Дэвид Эддингс - Властелин мургов

— У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, откуда надо начинать поиск? — спросил Горим.

Белгарат пожал плечами.

— Есть пара наметок. Мы вполне уверены, что Зандрамас покинул Остров Ветров на борту найсанского судна, поэтому оттуда мы и хотим начать. Мринские рукописи говорят, что мне суждено разгадать тайны и найти дорогу к Сардиону, и я вполне уверен, что, когда мы найдем Сардион, Зандрамас и ребенок окажутся неподалеку от него. Может быть, я сумею отыскать какой-то намек в тех Пророчествах — вот только удалось бы заполучить неискаженный экземпляр.

— Похоже, к этому имеют отношение и келльские прорицательницы, — добавила Полгара.

— Прорицательницы? — удивленно произнес Горим. — Раньше они таковыми не были.

— Я знаю, — ответила Полгара. — Одна из них, молодая женщина по имени Цирадис, явилась нам в Реоне и дала некоторые дополнительные сведения и кое-какие советы.

— На них это очень не похоже.

— Я думаю, дело идет к окончательному выяснению отношений, — высказался Белгарат. — Мы были целиком захвачены поединком между Гарионом и Тораком и упустили из виду, что по-настоящему сразиться должны Дитя Света и Дитя Тьмы. Цирадис сказала нам, что это будет последнее противостояние и все решится раз и навсегда. Я подозреваю, что именно поэтому и вышли на свет келльские прорицательницы.

Горим нахмурился.

— Никогда не подумал бы, что их могут озаботить дела других людей, — произнес он в тяжелом раздумье.

— А кто они, эти мастерицы прорицания, святой Горим? — тихим голосом поинтересовалась Сенедра, удивленно взглянув при этом на старца.

— Они, считай, почти наши братья и сестры, — просто ответил он.

Вид Сенедры по-прежнему выдавал ее переживания.

— После создания богами рас настало время разбирать их, — продолжал объяснять Горим. — Рас было семь — по числу богов. Алдур же решил не брать никого, и это означало, что одна из рас осталась неизбранной и без бога.

— Да, это все я слышала, — сказала Сенедра, кивнув.

— Все мы были частью одного народа, — продолжал Горим. — Улги, мориндимцы, карандийцы на севере Маллореи, мельсенцы далеко на востоке и далазийцы. Мы были ближе к далазийцам, но когда пошли дальше в поисках бога Ула, они уже обратились к небу в попытке научиться читать по звездам. Мы попытались призвать их быть с нами, но они не согласились.

— И вы после этого утратили все связи с ними, да? — спросила Сенедра.

— Почему-то некоторые из их светил-прорицателей пошли с нами, но они не говорят, что их побудило к этому. Мастера прорицания очень мудры, ибо через видения им открывается прошлое, настоящее и будущее и, что еще важнее, значение тех или иных событий.

— И все они женщины?

— Нет, есть и мужчины. Когда их посещает видение, они обычно завязывают глаза, чтобы внешний свет не мешал внутреннему. С прорицателем, он это или она, всегда следует немой человек — его сопровождающий и охранник. Они в паре навечно.

— А почему гролимы так их боятся? — внезапно спросил Шелк. — Я несколько раз бывал в Маллорее и видел, что маллорейские гролимы зеленеют, стоит им только услышать о Келле.

— Я так думаю, что далазийцы приняли меры, чтобы держать гролимов подальше от келльцев. Это связано с их учением, а гролимы нетерпимы ко всему неангараканскому.

— А какая цель у всех этих прорицателей, о святой? — спросил Гарион.

— У далазийцев не одни только прорицатели, Белгарион, — ответил Горим. — Они занимаются всеми видами чародейства — некромантией, волшебством, черной магией, колдовством и еще многим. Похоже, никто, кроме самих далазийцев, не знает, в чем их цель. Но в чем бы она ни состояла, они ей твердо привержены — и те, которые в Маллорее, и те, что здесь, на западе.

— На западе? — Шелк от удивления замигал глазами. — Я и не знал, что здесь есть далазийцы.

Горим утвердительно опустил голову.

— Их разделило Восточное море, когда Торак использовал Шар для раскола мира. Западные далазийцы в течение третьего тысячелетия были покорены мургами. Но где бы они ни жили, на востоке или на западе, — веками служили какой-то цели. И в чем бы она ни состояла, они убеждены, что судьба всего творения зависит от нее.

— И что — действительно зависит? — спросил Гарион.

— Мы не знаем, Белгарион. Мы не знаем, в чем состоит эта цель, так что нам трудно даже догадываться о ее значимости. Мы точно знаем, что они не следуют Пророчествам, которые определяют судьбы вселенной. Они считают, что некоей высшей судьбой на них возложена особая задача.

— Вот это-то меня и занимает, — подчеркнул Белгарат. — Цирадис манипулирует нами, выдавая нам туманные предупреждения. И насколько мне известно, она манипулирует и Зандрамас. Мне не хочется, чтобы нас водили за нос — особенно человек, мотивы поведения которого мне непонятны. Она запутывает дело, а мне эти дополнительные сложности не нужны. Я предпочитаю ясную и простую ситуацию, ясные и легкие решения.

— Типа «добро и зло»? — спросил Дарник.

— Нет, тут уже есть трудности, Дарник. Я предпочитаю так: «они и мы». Такой подход освобождает голову от излишнего багажа и позволяет держаться ближе к делу.

Гарион этой ночью спал неспокойно, встал рано и с тяжелой головой. Он посидел некоторое время на каменной скамье в большой комнате дома Горима, потом, охваченный непонятным беспокойством, вышел из дома оглядеться. Шары, висевшие на цепях под сводами пещеры, слабым мерцанием освещали поверхность озера. В этом свете казалось, что все это происходит во сне, а не наяву. Гарион стоял на берегу, погруженный в свои мысли, как вдруг его внимание привлекло движение на другом берегу.

Это шли женщины — с большими темными глазами, бледные, с бесцветными волосами, характерными для улгов, одетые в простые рубашки до пят, шли поодиночке и группами по два-три человека. У мраморной дамбы они остановились и стали чего-то ждать. Гарион посмотрел на них некоторое время и решил подать голос:

— Вам что-нибудь нужно?

Женщины пошушукались между собой, потом одна из них вышла вперед.

— Мы… мы хотели бы увидеть принцессу Сенедру, — застенчиво произнесла она, и лицо ее порозовело. — Если, конечно, она не очень занята, вот.

Говорила женщина спотыкаясь, словно это был не родной ее язык.

— Пойду посмотрю, проснулась ли она, — ответил ей Гарион.

— Спасибо вам, господин, — робко произнесла женщина и спряталась в группе подруг.

Войдя в комнату, Гарион увидел, что Сенедра сидит на кровати. Лицо ее было уже не таким отрешенным, как в течение последних недель, в глазах — тревога.

— Ты, я смотрю, рано встал, — произнесла она.

— Мне плохо спалось. А ты себя нормально чувствуешь?

— Все хорошо, Гарион. А почему ты так спрашиваешь?