Кейт Эллиот - Пылающий камень (ч. 1)

— Лавастин хитер. Как только у Алана и Таллии появится наследник, король будет вынужден поддержать Алана, если лорду Жоффрею придет в голову оспаривать его права.

Внезапно заговорил Хью:

— Что если король решит женить Сангланта и подтвердить таким образом законность его прав?

Пораженная Джудит уставилась на сына так, словно раньше и не подозревала о его присутствии:

— Ты думаешь, что Генрих в своей привязанности к Сангланту зайдет так далеко, что решится на подобное?

— Да, — кратко ответил он.

— Нет, — возразила Сапиентия. — Я наследница. Чтобы доказать свою состоятельность, я родила Ипполиту. Вы просто ненавидите Сангланта, Хью. Я вижу, что вы его терпеть не можете. Но мне он никогда не причинял вреда. Хотя ваша мать права. — Джудит кивнула, но Ханна заметила, как пристально маркграфиня смотрит на сына, словно пытается прочесть его мысли. — Санглант не угроза моему положению, если я не позволю ему стать таковой, показывая свой страх перед ним. Не так ли, «орлица»? — Сапиентия повернулась к Ханне. — Ведь именно так ты говорила мне вчера? Все уставились на Ханну. Она сразу пожалела, что накануне разговаривала с принцессой. Но Сапиентия просила совета, а у Ханны был практический опыт, полученный от матери.

— Мудрый совет, — проговорила Джудит с таким блеском в глазах, что Ханна вздрогнула. — А ты что скажешь, Хью?

Хью раздраженно скривил губы, но потом улыбнулся, попытавшись скрыть недовольство. Его голос звучал слаще меда:

— Господь завещал сестрам любить своих братьев. Остальным же нужно обращаться друг с другом как с равными.

— Однако, — произнесла Джудит, — я не предусмотрела того, что Генрих захочет женить Сангланта. Я обязательно предложу королю женить принца на моей дочери Тусинде.

— Вы отдали бы свою законную дочь за моего брата-бастарда? — изумленно спросила Сапиентия.

Ханна совершенно точно знала, что в таком случае сказала бы ее мать: графиня Джудит, как мудрая женщина, собирает всех цыплят в свой курятник.

— Тусинда — моя третья дочь, как раз в подходящем возрасте. У Герберги и Берты свои обязанности — поместья, мужья и дети, — а вот Тусинда вполне может подойти, если я сочту это выгодным. — Она осушила бокал, все еще глядя на сына. — Но меня не очень интересует брак Сангланта. Не забывайте, что Генрих и сам может жениться еще раз.

— Как сделали вы, — натянуто произнес Хью, украдкой поглядев на Болдуина. Он тотчас отвел взгляд, чтобы никтоне заметил его интереса и, возможно, ревности. Джудит засмеялась:

— Что такое? Должны же и у меня быть развлечения. Теперь уже все уставились на Болдуина. Ханне еще не доводилось видеть таких красивых молодых людей: у Болдуина было совершенно ангельское лицо.

Хью шагнул вперед и наполнил кубок матери. Когда он возвращал бокал маркграфине, она легко коснулась его запястья и посмотрела ему в глаза. На мгновение Ханне показалось, что мать и сын обменялись молчаливыми посланиями, которые были понятны только им.

Когда Джудит ушла, Ивар пошел вместе с Болдуином, Ханне удалось поймать его взгляд лишь на мгновение — когда он уже выходил из палаты. Он поднял руку, словно приветствуя ее, а потом удалился. Остаток дня прошел в приготовлениях к свадьбе. Хатуи предложила Ханне поехать в деревню, откуда должны были привезти запасы меда и свечей — ежегодную дань.

Ханна болтала со старым пасечником, а его старшие дети и рабочие нагружали на телеги бочонки с медом и осторожно укладывали связки свечей. Младший сын пасечника смотрел на Ханну с нескрываемым восхищением.

— Подумать только — для самого короля! — сказал старик Ханне. — Я никогда не видел короля Генриха. Говорят, он красивый мужчина, сильный, и отличный воин к тому же.

— Так оно и есть.

— Но зато я видел Арнульфа, и уж этого-то я никогда не забуду. Он приезжал сюда, когда я был еще юношей. Его сопровождала такая великолепная свита, что даже слепой бы прозрел, чтобы на них посмотреть. Помню, у него под левым ухом виднелся свежий порез, а рядом с королем ехала «орлица» — совсем как ты. Странно было видеть, как простой смертный едет с королем, словно его лучший дуг. Но смерть его забрала.

— Кого, «орлицу»? — заинтересовалась Ханна.

— Нет, короля Арнульфа. Он умер много лет назад, и трон занял его сын, ведь у старшей дочери Арнульфа не было детей, и она не могла дать королевству наследника. — Он посмотрел в сторону одной из женщин, которая, услышав эти слова, лишь поджала губы в ответ, но ничего не сказала. Вокруг бегало несколько ребятишек, но ни один из них не подбегал к ней. — Говорят, что у короля Генриха есть дети, а его сын, который и унаследует трон, — капитан «драконов».

— Вы говорите о принце Сангланте. — Все посмотрели на Ханну, надеясь услышать что-нибудь интересное, и она почувствовала, что должна рассказать о падении Гента и о его осаде.

— Вот это история! — воскликнул старик, когда она закончила. Он махнул рукой своему сыну, и тот принес кружку домашней медовухи. Напиток оказался таким крепким, что после первого же глотка у Ханны на глазах выступили слезы.

— Ты не могла бы оказать мне услугу, «орлица»? Если бы ты взяла мальчика с собой, он бы увидел короля. Потом он вернулся бы домой сам. Подумай, как я могу отказать ему — ведь он мой самый младший.

Юношу звали Арнульф — несомненно, в честь прежнего короля. В голубых глазах паренька плескалась такая надежда, что Ханна не решилась отказать в просьбе. Арнульф не доставил никаких проблем, однако вопросы из него сыпались, как из рога изобилия. Возчики, которые всю жизнь провели на королевской службе, посмеивались над его волнением.

Когда они проезжали через рощу, мимо них промчался всадник и свернул потом направо. Следом за ним бежали собаки.

— Это принц Санглант! — закричала Ханна.

— Говорят, он сумасшедший, — сказал один из возчиков.

— Он не причинял вреда никому, кроме врагов короля, — возразил второй, — и второго такого капитана не найти. Солдаты его боготворят…

Тут Ханна увидела Хатуи, которая ехала вслед за принцем.

— Вижу, ты нашла то, что искала, — сказала Хатуи, натягивая поводья и останавливаясь возле телеги. Пожелай мне удачи, она мне понадобится в этой охоте. Мне велено привести Сангланта на вечерний пир. — Хатуи подбородком указала в сторону, где скрылся всадник.

— Что с ним случилось? Говорят, теперь в нем больше от собаки, чем от человека.

Хатуи приставила ладонь козырьком ко лбу и всмотрелась в рощу.

— После того как он провел на цепи почти целый год? — Она пожала плечами. — По крайней мере он выжил. Иначе как чудом это не назовешь. — Она печально покачала головой. — Только вспомни, как он сражался после того, как его освободили!