Марк Энтони - Мрак остаeтся

— Глупости, — шутливо заметил Бельтан. — На эль время есть всегда.

Вани двинулась в сторону выхода из проулка.

— Мы сейчас же должны найти моего брата.

— Откуда ты знаешь, что он в Таррасе? — спросил Тревис. — Ты уже несколько месяцев с ним не разговаривала.

— На стене, рядом с местом, где я взяла… то есть нашла одежду, я видела знаки.

Тревис нахмурился:

— Ты знаешь, что твой брат здесь, потому что он хулиган и любит пачкать стены?

— Это тайные знаки, Тревис. Мой народ пользуется ими, когда хочет дать знать о себе. Жители города принимают их за обычные царапины. А теперь идем.

Мелия снова танцевала.

Лирит замерла на пороге комнаты, прижав ладонь к губам. Красноватый свет дня струился сквозь окно и тонкие шторы. Они все пытались отдохнуть, но никто не смог уснуть после визита в храм Сифа прошлой ночью, когда они стали свидетелями убийства паукообразного божества. В конце концов уснула только Эйрин, но покой покинул Лирит, и она ушла в комнату Мелии. Она хотела спросить ее кое о чем. Разузнать о пауках.

Фолкен стоял здесь же, у двери, и смотрел на Мелию. Маленькая женщина танцевала на красном ковре в центре комнаты. Каждый ее шаг был элегантен и точен, на пальцах ног сверкали кольца. Она напевала тихую печальную песню, которая снова напомнила Лирит музыку морнишей.

Лирит взглянула на Фолкена:

— Как давно это с ней?

— Не знаю точно, — сказал он тихо. — Она ушла в свою комнату около часа назад. Я здесь нахожусь всего несколько минут.

Мелия обернулась, поклонилась и снова закружилась в танце. Это был тот же танец, который Лирит видела раньше, в усыпальнице Манду в Ар-Толоре. Однако теперь в нем чувствовалась сосредоточенность и упорство, которых не было в прошлый раз.

Лирит сжала амулет у себя на шее.

— Что она делает, Фолкен?

— Я думаю, повторяет свою легенду.

— Свою легенду?

— Да. Историю того, как она стала богиней. Бард оторвал взгляд от Мелии.

— У каждого из новых богов есть своя легенда — история, на которой зиждется их культ. Подобно истории Ватриса, который зарезал белого быка, и разлившаяся красная река крови затушила пожар в его королевстве. Или Йорус, Повелитель Гроз, которого бросили в море — он превратился в коня, поскакал по волнам и уничтожил врагов.

— Или как Тира, — добавила Лирит. Фолкен поднял руку к подбородку.

— Да, в отношении Тиры ты права. Как Тира, сгоревшая в огне и вознесшаяся звездой в небеса.

— А какая легенда у Мелии? Я о ней не знаю.

— Послушай, — сказал бард.

Только тогда Лирит поняла, что Мелия перестала петь. Она говорила, произнося слова нараспев. Мелодия изменялась в такт ее движениям.

— … что я не выйду за него замуж, сестра. Ведь прошлой ночью я слышала, как он, захмелевший от вина, хвалился за столом перед другими. Это он убил наших людей, это он пролил их кровь на землю. Это он отнял у нас отца и мать. Это он разорвал наших братьев и разбросал их останки на радость стервятникам.

Движения Мелии изменились, как изменился и ее голос, становясь все тише и тише, как будто говорил кто-то другой. А возможно, так оно и было.

— Но его слово — закон, Мелиндора. Ты не смеешь отказать ему, или он убьет нас обеих и тех немногих из наших людей, кто еще остался. Он выбрал тебя, и что бы ты ни делала, он не изменит свою волю, если только ты не потеряешь девственность от другого мужчины. Однако ни один мужчина не прикоснется к той, кого выбрал он. Это равносильно смерти.

Снова изменились движения Мелии и ее голос.

— Ни один мужчина не прикоснется ко мне? Очень хорошо, сестра. Тогда ни с кем не разделю я ложа, ни за кого я не выйду замуж, и ни один мужчина не спасет меня от постели убийцы. Там — ты видишь его, такого прекрасного и сияющего? Он всегда был моим другом. Я выйду замуж за месяц в небе. Я буду танцевать танец единения с его бледным светом и стану его женой.

Лирит смотрела на Мелию в изумлении. Как могла молодая женщина, пронзенная горем оттого, что ее заставляют выйти замуж за военачальника, убийцу ее семьи, обручиться с месяцем? Однако потому-то эти истории и назывались волшебством. Если желание было сильным, иногда происходило невозможное, и тогда рождались бог или богиня.

— Лирит? — прозвучал холодный голос. — Фолкен? Что вы делаете здесь? Насколько я помню, это мои покои.

Мелия остановилась и уперла руки в бока. Ее брови насупились.

Фолкен вздохнул:

— Дорогая…

Этого слова оказалось достаточно. Мелия оглядела себя и снова подняла глаза вверх:

— Я что, снова… Я снова отключилась?

Лирит без колебаний кинулась к богине и крепко обняла ее.

— Ты такая смелая! Ведь ты отказалась стать его женой! Мелия вся съежилась, но потом как будто оттаяла в объятьях девушки.

— Или глупая, моя дорогая! У богов есть свои секреты. Но это было так давно, все осталось в далеком прошлом.

— Да, Мелия. Все это было действительно очень давно. Тем не менее, видимо, для тебя все так же реально, как и то, что происходит сейчас, — задумчиво произнес Фолкен.

Мелия отвернулась.

— А временами даже более реально. — Она снова повернулась к нему. Глаза ее были сухими. — Я не знаю происхождения моих чар, Фолкен. Мои удивительные способности пробуждаются во мне без всякого предупреждения и засыпают так же внезапно. Но теперь я знаю, что не одинока.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вчера вечером я провела совет с моими братьями и сестрами. По крайней мере с теми, кто захотел разговаривать со мной. Мы — большая семья, и, как в любой семье, у нас случаются ссоры.

Лирит поразило то, что Мелия, видимо, разговаривала с другими богами, даже не покидая гостиницу. В то же время разве люди не разговаривают с богами один на один, тайно, в священной тишине? Это называется молитвой. И у Лирит появилось подозрение, что молитвы Мелии были лучше услышаны, нежели молитвы обыкновенных верующих.

— Что ты имеешь в виду, Мелия? — спросил Фолкен. Богиня подошла к окну. Яркий свет отражался от поверхности золотых куполов.

— Не только я, многие из богов рассказывают свои волшебные истории. Их чувства гораздо глубже, ведь я-то уже больше не богиня. Не просто страх заставляет богов молчать. Многие боги так заняты воспоминаниями о древних временах, что не отвечают даже на молитвы своих верховных жрецов.

— Это могло бы объяснить хаос, царящий в Этерионе, — сказала Лирит, обдумывая слова Мелии. — Похоже, жрецы не получают наставлений от своих богов. Это пугает их. А страх делает людей злобными и заставляет защищаться.

— Думаю, ты права, дорогая, — согласилась Мелия.

— Итак, кто-то не только убивает богов, но еще и следит за тем, чтобы не возникло препятствий. Налагая заклятия, эти злоумышленники добиваются того, что боги погружаются в мечты о прошлом. Но кто может делать все это? — Фолкен слегка разволновался.