Сергей Шведов - Остров Буян

— По-твоему, во всем виноват я? — сверкнул глазами барон де Френ.

— Мы виноваты оба, — пошла на попятный благородная Жанна. — И вместе должны искать выход из создавшегося положения.

— Что ты предлагаешь?

— Нужно унести отсюда тело, ну хотя бы в подвал. Там его никто не обнаружит.

— А если нас спросят — куда делся доблестный рыцарь Чарнота?

— Откуда же нам знать! Уехал, сбежал, растворился в воздухе. В конце концов, мы с тобой не отвечаем за поведение демона.

Верка со Смирновым препирались минут пять, хотя выбор у барона де Френа был небогатый: либо признаваться в убийстве, посыпая голову пеплом в знак раскаяния, либо прятать тело. Я не сомневался, что Петр Сергеевич выберет второй вариант, и не ошибся. Верка метнулась в угол комнаты, сунула руку за портьеру и потянула за рычаг. Открылась потайная дверь, ведущая, надо полагать, прямо в подвал. Барон де Френ взвалил на плечи не остывшее тело соперника и, покачиваясь, вступил в открывшийся проем. Баронесса пошла за ним следом. Дверь за преступной парочкой закрылась, и мы с отцом Жильбером получили наконец возможность перевести дух.

Кюре обессиленно рухнул в кресло. Судя по всему, зрелище, которому мы с ним стали свидетелями, произвело на него сильное впечатление. Всё-таки убийство есть убийство, а молодой человек, только что отправленной в мир иной бароном де Френом, ничем не напоминал исчадие ада. Что, в общем-то, довольно странно.

— Я почему-то полагал, что отпрыск зверя должен был унаследовать качества не только мамы, но и папы.

— Возможно, он их унаследовал, — не согласился со мной отец Жильбер, — но эти качества просто скрыты до поры.

— До какой поры? — полюбопытствовал я. — Сын зверя мертв. Если он носил в себе какую-то тайну, то она ушла вместе с ним в могилу.

У отца Жильбера, видимо, не было сил для спора со мной, и поэтому он лишь обреченно махнул рукой. Я вошел в положение немолодого кюре, пожелал ему спокойной ночи и вернулся в свою комнату. По моим расчетам, больше ничего серьезного в замке де Френ в нынешнюю ночь не должно было произойти. Я попробовал было проанализировать ситуацию, но вскоре понял, что для серьезного анализа мне не хватает информации. А не лучше ли просто завалиться спать? Что я и сделал, уверенный как в собственных силах, так и в мудрости завтрашнего утра.

Спал я по своему обыкновению до обеда. Вообще-то если меня не разбудить, то я могу проспать и до вечера. Сон у меня прямо-таки богатырский, и если бы не докучливость окружающих, то я бы век не просыпался. К сожалению, у многих людей наблюдается странная привычка лезть со своими проблемами к Вадиму Чарноте, словно им больше обратиться не к кому. Вот и в этот раз меня разбудил не кто иной, как актер Закревский. Фюрер был вне себя. Он буквально выпрыгивал из своего френча, силясь мне что-то объяснить. В результате получался бессмысленный рев и невнятное бормотание, совершенно недоступное по смыслу, еще окончательно не очнувшимся ото сна мозгам уставшего от передряг человека.

— Кого убили? — задал я наводящий вопрос, чтобы разобраться в ситуации.

— Он его буквально порвал, — продолжал беспорядочно размахивать руками Закревский. — Выскочил из земли в нескольких шагах. Я думал поначалу, что это медведь, но ошибся.

— Какой еще медведь, тем более здесь, в замке?

— Я вас умоляю, Чарнота, какой еще замок, мы были на охоте!

— Вы были на охоте и убили медведя? Поздравляю вас, господин Закревский.

— Да не мы убили медведя, а зверь убил нас!

— Позвольте, но вы же живы?

— Извините, оговорился. Тем более что это был не медведь.

— Послушайте, Аркадий Петрович, вы меня вконец запутали. Так вы убили медведя или нет?

— Нет.

— Почему?

— Потому что мы охотились на кабана.

Я наконец продрал глаза и обнаружил, что в моей комнате кроме впавшего в истерию фюрера находится еще и Цезарь. Вацлав Карлович, в отличие от расходившегося не на шутку актера, был сосредоточен и хмур. Я обратил свой взор на Крафта в ожидании полезной информации и в своих расчетах не ошибся.

— Зверь апокалипсиса убил барона де Френа, — четко произнес Цезарь, глядя мне прямо в глаза.

— Вы видели это собственными глазами?

— Да. Ранним утром мы отправились на охоту. Мы с бароном де Френом верхом на лошадях, а Закревский с Хохловым в карете.

— Вы что, охотник?

— Нет, мне просто интересно было взглянуть, как охотились в Средние века. Такого ведь даже в кино не увидишь.

— А Петр Сергеевич Смирнов, насколько я знаю, страстный охотник?

— Вероятно. Во всяком случае, он очень ловко проткнул рогатиной здоровенного секача, которого собаки выгнали из зарослей нам навстречу.

— Он убил его прямо с седла?

— Нет, он спешился. А потом прямо на нас выскочило огромное лохматое чудовище. Всё произошло в считаные секунды. Собаки завизжали и бросились врассыпную. Егеря, окружавшие барона, попадали замертво. Де Френ поднял было рогатину, а потом замер, словно парализованный. И в этот момент зверь взмахнул лапой. Более я ничего не видел — лошадь подо мной взбесилась и понесла. Но скажу вам, Чарнота, большего ужаса мне в своей жизни переживать не доводилось. У меня до сих пор волосы дыбом стоят.

— А что видели вы, Аркадий Петрович? — обернулся я к Закревскому.

— Всё было так, как рассказал Вацлав Карлович. Правда, мы с Хохловым были довольно далеко от места происшествия и сначала решили, что на Смирнова напал медведь. Но когда этот зверь выпрямился во весь рост и зыркнул на нас своими глазищами, я чуть не умер. Это было нечто, чего в природе быть не может. Его рык до сих пор звучит у меня в ушах. Нечто подобное я видел только однажды, в Вавилонской башне.

Закревский неожиданно умолк и бросил на меня затравленный взгляд. Похоже, актеру сейчас пришло в голову, что он прибежал делиться впечатлениями совсем не к тому человеку. Судя же по лицу и глазам Вацлава Карловича Крафта, тот додумался до этой мысли раньше. Что же касается меня, то я не мог осуждать своих знакомых за поспешные подозрения на свой счет. Ну хотя бы потому, что эти подозрения имели под собой весьма серьезные основания. Оба они видели мое превращение в Вавилонской башне, и оба знали, что у нас с Петром Сергеевичем Смирновым очень скверные отношения.

— Так вы решили, что барона де Френа убил я? — Закревский вытер пот со лба и отвернулся. Ему явно не хотелось встречаться со мной глазами. Зато Крафт выдержал мой взгляд.

— Я не исключаю, Чарнота, что вы не всегда отдаете себе отчет в своих поступках. Мы все попали в совершенно идиотскую ситуацию. И в этой ситуации никто ни за кого ручаться не может — ни вы за меня, ни я за вас. Баронесса Жанна считает, что ее мужа убили именно вы, и она уже заявила об этом челяди. На вашем месте я бы скрылся из этого замка, Чарнота. Пока людей от расправы над вами удерживает страх перед демоном, но как только здесь появится Варлав, всё может измениться.