всплеском изящных нот скрипач Бешмет запрыгнул на крышу небольшой хижины и принялся безумно пилить свою скрипку. Шокированные мучимые души замотали головами от целого ряда диссонансов, безжалостно вторгающихся в их уши. Лишь один вопрос прожигал себе дорогу на передний фронт их отчаявшихся умов. Что это еще за новая, ужасная и изощренная, мука?

Челюсти душ отвалились, они остановились и уставились на бесчинствующего скрипача, который раскачивался в диком восторге. Движение по улице со скрежетом остановилось вовсе. Дьяволы, демоны и вопящие души оказались пойманы в тугой пробке, как шмель в патоке. А Бешмет пилил себе дальше.

Елеус ухмыльнулся в тени. Все шло как по маслу. Теперь ему требовалось не спускать глаз с дверей страхоскреба Греховной службы. Как только демон-охранник выйдет, чтобы выяснить, что тут такое творится, он, Фауст и Бакс быстро проникнут внутрь, точно намазанные жиром хорьки. Елеус был готов, полон энтузиазма и…

И вдруг что-то переменилось. Скрипка Бешмета стала звучать как-то иначе. К ней словно бы добавилось некое позвякивание. Внимание Елеуса оторвалось от двери. Он в диком изумлении наблюдал, как еще один демон вытащил из кармана пару «Цимбалических душеспасителей» Блинтона Клинта и присоединился к музыканту. Когти негромко постукивали, задавая мистический ритм, аккомпанируя тому, что сходило за мелодию. Затем краткий, несколько деревянный переливчатый звук стал извергаться на передний план септимы каждого такта, когда пара «Чудесных миссионерских маракасов» папы Робертокарлоса присоединилась к ансамблю.

Высоко на своем балконе Брехли Трепп хихикнул себе под нос.

И побуждение, погребенное глубоко внутри вестибюля страхоскреба Греховной службы, примерно в трех дюймах от селезенки демона-охранника, тоже пустило свои ростки. Оно распускалось в ответ на питательные ритмы, что проплывали сквозь щели во вращающейся двери страхоскреба. Побуждение это гордо набухало, расширялось и распускалось в тысячи радостных цветков восторга, пока демон-охранник тянулся к себе под стол, совал обтянутый пергаментом бубен под свою обширную подмышку и выскакивал за дверь, чтобы внести свою лепту в общий гомон.

Брови Елеуса едва ли смогли бы заползти еще выше по его изумленному лбу, когда он увидел, как громадный демон-охранник выпрыгивает в истово покачивающуюся толпу, гремя в свой совсем недавно раскрашенный мантрический бубен. По сути, Елеус уже почти забыл о том, где он находится.

Но только почти.

Быстро раздав пощечины Фаусту и Баксу, чтобы гарантированно привлечь их внимание, Елеус выскочил из тенистого проулка и проскользнул во вращающуюся дверь. Как и планировалось, в вестибюле не было ни души. Едва сдерживая возбуждение и лишь каким-то чудом не пустившись в радостную пляску, трое сдельщиков за считанные секунды добежали до стола, легко под него скользнули и скорчились в полумраке.

Именно там лежала их добыча. Стопы девственно чистого пергамента. Целый вагон и маленькая тележка этих стоп.

С радостью сдельщики набрали полные руки пергамента, быстро обогнули стол и мгновения спустя снова оказались на улице. Вокруг них вовсю гремела какофония. На ударное чистилище накладывалось кошачье верещание скрипичных нот. Бешмет гнулся и корчился под грифом своего инструмента, восторгаясь рвением добровольных аккомпаниаторов, наслаждаясь их вдохновенной синергией. Именно за это он умер все эти годы тому назад. Скрипач мог бы часами продолжать в том же духе, перерабатывая темы в широкий репертуар джиг и рилов, а также как попало вставляя туда случайные обрывки ужасающих диссонансов. По сути, как раз когда Бешмет уже собрался было снарядить и отправить по назначению подобный мусор, он вдруг заметил стремительно приближающуюся со стороны Флегетона группу дьяволов. В дьяволах он безошибочно узнал ментагонов.