Дэвид Эддингс - Последняя игра

– Что теперь, дедушка? – спросил Гарион хриплым шепотом.

– Как раз за этой дверью находятся ступеньки, ведущие вниз.

– И что там, внизу?

– Погреб. Нечто вроде гробницы, куда Зидар поместил тело Торака. Так что, спустимся?

Гарион вздохнул, но потом расправил плечи.

– Полагаю, именно для этого мы и пришли сюда, – ответил он.

– На самом деле ты не веришь, что я соглашусь на это, не так ли, Зидар? – Гарион замер, положив руку на железную дверь, к которой их привели ступени. – Нельзя уклоняться от ответственности, объясняя это необходимостью, – продолжал говорить голос за дверью.

– А разве все мы не руководствуемся необходимостью, Полгара? – отвечал незнакомый голос, в котором чувствовались усталость и грусть. – Я не безупречен, но разве мое отступничество не было предопределено? С самого начала времен мир был разделен, и теперь два Предначертания сблизились и вот-вот должны соединиться. Кто может сказать, что сделанное мною не было крайне важно для этой встречи?

– Это отговорка, Зидар, – сказала тетя Пол.

– Что она делает здесь? – прошептал Гарион Белгарату.

– Предполагалось, что она появится, – прошептал в ответ Белгарат со странной ноткой удовольствия в голосе. – Слушай.

– Не думаю, что мы достигнем чего-то, если будем пререкаться, Полгара, – говорил Отступник Зидар. – Каждый из нас верит в правоту того, что он сделал.

Никто из нас никогда не мог убедить другого поменяться точками зрения. Почему бы просто не дать событиям развиваться своим чередом?

– Хорошо, Зидар, – холодно ответила Полгара.

– И что теперь? – выдохнул Силк.

– Там должны быть и другие, – тихо ответил Белгарат. – Давайте убедимся в этом, прежде чем входить.

Железная дверь, перед которой они стояли, не была плотно закрыта, слабый свет проникал через щель у косяка, и поэтому Гарион смог различить серьезное лицо Белгарата.

– Как поживает твой отец? – спросил Зидар безразличным тоном.

– Такой же, как всегда. Ты знаешь, он очень сердит на тебя.

– Полагаю, этого и следовало ожидать.

– Он уже кончил есть, леди Полгара, – услышал Гарион голос Се'Недры. Он пристально посмотрел на Белгарата, но старик приложил палец к губам.

– Расстели для него один из тюфяков, дорогая, – распорядилась тетя Пол, – и укрой каким-нибудь одеялом. Уже очень поздно, и он хочет спать.

– Я это сделаю, – предложил Дерник.

– Хорошо, – выдохнул Белгарат. – Они все здесь.

– А как же они попали сюда?

– Не имею об этом ни малейшего представления, да меня это и не волнует.

Важно, что они здесь.

– Я рад, что тебе удалось спасти его от Ктачика, – сказал Зидар. – Я привязался к нему за те годы, которые мы провели вместе.

– А где ты нашел его? – спросила тетя Пол. – Нам так и не удалось установить, из какой он страны.

– Я не могу точно сказать, – ответил Зидар, и в его голосе послышалось легкое беспокойство. – Может быть, это было в Камааре, или в Тол Хонете, или в каком-нибудь другом городе по ту сторону моря. Подробностей я стараюсь не помнить, если они мне не нужны.

– Постарайся вспомнить, – настаивала она. – Это может быть очень важно.

Зидар вздохнул.

– Если это доставит тебе удовольствие, – сказал он, затем сделал паузу, как бы раздумывая. – Тогда я почему то почувствовал беспокойство, – начал он. – Это было… о, пятьдесят или шестьдесят лет назад. Мои научные исследования меня больше не интересовали, а борьба между разными группами гролимов начала раздражать. Тогда я принялся странствовать, не обращая особого внимания на то, где нахожусь. Я, наверное, в те годы раз шесть пересек и королевства Запада, и королевства энгараков.

Как бы то ни было, однажды я проходил через какой-то город, и в голову мне внезапно пришла мысль. Как все мы знаем, Око уничтожит всякого, кто дотронется до него с малейшей недоброй мыслью, но что будет, если им окажется тот, кто абсолютно невинен? Я был поражен простотой этой мысли. На улице, где я стоял, толпился народ, а мне требовалась тишина, чтобы обдумать эту замечательную идею. Почему-то я свернул за угол в какую-то тихую аллею, а там оказался ребенок – как будто он поджидал меня. В то время ему на вид было годика два – он умел ходить, но не более того. Я протянул к нему руку и сказал: «У меня для тебя есть миссия, малыш». Он подошел ко мне и повторил слово «миссия». Это – единственное слово, которое я когда-либо слышал от него.

– А что сделало Око, когда он впервые коснулся его? – спросила тетя Пол.

– Оно замерцало. Было такое ощущение, что каким то необыкновенным образом Око узнало его, и казалось, что-то свершилось между ними, что-то передалось от одного к другому, когда мальчик возложил на него свою руку. – Зидар вздохнул. – Нет, Полгара, я не знаю, кто этот ребенок или откуда он. Я знаю лишь, что он может быть иллюзией, обманом чувств. Мысль о том, чтобы использовать его, пришла мне столь внезапно, что иногда я задаюсь вопросом, а не была ли она мне внушена. И вполне возможно, что не я нашел его, а он нашел меня. – И Зидар опять умолк.

За железной дверью наступила долгая пауза.

– Почему, Зидар? – спокойно спросила тетя Пол. – Почему ты предал нашего учителя? – В ее голосе прозвучали странные нотки сочувствия.

– Чтобы спасти Око, – грустно ответил Зидар. – По крайней мере поначалу в этом и заключалась вся моя идея. С того самого момента, как я впервые увидел его, я стал принадлежать ему. После того как Торак забрал его у нашего учителя, Белгарат и другие начали строить планы, как силой вернуть Око, но я знал, что если сам Олдур не протянет им свою руку, чтобы нанести прямой удар по Тораку, то их постигнет неудача, – а Олдур не станет этого делать. И я пришел к заключению, что там, где сила обречена на поражение, может победить хитрость. Я подумал, что, притворяясь преданным Тораку, я смогу завоевать его доверие и выкрасть у него Око.

– И что же произошло, Зидар? – Вопрос был поставлен напрямую.

Настала еще одна долгая, тягостная пауза.

– Ох, Полгара! – Слова Зидара звучали сквозь подавляемые рыдания. – Ты не можешь себе этого представить! Я был так уверен в себе… с такой определенностью полагал, что смогу сохранить какую то часть своего разума свободной от власти Торака… Но я ошибся… ошибся… Его разум и воля подавили меня. Он взял меня целиком в свои руки и сокрушил все мое сопротивление. Одно только его прикосновение, Полгара! – В голосе Зидара теперь звучал ужас. – Он проникает до глубин души. Я знаю, что собой представляет Торак – отвратительный, непостоянный и злой настолько, что это выходит далеко за рамки этих понятий. Но, когда он призывает меня, я должен идти и делать то, что он приказывает мне… даже если душа моя при этом содрогается. И даже теперь, когда он спит, его кулак сжимает мое сердце. – Снова послышались приглушенные рыдания.