Марк Энтони - Врата зимы

– Эй, Спарки! Как дела? Что случилось? – поинтересовался Джей.

– Солнце, – ответил человек в кресле-каталке и улыбнулся, обнажив кривые зубы.

– Я и сам вижу, – насмешливо заметил Джей.

– В самом деле? – удивился Спарки, по-прежнему не открывая глаз. – Тогда ты умный человек, Джей. Потребовались исследования Галилео Галилея для того, чтобы окончательно убедить человечество в том, что не солнце встает над миром, а наша Земля поворачивается к нему, вращаясь вокруг него. Беднягу Галилея арестовала инквизиция, обвинив его в ереси. А вот ты, скажи мне, готов ты пострадать за свои убеждения и даже отправиться в темницу, отказываясь отречься от своих взглядов?

– Ну и хреновину он несет! Я же сказал, что от его речи у меня мозги набекрень съезжают! – хихикнул Джей.

Человек в кресле-каталке засмеялся и открыл глаза.

– Это хороший признак, Джей. Это означает, что я прав. Привет, Марти! Рад видеть тебя – ты всегда напоминаешь мне о том, что молчание – хорошая сторона мудрости. Это твой новый друг?

– Его зовут Тревис, – представил своего нового товарища Марти. – Он хочет поговорить с тобой.

– Рад знакомству с тобой, Тревис! – протянул затянутую в печатку руку Спарки. – Меня зовут Калеб Спарксмен.

– Спарксмен, Спарки – какая разница? – усмехнулся Джей.

Тревис пожал протянутую руку.

– Надеюсь, мы не помешали вам.

– Ни в коем случае. Вы, пожалуй, дали мне прекрасную возможность отвлечься.

– Отвлечься? – удивился Тревис. – От чего?

– От голосов, – пояснил Марти.

Заметив удивленное выражение на лице Тревиса, Спарки улыбнулся.

– Успокойся, друг. Они не настоящие. Хотя могут иногда сильно раздражать.

– Раздражать – это слабо сказано, – хихикнул Джей и, встав позади кресла-каталки, оперся на подлокотники. – Вот, Тревис, послушай-ка его историю. Этот профессор раньше преподавал в окрестных колледжах. Преподавал физику, математику и прочую белиберду. Но однажды в его голове раздались голоса, и они велели ему сделать кое-что.

Спарки сложил на груди руки и, кивнув, стал вместе с остальными слушать рассказ коротышки.

Джей продолжил свое повествование, двигая кресло на несколько дюймов вперед и назад…

– Сначала это была обычная чушь, вроде того что ему посоветовали уничтожить все его научные бумаги, чтобы никто не мог догадаться о его мыслях и сделать машину, которая производит радиопомехи для того, чтобы не работали видеокамеры в его классной комнате. Затем дела пошли еще круче. Потому что голоса сказали ему, что его конечности используются для слежки за ним. Правильно я говорю, Спарки?

– Верно, – согласился бывший профессор.

– Знаешь, что он сделал дальше? – спросил Джей, блеснув плачами. – Он туго затянул бедра ремнями, затем взял топорик – как велели ему голоса – и оттяпал себе обе ноги.

Тревис невольно шагнул назад. Он безуспешно попытался скрыть испуганное выражение, которое – вне всякого сомнения – было написано на его лице.

– Ты немного ошибаешься, Джей, – поправил рассказчика Спарки. – Топорик оказался для этого дела слишком маленьким – я был хорошим математиком, но плохим плотником. Я потерял сознание, прежде чем успел выполнить задание, данное мне голосами. В мой кабинет зашел кто-то из студентов, и меня отвезли в больницу, где врачи завершили ампутацию.

Джей рассмеялся и хлопнул в ладоши. Марти молчал, разглядывая позолоченный купол Капитолия.

– Вы были больны? – нерешительно задал вопрос Тревис.

Спарки кивнул.

– Похоже на то. Но врачи помогли мне понять последствия моего психоза. Знание – великая сила, инструмент, который помогает выполнить любую задачу. Благодаря ему мне удалось научиться контролировать мое заболевание.

Джей игриво хлопнул его по плечам.

– Но ты ведь, Спарки, до сих пор слышишь эти голоса, верно?

– Да, я их всегда слышу. Но я научился не слушать их, – ответил калека и улыбнулся Тревису. – Уже прошло много лет, но мне до сих пор трудно не обращать на них внимание. Им очень не нравится, когда я их не слушаю, и тогда они начинают говорить очень громко. Вот поэтому я рад любому разговору с другими людьми, это отвлекает меня от голосов.

Тревис повернул голову навстречу слепящему солнечному свету. Шок от услышанного уступил место состраданию и пониманию. Интересно, что подумают его новые товарищи, если он признается им, что тоже мысленно слышит голоса – голоса Джека и других Разбивателей Рун?

Марти прикоснулся к его руке.

– Ты расскажи Спарксмену о своем волшебстве!

– Точно, точно, – поддержал его Джей. – Тебе нужно было видеть это, Спарки. Это было здорово, совсем как в сказке! Он зажег огонь, сказав только одно слово.

– В самом деле? – Спарксмена заинтересовало услышанное, но, видимо, особенно не удивило. – Получается, Тревис, что ты волшебник. Ты им показал какой-нибудь фокус?

– Это был никакой не фокус, Спарки! – возмутился коротышка. – Я своими собственными глазами видел!

– Боюсь, что иногда нас подводят и наши глаза, и другие органы чувств, – возразил бывший профессор.

Тревис вздохнул. Он поступил неправильно, не нужно было прибегать к магии без крайней необходимости. Хотя, может быть, он и не совершил такой уж крупной ошибки. Тревис поднял вверх руку, обратив ладонь к солнцу, и прошептал руну Лир. В следующее мгновение в воздухе повис небольшой шар серебристо-голубого света. Движением одного лишь пальца Тревис привел его в движение, и он проплыл между Марти и Джеем. Коротышка выругался. Шар несколько раз облетел вокруг головы Спарксмена и снова вернулся к руке Тревиса. Тот сжал его пальцами и свет погас.

Спарксмен смотрел на Тревиса широко открытыми глаза ми.

– Это восхитительно! Похоже на голографию, но явно что-то другое, потому что шар слушался движений твоей руки. Если, конечно, у тебя не спрятан в рукаве портативный лазер, то я просто представить себе не могу, как ты это сделал.

– Я и сам толком не знаю, как оно получается, – пожал плечами Тревис. – Но сейчас не это главное. Я не о том хотел с тобой поговорить.

– О чем же ты хочешь говорить?

– О разрушении кое-чего, – облизнул губы Тревис.

Джей бросил испуганный взгляд на Марти и Спарксмена.

– Черт побери, Тревис, но ты ведь не собираешься ничего взрывать? Могут ведь пострадать люди.

– Нет, не собираюсь, – успокоил его Тревис и прижал руку к голове. От скверного кофе и усталости последних дней у него начиналась головная боль. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Наоборот, я хочу предотвратить очень серьезную опасность. Но для этого необходимо кое-что уничтожить.

– Что именно уничтожить? – спросил Марти. Тревис нащупал лежащую в кармане металлическую шкатулку.

– Этого я не могу сказать.