Сергей Шведов - Тайны острова Буяна

— Да здравствует Волосатый! — очень вовремя выкрикнул Марк, чем вызвал новый энтузиазм в массах.

— Да здравствует Магог, победитель проклятого Гога!

Последний лозунг народ выдвинул сам. Мы с Марком не имели к нему никакого отношения. После чего освобожденные рабы принялись с яростью крушить паровую машину, которая, видимо, представлялась им олицетворением ненавистного гнета.

— Прямо луддиты какие-то, — осуждающе покачал головой Крафт.

— А вы, батенька, оказывается, контра! — не остался в долгу Марк.

— Порядок должен быть в революционных войсках, — сказал Вацлав Карлович. — Эх вы, неучи. Иначе у нас получится не революция, а мятеж со всеми вытекающими из этого прискорбного события последствиями.

Шутки шутками, но пора было уже бить врага на его территории. Собрав разбушевавшиеся массы в кулак, мы ринулись на врага с криками «Да здравствует революция!». Нашему быстрому продвижению помогло то, что окружающие нас люди и гоблины отлично разбирались в хитросплетениях лабиринтов подземного царства и без труда находили нужную дорогу. Выставленный против нас жиденький заслон из полусотни земноводных мы, опьяненные победой, смяли в один миг, размазав по каменному полу их пахнущие тиной и болотной гнилью тела.

Судя по роскоши отделки, зал, в который мы ворвались, предназначался для проживания особ высокого ранга. Возможно, это были апартаменты самого Ящера. Во всяком случае, мой главный враг был здесь. Я понял это еще до того, как увидел его. Раззадоренный было народ вдруг замер и подался назад, выталкивая одновременно на авансцену главного заводилу бунта, то есть меня.

Ящер картинно стоял посреди огромного зала, попирая мраморный пол громадными чешуйчатыми лапами. Его грудь была покрыта броней, а крокодилья морда лоснилась от самодовольства. В руке он держал меч, предназначенный, видимо, для моей головы, поскольку других охотников биться с Ящером грудь в грудь почему-то не наблюдалось. Вокруг подземного бога собралась его гвардия, сплошь состоящая из земноводных тварей. Однако никаких решительных действий они не предпринимали. Похоже, все присутствующие понимали, что спор о власти может решиться только в поединке богов без участия простых смертных.

Начали мы свой поединок с Ящером, как водится, с ругани. Он назвал меня волосатым придурком, а я его раздувшейся от самомнения ящерицей. После этой хамской прелюдии Ящер попробовал прибегнуть к магии. Он чертил в воздухе огненные круги и треугольники, плевался и вообще вел себя так, словно перед ним не бог Велес, а какое-то деревенское чмо. Чтобы не стоять совсем уж истуканом на виду у почтенной публики, я достал пистолет и под загадочное «крибли-крабли-бумс!» пальнул в урода. Увы, огненная струя, вырвавшаяся из дула пистолета и попавшая моему противнику в грудь, не произвела на него никакого впечатления.

— Послушайте, Агапид, — попробовал было вмешаться в поединок титанов Вацлав Карлович, — вы, надеюсь, не забыли взятых на себя обязательств.

Ответом Крафту был демонический хохот чудовища и непристойные ругательства по поводу земных тварей, рискнувших противиться божественной воле.

— Он невменяемый, — сделал абсолютно правильный вывод из этой тирады достойный член Общества почитателей Мерлина, крайне разочарованный поведением своего агента.

— Я вас в порошок сотру, придурки! — распалился до полного неприличия Ящер. — Я уничтожу всех приматов! Земноводные и ящеры будут отныне править миром!

— Пощадите хотя бы обезьян, — попросил я свихнувшегося Агапида. — Они ни в чем не виноваты.

Увы, моя просьба осталась без ответа. Ящер поднял меч и шагнул мне навстречу. Зрители затаили дыхание в ожидании нешуточной схватки между Белесом и Ящером. Все свои надежды я возлагал на меч Экскалибур, подаренный мне девой озера, и на собственную ловкость. Ростом Ящер был почти на голову выше зверя апокалипсиса, шире в плечах и, вероятно, гораздо сильнее. Первым же выпадом этот урод едва не снес мне голову. Его меч тоже, скорее всего, был волшебным. Во всяком случае, он ничем не уступал моему Экскалибуру. Извернувшись, я попытался ткнуть Ящеру острием в низ живота, но мне помешала броня, прикрывавшая тело негодяя. Причем эта броня была природного, а не искусственного происхождения. После двух минут отчаянного противоборства я пришел к выводу, что ящеры гораздо лучше защищены от превратностей жизни, чем приматы. Уязвимой для моего меча у Ящера была только шея, но до этой шеи еще нужно было добраться.

— Смелее, Волосатый! — донесся до меня насмешливый голос Анастасии.

На месте ведьмы я бы не слишком веселился. Моя смерть ничем хорошим для нее не закончится. Ну разве что ей удастся соблазнить Ящера раньше, чем он успеет ее съесть. И среди людоедов, говорят, попадаются сладострастники.

— Кстати, любезнейший, куда подевались девушки, которых вы украли в граде Катадже?

— Не твое дело, гамадрил.

— От импотента слышу.

Ящер взмахнул мечом с такой силой, что едва не разрубил меня пополам. К счастью, ему помешал кувшин из чистого золота, который я швырнул в его противную морду. Я попытался зайти неприятелю в тыл, ибо с фронта его атаковать было совершенно бессмысленно. К сожалению, мой маневр не удался: я поскользнулся в луже вина, которое пролилось из разрубленного на две половины кувшина. Моя оплошность едва не стоила мне жизни.

Пока я, лежа на спине, пытался размышлять о превратностях судьбы, Ящер уже занес надо мной меч для решающего удара. Мне пришлось спешно мобилизовываться и на четвереньках убегать от смерти. Поза, что и говорить, далеко не героическая, зато она позволила мне не только сохранить жизнь, но и выйти на удобную для удара позицию. Целил я в шею, хотя мой богатырский удар почему-то пришелся монстру по затылку. Любая другая голова от такого невежливого обращения непременно раскололась бы, как гнилая тыква, но этот котелок был, похоже, сделан из очень прочного материала. Тем не менее монстр зашатался, ноги у него подкосились, и он рухнул на пол под радостные вопли моих сторонников. Мне оставалось всего ничего: поставить свою героическую ступню на злодейскую грудь и взмахом меча отделить на редкость уродливую голову от туловища.

— Добейте его, Чарнота, что вы возитесь! — крикнул распалившийся Крафт.

Совет был дельный. Но, к сожалению, у меня есть одна скверная привычка — я не бью лежачих. Кроме того, мне показалось, что с Ящером стали происходить какие-то странные изменения. В поверженном виде он казался более симпатичным, нежели в боевой стойке.

— Погодите, Вадимир, — сказал подошедший Марк. — К нему, кажется, возвращается прежний облик.

Ключевский был прав. Ящер менялся прямо на наших глазах. Не прошло и двух минут, как у моих ног лежал гражданин среднего роста и весьма заурядной наружности. Гражданин был, кажется, еще жив, хотя и пребывал в бессознательном состоянии.